Люк Скайуокер и тени Миндора (ЛП)
Другой малоизвестной особенностью репульсора являлось его несомненное уважение к космическим законам движения и механики. В гравитационном поле планеты корабль перемещался за счёт репульсорных двигателей по той причине, что не двигалась сама планета. Однако если в схожих условиях направить репульсор на объект значительно меньшей массы, чем оснащённый установкой корабль – скажем, на астероид весом в тонну, перемещаться будет уже выбранный объект. И полетит он с проворной, весьма проворной скоростью.
Некоторые пилоты стали называть этот манёвр «Соло-сдвигом». И вовсе не потому, что авторство трюка принадлежало Хану, поскольку был намного старше Соло, а потому что по всей галактике не сыскалось бы того, кто смог бы лучше Хана провернуть этот манёвр.
Когда чемпион по «Соло-сдвигу» выиграл «Соколу» передышку в целых несколько секунд, он позвал Чуи в кабину. Вуки плавно скользнул в кресло второго пилота, пристегнулся и выдал лаконичное «бароу вонннгар рау-у-вар».
– Лучше и не скажешь. – Хан покрутил диск коммуникатора. – Подпространство всё ещё глушат, попробую в реальном пространстве. Республиканские фрегаты, вызывает «Тысячелетний сокол». Как поняли? Повторяю: как поняли?
Последняя фраза была произнесена как можно громче, будто это могло помочь. И всё же ответ пришёл, потрескивавший от статики.
– «Тысячелетний сокол», вызывает «Копьеносец» из СОНР. Мы вас слышим. Подтвердите получение следующего сообщения.
Хан хмуро взглянул на Чуи, пожал плечами и сказал:
– Принимай.
– Сообщение таково: «Где мои восемь тысяч кредитов, старый ты ворюга-пират?»
Хан расплылся в ухмылке.
– Сообщение получено. Ответ: «Передаю привет капитану Тиросску. Как насчёт выскоблить один гравипроектор и тем самым частично погасить долг?
Чубакка многозначительно посмотрел на Хана.
– Хувергрфф?
– Кому я ещё должен столько денег? – вновь пожал плечами Хан.
– Фргр. Хуурум. Флигарр…
– Да-да, всё нормально, забудь.
Затрещал коммуникатор.
– Соло, это Тиросск. Если выберемся отсюда живыми оба, друг мой, мы будем квиты, верно?
Хан поморщился. Ни один ботан не стал бы соглашаться на подобное предложение, если бы имелся хоть один шанс на успех.
– Давай-ка ты лучше введёшь меня в курс дела.
Дальнейший рассказ проходил по принципу «есть хорошая новость и плохая». Хорошей являлось то, что у Отродья теней не нашлось столько перехватчиков, сколько хватило бы для защиты всех проекторов гравитационных колодцев. Плохая заключалась в том, что проекторам и не требовалась плотная защита, поскольку перехватчиками и так кишела вся система, и без того страдавшая от заполонивших её отбросов. Хорошая новость: проекторы не размещались на крупных судах и оттого не подпитывались мощными корабельными двигателями, а вместо этого были закреплены на астероидах, где зависели от генераторов и конденсаторных батарей, которые, насколько мог судить компьютер «Копьеносца», должны проработать всего четверо суток. Плохая новость: тысячи возникших гравитационных колодцев дестабилизировали всю систему, организовав спираль из туч астероидов, завертевшуюся вокруг местной звезды, причём, первые астероиды будут поглощены светилом лишь через два дня. Хорошая: большинство камней окажутся слишком мелкими и просто сгорят в короне звезды. Плохая: таковыми астероидами окажется большинство, в то время как некоторые крупные были способны при столкновении произвести вспышки, подобные солнечным, что испустят волну сильного излучения, готового стерилизовать всю систему и каждый находившийся там корабль – будь то республиканский или имперский, а заодно и каждую форму жизни на Миндоре, в любом её проявлении. И вдогонку ещё одна плохая новость: уничтожение каждого гравитационного проектора, до которого оперативная группа ухитрилась добраться, только ускоряло астероидную спираль, поскольку периферийные зоны колодцев в какой-то мере уравновешивали гравитацию звезды и оттого замедляли снижение астероидов по их орбитам. В итоге получалось так, что плохих новостей накопилось больше, и крыть последнюю из них было нечем. Совершенно нечем. Всех ожидала поголовная смерть.
