Сводные. На острие боли (СИ)

— А ты не видишь?
— Зачем?..
— Я же сказал, что собирался поздравить. Тебе мужчины никогда не дарили цветы, мышка?
Неожиданно.
По ее неумелым поцелуям было понятно, что опыта у девочки кот наплакал, а теперь вот пылающие щеки выдают мышку с потрохами.
Он, опыт в смысле, видимо вообще отсутствует.
Марта осторожно дотрагивается кончиками пальцев до раскрывшихся бутонов, скользит по лепесткам, а я не могу взгляд оторвать от этой картины. Сглатываю, потому что перед глазами сразу встают картинки, как она этими пальцами…
Надо притормозить. Эта девочка явно не оценит мою модель отношений, а обещать ей что-то большее, вешая лапшу на уши, точно не мой метод.
Слушать потом по ночам, как она сопли на кулак наматывает и в подушку воет. Еще и от отца по шее получу, мышка же точно в себе держать ничего не сможет.
Не мой это вариант.
Мышка не для меня.
  
21. Влад
 
Из офиса выхожу еще злее, чем был днем.
Хочется втопить педаль газа, разогнаться до максимальной скорости и всю ночь гонять по пустой трассе, чтобы хоть как-то выпустить агрессию из крови.
— Ты вообще знаешь, сколько стоит этот костюм? Что мне твои извинения? Засунь их себе в… А, впрочем, она у тебя что надо. Вполне рабочая, можешь с помощью нее загладить свою вину…
— Да как вы можете…
Первый голос меня не особо волнует, а вот второй абсолютно точно принадлежит мышке.
Я слышу, что она в панике
Огибаю машину и замечаю свою испуганную сводную сестренку в компании какого-то толстого хряка. Он уже тянет к ней свои мерзкие жирные пальцы, когда я резко толкаю мышку за свою спину на каких-то сумасшедших инстинктах и отбиваю ладонь этого хмыря.
— А ты еще кто? — он явно думает, что перед ним стоит какой-то сопляк, потому что я уже успел сбросить костюм с галстуком после деловой встречи.
— Кто надо, — отбриваю его, оборачиваюсь к мышке, которая цепляется за мое плечо и скребет ногтями по рукаву футболки. — С тобой все в порядке?
— Д-да…
— Иди своей дорогой, пацан, мы с малышкой сами разберемся.
Спокойно, Влад, держи себя в руках. Ты можешь напугать мышку еще сильнее.
— Ты будешь разбираться со мной, — возвращаю свое внимание к этой туше. — Какие-то проблемы?
— Не лезь, я сказал, — он пытается меня оттолкнуть. Большая ошибка.
Заламываю ему руку, впечатываю мордой в рядом стоящую разблокированную машину, которая, если верить выпавшему из его руки ключу, как раз и принадлежит зарвавшемуся гоблину.
— Ты что делаешь, сопляк?! Да я тебя…
— Скорее я тебя, — вновь взгляд на мышку. — Что произошло?
— Я с-случайно пролила его кофе. Задела букетом…
— А я думал, что ты от страха штаны намочил, — хмыкаю, давлю на вывернутую руку сильнее, и мужик начинает натурально скулить.
На растерявшуюся девчонку он может наезжать, а вот выбрать кого-то равного уже кишка тонка.
— Извиняйся, — еще немного и послышится хруст. — И постарайся сделать так, чтобы я поверил в твою искренность.
— Влад… — Марта пищит в стороне. Не привыкла, видимо, к таким зрелищам. — Может, не надо?
— Я жду, — игнорирую мышку и ее благородный порыв просто отпустить этого урода.
— Извини, — он сдается и выплевывает что-то едва членораздельное.
— Извините, я был не прав. Могу ли я как-то компенсировать неудобства? Повторяй. Слово в слово, — поправляю его, слегка ослабляю хватку, чтобы он тут от боли выть не начал.
— Извините… — шипит сквозь зубы. — Я был не прав. Могу ли я…
— Не верю. Придется тебе стараться лучше.
— Влад, отпусти его, пожалуйста. Мне не нужны эти извинения. Он все равно говорит это только потому, что ты его принуждаешь.
— Исключительно ради тебя, мышка, — улыбаюсь ей, хочу, чтобы она перестала так трястись.
Все же отпускаю хряка, он тут же начинает сыпать н слишком умными проклятиями в мою сторону, закатываясь в машину и срываясь с места прежде, чем я успеваю преподать ему второй урок хороших манер. Жаль, учитель из меня вроде неплохой получился.
— Он ничего не успел тебе сделать? — делаю шаг в ее сторону, забираю букет из дрожащих рук и бегло окидываю Марту взглядом с ног до головы.
 
