Их невинная любовница (ЛП)

Она нежно посасывала член Оливера, водя языком по его нижней части, медленно тяня его ртом.
Прежде чем она успела спуститься вниз, Рори осторожно потянул ее голову в сторону. Она не могла забыть его. Нет. Она должна была дать им равное время, и она была уверена, что Каллум тоже захочет его.
— Посмотри на меня, — приказал Рори.
Она подняла голову, глядя на его красоту. Песочно-светлые волосы Рори были взлохмачены, и ей нравилось, каким молодым и счастливым он выглядел. Он всегда был безупречен в своих костюмах-тройках, всегда сохраняя образ капитана индустрии. Здесь он был ее любовником, ее нетерпеливым Мастером. Он улыбнулся ей.
— Я люблю тебя, — сказал он. — Ты должна это знать, и я намерен говорить тебе это каждый божий день.
Когда-то эти слова так напугали ее. Но поскольку накануне она держала на руках Оливера, она знала, что, что бы ни случилось, она не променяла бы с ним свое время. Если ей было больно, то потому, что она любила. Даже боль была бы лучше, чем пустота ее жизни перед ними, без них. Она была призраком, шедшим по миру, не думая ни о чем, кроме как защитить свое израненное сердце. Теперь она знала свое предназначение. Это было любить и быть любимой ими.
Быть их женой. Их другом. Их партнером и сладкой сабой.
— Я тоже тебя люблю. Я люблю всех вас. — Теперь, когда она приняла решение, она не могла представить свою жизнь иначе. Без них ей было бы так одиноко.
— Медленно перевернись, — скомандовал Оливер. — Что бы ты ни делала, не вырони эту пробку. Каллум начнет все сначала, и я могу умереть. Я очень деликатный, как ты знаешь.
Да, Оливер был деликатным. На самом деле он был большим ребенком из-за того, что его подстрелили и ударили по голове. Он стонал и нуждался в чрезмерном контакте. Он настоял на том, чтобы держать ее рядом. Даже его братья позволили Тори остаться у его постели, потому что он казался таким жалким.
Чего Рори и Каллум не знали, так это того, что, когда они ушли ужинать, нежное «я» Оливера прижало ее к своей больничной койке и действовало с ней по-своему. Он утверждал, что ему нужен секс, чтобы исцелиться. Он в полной мере использовал свое время с ней, и одна медсестра видела слишком много.
Забавно, она бы ужаснулась еще несколько недель назад. Теперь все ее страхи и комплексы казались такими глупыми. Все время от времени выставляли себя дураками. Единственной настоящей ошибкой было слишком серьезное отношение к себе.
Она не сомневалась, что у них у всех войдет в привычку проводить с ней время наедине. Тем не менее, она всегда будет наслаждаться временем, когда они будут вместе.
— Но я еще не закончила с вами двумя. — Она хотела довести их обоих до оргазма, чтобы они наполнили ее рот и выпить их. Она собиралась поднять ставки и добиться своего. Не то чтобы они не могли вернуться после короткого отдыха. Они могли быть ненасытными.
— Сегодня этого не будет, — Оливер обнял ее за талию и помог повернуться.
Пробка казалась огромной в ее попке. Она сжалась вокруг нее, не желая начинать снова больше, чем остальные. Ей приходилось обдумывать каждый свой шаг. Именно этого Каллум и хотел, чтобы она осознавала те части своего тела, о которых раньше никогда не задумывалась.
Когда она извивалась, ее попка болела. Это было хорошим напоминанием о шлепках, которые они ей дали. Она, вероятно, почувствует это завтра и вспомнит, как задыхалась. Как она держала свои лодыжки и предвкушала момент, когда они ударят. Она двигалась осторожно, чтобы не повредить пробку, но чувствовала каждый мускул. Он хотел, чтобы она думала о том, что каждая пора и клеточка ее тела принадлежит им и что они принесут ей удовольствие. Они покажут ее близость.
Нежными руками Оливер опустил ее. Она чувствовала мягкость одеяла на спине. Оливер посмотрел на нее сверху вниз, а Рори занял свое место слева от нее.
— Ты знаешь, какая ты красивая? — спросил Оливер. Он провел руками по ее груди, заставив ее выгнуть спину.
— Я знаю, какой красивой ты заставляешь меня чувствовать себя. — И они были великолепны. Оливер был похож на ангела своими ярко-голубыми глазами и идеально точеной челюстью.
 
— Тогда позволь нам заставить тебя почувствовать себя самой красивой женщиной в мире, — прошептал он, прижимаясь губами к ее груди.
