Восход погибшего мира (СИ)

— Хочешь основать свой дом? — улыбнулась Лидия.
— Да, чтобы потомки были благодарны мне за наследство.
Лидия странно на это отреагировала — Порой лучше не оставлять потомкам наследство от предков, ибо ноша может оказаться неподъёмной.
По перилам балкона прыгала маленькая птичка, смотря на девушку глазами бусинками, и умилительно хлопала маленькими крылышками.
* * *
Совет гудел потревоженным пчелиным роем, десятки важных сановников и военачальников бурно обсуждали затею Мидаса о войне с Эль Ридом. И если судить по тому, с какой живостью проходили споры, указывает, что в головах полководцев давно плодились подобные затеи. Им также хотелось проявить себя в полной мере, ведь после падения Эль Рида открывалась морская дорога к последующим завоеваниям.
А вот визири не испытывали желания схлестнуться с Эль Ридом упирая на договор с ними и ведь победы может и не быть.
— Война приведёт к ненужным жертвам и большим затратам, даже если она будет успешной, — пухлый и на удивления румяный вельможа Марий кутаясь в шёлковую пурпурную тунику, возражал горячим головам.
Не жертвы среди простых солдат печалили его, а грядущая утерянная выгода от предполагаемого конфликта. Марий имел неплохую торговлю с партнёрами в Эль Риде и лишаться не хотел. Но и возразить Мидасу боялся, отчего старался выглядеть убедительным, приводя благоразумные доводы.
— Стены Эль Рида не знали поражения с момента основания города, они несокрушимы.
— Потому что никто не пытался штурмовать их, — хмыкнул Сципион. Высокий и широкоплечий полная противоположность визирю Марию. Решительность, мужество и презрение к смерти, вот что можно прочесть на суровом лице воина в годах. А ещё тому порядком надоело гонять орду кочевников по пустыне, до жути хотелось настоящего дела, и остальным военачальникам тоже. Вот почему слова Мидаса зёрнами упали на плодородную почву и вот–вот готовы принести ожидаемы всходы.
Малочисленные и довольно несмелые союзники Мария шептались, жавшись друг другу. Визири привыкшие к размеренной и сытой жизни, оттого порядком расслабились, не решались громко выступить против. Шелковые тоги не могли соперничать с доспехами.
Мидас делал вид что выслушивает стороны, хотя уже давно принял решение.
И Марий догадывался какое, отчего прибег к последнему доводу — Неизвестно какой будет реакция Посвященных, не стоит забывать о Великой Башни в Эль Риде, её силу признают все Посвященные по всей Мидии.
Мидас нахмурился.
— Посвященные живут в своём мире, кроме того, они не вмешиваются в дела царств, даже если те воюют, — негромкий голос разум сумел остановить горячий спор. — Основное требование Посвященных заключается в том, чтобы их не трогали, позволяя забавляться магией.
Старик незаметно стоящий в тёмном углу, а рядом с ним необычный с виду мужчина. Явно чужестранец, бледный цвет лица выдавал это. Но вот его глаза, Марий поежился, ненароком встретившись с ним взглядом. Незнакомец усмехнулся, точнее оскалился подобно зверю.
— Мой повелитель, кто эти двое и за какие заслуги им позволено участвовать в Совете? — визир просунул ладони в широкие рукава.
— Старика зовут Агасфер, — с торжеством в голосе провозгласил Мидас, — тот самый маг, что помог моему предку Тербию основать царство Парфян.
Гул изумленных голосов показал с каким недоверием поданные восприняли заявления своего царя.
— Мой повелитель, — сдержано произнёс Марий, — не может ли это быть….
Мидас снисходительно улыбнулся, откинулся назад в своём троне украшенного драгоценными камнями — Сомневаешься Марий?
— Да, мало ли какие проходимцы решат воспользоваться вашим благородством и добротой, тем более натравить на нашего друга и союзника.
— Эль Рид никогда не считал парфян своими союзниками, — тон Агасфера жесток и с металлическими нотками, — в течение долгих веков, пользуясь своим положением у моря вытягивали из вас деньги, заставляя продавать товары дешевле и завышая цены на свои.
Многие согласно закивали. Марий досадливо поморщился, данная тема постоянно всплывала, когда речь заходила о торговых отношениях между странами. В своё время Марий пытался уладить этот вопрос, но в Эль Риде от него отмахнулись, понимая, парфянам некуда деваться.
 