— Ты вовремя, я так испугалась… С-спасибо, Влад, — мышка все еще заикается, глаза стеклянные, губы покраснели от того, что она их кусала все то время, пока я держал в ловушке гоблина с огромным животом.
— Не за что, сестренка. Я подвезу тебя, а то ты в этом стрессе уедешь еще не туда.
Мышка мотает головой, я открываю пассажирскую дверь и сам усаживаю ее на переднее сиденье, не забыв пристегнуть ремень безопасности. Да и он ее сможет задержать, пока я салон не заблокирую со своей стороны, чтобы она не выпрыгнула из тачки.
— Не хочешь поужинать где-нибудь, мышка? — спрашиваю неожиданно для себя.
— Вместе? — она вздрагивает, поворачивает голову ко мне.
— Ну, можем и раздельные столики занять, если ты хочешь.
— Нет, нет… Да, я хочу поужинать. С тобой, — последнее добавляет уже тише.
Я выбираю тихий итальянский ресторан, помогаю мышке вылезти из машины и все время, что мы едим, наблюдаю за ее красными щеками, которые почему-то нахожу очень милыми.
  
22. Марта
 
Как же приятно просыпаться без будильника.
Пар сегодня нет, так что у меня есть немного времени с утра перед работой.
Я мечтаю о неспешном завтраке, но все мои планы рушатся, когда я застаю на кухне маму с ее подругой детства.
— А ты почему дома? — они задают этот вопрос вдвоем, я тушуюсь от их хмурых взглядов и неосознанно отступаю назад.
— Так у меня сегодня выходной в университете… — подхожу к кофеварке, пытаюсь вспомнить, на какие кнопки здесь нужно нажимать. Обычно я по утрам завариваю себе растворимый в термо-кружку, но сегодня можно насладиться приятным вкусом настоящего кофе.
— Могла бы и чем-нибудь полезным заняться — приехала бы на работу пораньше. Всему тебя учить надо, — мама, кажется, старательно хочет испортить мне настроение.
Я игнорирую ее совестливый укол и продолжаю готовить аппетитный завтрак. Разбиваю пару яиц, нарезаю ветчину кубиками.
— Вот у Тамары дочка везде успевает — учится тоже на очном отделении, между прочим, работает и деньги в дом приносит.
— Мам, я тоже работаю. И у меня тоже будет зарплата скоро.
— Да где ж ты работаешь? Две недели в больнице провалялась, график у тебя ненормированный, по знакомству устроили…
— Лиль, ты чего на дочь накинулась? — Тамара Михайловна заступается за меня. — У меня моя раздолбайка неделями может учебу прогуливать, работает черти где по ночам, ты нашла с кем сравнивать.
— Зато она знает, что такое настоящий труд! Помогает тебе ипотеку оплачивать…
А я смотрю, как в этот момент мама откусывает от бутерброда с красной икрой, сидя в доме, на который не заработала, и как-то так противно становится, что даже аппетит мгновенно пропадает.
— Мам, а почему ты мне не предложила платную палату, когда я болела? Федор Николаевич же хотел оплатить…
— А тебе что, в обычной не лежалось? — мама огрызается особенно резко.
— Лежалось, но…
— Ну вот и зачем ты матери нервы треплешь? Будешь зарабатывать — будешь сама себе палаты оплачивать. Пока ты живешь за мой счет, будь добра быть благодарной за то, что я для тебя делаю.
— Но это же были не твои деньги?
— В чужой кошелек не заглядывай, поняла меня?! Позоришь родную мать перед подругой! Постыдилась бы, — она театрально кладет ладонь на лоб, намекая на то, что из-за меня у нее разболелась голова.
Я смотрю на Тамару Николаевну, она виновато пожимает плечами и стреляет взглядом в сторону выхода.
Отличная идея, я здесь явно лишняя.
Кофе я в итоге покупаю. К нему беру бутерброд в пластиковой упаковке, но он остается на дне рюкзака, потому что после такого «бодрого» утра аппетит у меня так и не появляется.
Я так рьяно отстаиваю маму перед Владом, а теперь даже задумалась, правильно ли я поступаю. Говорят, деньги портят человека. Мама действительно изменилась за это время, что они с Федором Николаевичем официально расписались.