Всех до единого.
– Не верю, – заявил Хан. – Не поверю и на десятую долю стандартной секунды. Ни один командир импов не разбрасывается всеми подчинёнными и всей техникой только для того, чтобы снять парочку республиканских кораблей. Они просто не могут себе этого позволить. Здесь что-то ещё. Должен быть какой-то выход. Проложим себе путь и, как только присоединимся к парням Люка, свяжемся с оперативной группой…
– Это не всё, – прервал Хана Тиросск. – «Правосудие» развалилось на орбите. Генерал Скайуокер попытался посадить то, что осталось. Но там произошёл… взрыв.
Того, что ботан говорил дальше, Хан уже не слышал. Перед взором сам собой всплыл явственный образ: он берёт свой ДЛ-44, приставляет ко лбу некоего военачальника с тараканами в голове и с вымышленным именем, указывавшим на принадлежность к Тёмной стороне…
Чубакка отреагировал по-своему, закрыв лицо ладонью, оперся локтем о командную консоль и заскулил. Хан попытался проглотить ком в горле, но тот не исчез и подбавил несколько новых, увесистых, осевших где-то в районе живота. Тогда он заставил себя улыбнуться.
– Посмотри с другой стороны, Чуи.
– Броувверг.
– Конечно, есть, – сказал Хан. – По крайней мере, нам удалось не потащить ко дну ещё и Лею. Она в безопасности. Это чего-то да стоит.
– А ты знаешь, что говоришь по открытому каналу, а, Ловкач? [23] – вновь затрещал коммуникатор «Сокола», гораздо более знакомым голосом.
Хан разинул рот в изумлении. Чубакка же заскулил сильнее.
– Пока генерал Соло переваривает информацию, – продолжала Лея, – может, кто-нибудь окажет любезность и прикроет Разбойную эскадрилью, чтобы мы могли снять этот гравипроектор?
– Лея… Лея… Люк, он… – У Хана перехватило дыхание, и пришлось зайтись в кашле, чтобы прочистить горло. – Люк…
– Глупости.
– Ты… ты сама сказала, что он в беде…
– И он оттуда всё ещё не выбрался. – Даже треск помех не смог поколебать абсолютную убеждённость в её голосе. – Хан, ты слышишь? Он до сих пор в беде.
Хан поймал себя на том, что в очередной раз широко ухмыляется.
– Лучшая новость за сегодня.
* * *За последним изгибом туннеля, проходившего глубоко внутри вулканокупола, обнаружился арочный свод, который мерцал пульсировавшим красным светом. Штурмовики подтолкнули Люка вперёд, прямо к краю высокого обрыва, где с крошечного выступа открывался вид на озеро из расплавленной лавы.
Позади, у входа в туннель, Полумесячная шляпа опустилась на колени.
Тронный зал Кукловода, рождённого тенями, был высечен внутри скалы, чей огромный свод и стены исчезали в пелене сернистых газообразований. Лишь раскалённая добела магма освещала эти катакомбы, поскольку откуда-то сверху лился, пополняя лавовое озеро, самый настоящий огнепад, смертоносный жар которого сдерживался силовыми экранами. С выступа был продолжен узкий каменный мостик, ведший к помосту из чёрного гранита, свободно висевшему над озером. Вершину этой конструкции обтесали и отполировали так, что получился монументальный – размером с имперский шаттл – трон, блестевший чернотой самой ночи, и расположен он был таким образом, чтобы не менее монументальный Владыка теней восседал там на фоне ниспадавшей лавы, не говоря уже о мареве алого мрака, который исходил от огненного водоёма.
Люк замер. Это место идеально подошло бы в качестве декорации для съёмок какого-нибудь «Хана Соло и пиратов Кесселя»: настолько всё здесь напоминало театральную сцену, настолько отдавало голотриллером, что Люк засмеялся бы… но Великая Сила отбивала всякое желание. В Силе тронный зал представлялся бомбой, завёрнутой в подарочную упаковку на день рождения.