— Великая Башня…., — начал было визирь.
Агасфер перебил его — Отныне просто куча камня выстроенного до небес, более не несёт в себе тех силы, которых так бояться отдельные трусы в Царстве Парфян.
Презрительное фырканье среди вояк в Совете показало, слова старика достигли цели.
Марий замер, отчего стал похож на статую — Мой повелитель, Агасфер должен быть сильны магом.
— Так и есть, — кивнул царь, — он показал мне это.
— А всем нам?
Мидас повёл бровями, показывая недовольство по отношению к визирю — Марий, ты сомневаешься в моих словах?
— В словах нашего царя? — тотчас подхватил нужную ноту Сципион.
Марий заметно стушевался — Нет мой повелитель, — невнятно пробубнил всё больше кутаясь в шёлковые одежды и видя что немногочисленные сторонники медленно отходят в стороны, — мало ли он обманул вас провернув фокус.
— Считаешь, меня так легко провести?
Марий окончательно растерялся, лицо покраснело, затем побледнело, но тем не менее, взяв себя в руки и глубоко вздохнув, произнёс — Я хотел бы лично удостовериться. Будучи визирем и правой рукой вашего отца, обещал ему оказывать вам помощь и в трудную минуту давать совет. Если ваш гость и в самом деле сильный маг, пусть докажет присутствующим.
В глубине души пухлый советник царя надеялся, что Мидас оказался невнимательным и поддался фокусу ушлого старика.
Агасфер обратился к Мидасу — Не могли бы вы показать ту игрушку?
— Какую? А, — догадался Мидас, запуская руку в карман, выуживая золотую бабочку. — Вот она.
— Пусть он возьмёт, — указал на визиря.
Марий несмело подошёл к царю сидящему на троне и протянул дрожащую руку.
— Не стоит так бояться, — посмеялся Мидас, — она не кусается.
Ладонь визиря дрогнула, когда кожа ощутила прикосновение холодного металла.
— Это золото? — пробормотал Марий, разглядывая украшение тончайшей работы.
— Всё равно что живая, — Мидас буквально светился, догадываясь, какое представление уготовил Агасфер.
— Да, — согласился Марий. Поднёс к глазам, рассматривая более внимательно. Ювелир постарался на славу, крылья настолько тонкие, что свет проходил сквозь них, видны каждые чёрточки на теле насекомого. Усики стоило на них подуть начинались шевелится, отчего возникала мысль, будто бы бабочка живая.
— Она живая! — воскликнул Марий, увидев шевеление крыльев и глаза открылись. — Но она из золота!
— Да, — смеясь, подтвердил его слова царь.
Неожиданно для всех бабочка вспорхнула и принялась кружиться над царём. Марий остолбенело следил за ней, вот она присела на плечо Мидаса, перебралась на доспехи и …. Визирь не понял что произошло, золотая бабочка слилась с доспехом в единое целое. Марий забыв об условностях двора, подошёл к царю и ногтем поскрёб, так и есть, бабочка стала частью защиты.
— Это похоже на фокус? — Мидас явно наслаждался видом подчиненного.
— Это магия, — признал Марий, и не в силах скрыть испуга, повернулся в сторону Агасфера. — Любая магия опасна мой повелитель.
— Если она служит моим целям, то нет, — самодовольно произнёс Мидас.
— Неважно каким целям служит магия, — глухо проговорил Марий, — лучше с ней не связываться и не иметь её в союзниках.
— Ты предлагаешь мне не быть царём? — колючие выражение лица показало, насколько царь недоволен подданным. — Или сомневаешься в моём благоразумии?
 
— Я сомневаюсь в том, что нам нужна его помощь…., — торопливо выдал советник.
— Нам? — голос Мидаса стал холоден. — Каким нам Марий? Здесь я царь и только я решаю что мне необходимо для дальнейшего процветания.
Визирь поспешно склонился перед ним, встав на колени — Простите мою дерзость повелитель.