Неожиданная Россия. XX век (СИ)

Пленным немцам из Российской империи власти Второго рейха предлагали получить немецкое гражданство, но с обязательным приложением к такому заявлению сведений о форме черепа, цвете глаз и волос. При этом предпочтение отдавалось именно немцам Поволжья, а не немцам из русской части Польши, где, по мнению берлинских властей, из-за смешения с евреями «народность уже поблекла».
Поражение в мировой войне свело на нет всю пропаганду даже в отношении немцев. В начале 1919 г. администрация германских лагерей сообщала, что из 808 «русских немцев», 178 давно бежали, 411 хотят вернуться в Россию и только 95 остаются в ожидании гражданства.
Заражены туберкулёзом и большевизмом
Организованное освобождение русских из германского плена началось еще в январе 1918 г., в ходе мирных переговоров в Бресте. Однако из-за революционного хаоса, охватившего и Германию вслед за Россией, возвращение пленников затянулось на долгие годы.
По приказу англо-французских победителей с весны 1919 г. немецкие солдаты охраняли лагеря русских пленных без оружия. Однако вскоре охране вернули ружья, когда англичане и французы сочли, что русские пленные в Германии слишком «заражены большевизмом». Последние русские пленники великой войны вернулись на родину только к середине 1922 г.
Официальная статистика Веймарской республики, сменившей побеждённый Второй рейх, утверждает, что на немецких землях в годы Первой мировой войны умерло 294 офицера и 72 292 солдата русской армии, или чуть более 5 % всех попавших в германский плен из России. Это более высокий показатель смертности, чем у пленных французов и англичан (3 % и 2 % соответственно), но более низкий, чем у военнопленных из Италии, Сербии и Румынии.
По немецким данным основными причинами смертности среди русских пленных стали: 91,2 % – болезни, 8,2 % – ранения, 0,6 % – самоубийства. Среди заболеваний с летальным исходом в годы плена первое место занял туберкулез – 39,8 %, за ним шли воспаление легких и сыпной тиф – 19 % и 5,5 %.
По подсчетам современных российских историков смертность русских пленных в германии в годы Первой мировой войны была выше официальных немецких цифр, достигая 10–11 %. Однако, в любом случае это в четыре раза ниже смертности наших пленных во время войны с рейхом Гитлера.
  
Глава 16. Русский солдат и греческий салат
 
Забытые бригады Русской армии на самом забытом фронте Первой мировой войны
Завершившаяся век назад Первая мировая война осталась в тени других исторических драм минувшего столетия. В памяти российского общества ей досталось немного места. И без преувеличения, самыми забытыми солдатами той войны являются русские бойцы «особых бригад», воевавшие на «Салоникском фронте». Даже название этого фронта сегодня едва ли что-то скажет большинству россиян.
Артиллерия Антанты ведёт огонь по болгарам, австрийцам и туркам на Салоникском фронте. 1917 год
Этим солдатам действительно не повезло с исторической памятью. Их коллег по несчастью, воевавших в 1916-18 гг. во Франции, помнят хотя бы благодаря маршалу Малиновскому и поэту Гумилёву. Исторические публикации XXI века уделили внимание даже русским частям, воевавшим в Первую мировую на курдских землях Персии и северного Ирака. И только те, кто погибал в горах Македонии и на границе Албании в жестоких боях с болгарскими «братьями-славянами», остаются известны лишь единицам профессиональных архивистов, вне памяти нашего общества.
Расскажем о тех, кого царское правительство «обменяло на снаряды», послав воевать под иностранным командованием далеко от России.
Снег на сапогах
«Английский посол передал мне предложение своего правительства об отправлении трех или четырех русских корпусов через Архангельск во Францию…» – писал в последний день августа 1914 г. министр иностранных дел Сергей Сазонов. К моменту начала Первой мировой войны на Западе господствовало представление о ничем не ограниченных людских возможностях Российской империи. Реальности это не соответствовала – крестьянская страна просто не могла забрать из деревни слишком много рабочих рук, а многие нерусские «инородческие» регионы не подлежали призыву, так что при всей многолюдности человеческий ресурс империи был отнюдь не бесконечен.
 
Но правительства западных союзников, Англии и Франции, зависели от общественного мнения, которое в начальном угаре общеевропейской войны страстно желало увидеть, как с Востока на ненавистного кайзера накатывается гигантский русский вал. Доходило даже до курьезов, когда британские газеты в августе 1914 г. писали, что некие «очевидцы» уже наблюдали в английских и французских портах русских солдат, на сапогах которых «лежал снег»…
В реальности у России возник огромный сухопутный фронт от Балтики до Румынии и никаких «лишних войск» для отправки на Запад не было. Да и военные всех стран понимали, что переброска даже одного корпуса морем из России во Францию или Англию займет слишком много времени. Однако желание английского и французского общества как можно быстрее увидеть своих русских союзников было так сильно, что Лондон и Петербург даже договорились устроить психологическую демонстрацию.
Решили быстро перебросить морем на Запад 600 донских казаков и провезти их по основным городам Англии, «чтобы поднять боевой дух и привлечь добровольцев на призывные пункты». Для этих целей в Новочеркасске с сентября 1914 г. начали формировать образцовый «53-й Донской казачий полк особого назначения». Однако ситуация на всех фронтах Первой мировой так быстро менялась, что всем союзникам вскоре стало не до таких демонстраций. Донские казаки с показательным круизом на Запад так и не отправились.
«Посылка коих явилась бы своего рода компенсацией…»
На второй год мировой войны наши западные союзники вновь вспомнили о русском человеческом потенциале. Во-первых, англичане и особенно французы к тому времени понесли большие потери и осознали, что затянувшаяся «позиционная» война потребует еще миллионы жертв. Во-вторых, именно к 1915 г. наглядно проявилась зависимость царской России от экономики союзников. Русская армия в том году испытала череду кризисов – не хватало снарядов, винтовок и даже сапог. Массу недостающего снаряжения, вплоть до ботинок с обмотками, пришлось закупать на Западе.
В ноябре 1915 г. Алексей Игнатьев, военный атташе в Париже, так докладывал о желаниях западных союзников: «Вопрос касается посылки во Францию крупных контингентов наших военнообязанных, посылка коих явилась бы своего рода компенсацией за те услуги, которые оказала и собирается оказать нам Франция, в отношении снабжения нас всякого рода материальной частью».
Ни русское командование, ни сам царь отнюдь не стремились отправлять наших солдат умирать вместо союзников за моря. Однако всё возраставшая зависимость от поставок оружия и снаряжения с Запада буквально выкручивала руки. От союзников же одно за другим шли уже не просьбы, а почти требования людской помощи. Из Парижа и Лондона поступали многочисленные предложения, порою совершенно нелепые и даже пренебрежительные к суверенитету России.
Британский посол Джордж Бьюкенен предложил, как ему казалось, прекрасную комбинацию – русские отправляют на фронт во Францию 300–400 тыс. солдат, а вместо них дырки на русском фронте заткнут… японцы. Япония тогда формально находилась в состоянии войны с Германией, так как под шумок европейского конфликта оттяпала у немцев их колонии в Китае и на островах Тихого океана. Чтобы японцам было «легче» умирать в боях с немцами на русском фронте, Бьюкенен предлагал Петербургу отдать под власть Токио северную половину Сахалина (южная и так была японской по итогам неудачной для нас войны 1904-05 гг.) Излишне говорить, что такое оригинальное предложение не встретило понимания в Петербурге.
 
«20 000 тонн человеческого мяса…»