Рори последовал его примеру.
— Потому что это то, что ты для нас.
Она ахнула, почувствовав тепло их ртов, по одному на каждом из ее сосков. Они всасывали ее в свои рты, притягивая к себе. Ощущение дошло прямо до ее киски, зажигая и посылая искры по всему телу.
Она нуждалась в этом. Она нуждалась в них всех. Без них она не была полной.
Как будто она наколдовала его чисто из желания, Каллум появился в конце кровати, демонстрируя свое атлетическое тело. Она смотрела на него, смело глядя на его член, когда он двигался в ее сторону. Это была красота. Длинный и невероятно толстый, тот возвышался над его бедрами. Ей хотелось прикоснуться к нему, погладить его тугую плоть и знать, что это все ее.
Он так много пережил. Все они пережили. Теперь ее место было окружено ими, ее право любить и утешать их, находить радость в их собственном неповторимом счастье.
Он протрезвел, глядя на нее.
— Знаешь, как тяжело было вчера стоять там и говорить такие вещи?
Он пытался заставить ее думать, когда она должна чувствовать. Оливер и Рори ласкали ее соски, сосали и омывали их с нежностью, но, очевидно, Каллум нуждался в другой ласке. Ему нужно было утешение.
Пришло время сказать им немного правды.
— Это должно было быть легко, потому что я знал, что ты делаешь. Мне ни разу не пришло в голову, что ты говоришь Тее что-то отличное от того, что она хочет услышать. Ты должен был довериться мне, и тогда бы ты не поверил этой чепухе. Когда я поняла, что она в комнате, я знала, что ты спасешь меня. Так поступают влюбленные.
Он упал на колени, его голова была между ее ног.
— Правда? Что ж, я думаю, мы уже достаточно раз спасли тебя, чтобы жить долго и счастливо. Теперь собираемся обустроиться. Мы будем совершенно скучной семьей.
Она сомневалась, что им это удастся. Тем более что ее сердце колотилось каждый раз, когда кто-то из них смотрел на нее или звал ее по имени. В мальчиках Тарстон-Хьюз не было ничего скучного.
— Если только у вас нет других сумасшедших сталкеров.
Оливер усмехнулся ей в кожу.
— Нет. Я думаю, что сумасшедших в нашей жизни больше нет. В моей нет. У Каллума тоже.
— Я не был настолько глуп, чтобы влюбиться в сумасшедшую, — Рори подмигнул ей.
Он не был на крючке. Рори не был невинным.
— Нет, всего триста супермоделей.
Ему хватило грации покраснеть.
— Никто из них в подметки тебе не годится.
Рори был умным. Она вздохнула, когда его губы коснулись ее.
— Ты всегда знаешь, что сказать.
— Давайте покажем, что мы чувствуем. — Рот Каллума завис над ее киской, и она чувствовала, как предвкушение бьется по ее телу.
Рори вернулся к ее груди, его зубы нашли край ее соска, а затем слегка прикусили.
Он причинил ей неприкрытую боль, ровно настолько, чтобы заставить ее извиваться и выгибаться.
Именно тогда Каллум решил раздвинуть ее половые губы и провести языком из-под клитора в ее лоно. Она смотрела вдоль своего тела, пока он ласкал ее чувствительную плоть. Он дразнил ее, водя языком по краям ее киски. Он потерся носом о клитор. Давление заставило ее ахнуть.
Он подвел ее к краю, а затем вернул обратно. Нахлынуло сладкое разочарование. Между Каллумом на ее киске и Оливером и Рори на ее груди она не могла дышать. Они удерживали ее, Оливер и Рори прижимали ее руки к матрасу, а Каллум сильными руками раздвигал ее бедра. Она была придавлена ими в декадентской растяжке, открытая и готовая к их удовольствию. Тори не мог пошевелиться. Она была совершенно беспомощна, и это было нормально, потому что она доверяла этим мужчинам.
Она лежала под ними, пока они изо всех сил пытались заставить ее закричать. Снова и снова их языки и руки гладили ее. Каллум пососал ее клитор, прежде чем глубоко погрузить язык. Рори перешел от ее груди к губам, целуя ее с грациозной легкостью. Он играл своим языком с ее собственным, лишая ее равновесия, в то время как Оливер сосредоточился на ее сосках. Он прикусил, затем успокоил небольшую боль своими поцелуями. Он покрутил пальцами противоположный сосок. На одну он излил любовь и ласку. Другой он быстро подарил боль, от которой мурашки прошли по ее телу.