Уловка (ЛП)

Когда его палец покидает меня, я издаю какой-то нечеловеческий стон, приглушая его рычанием, низким и гортанным.
Дэймон понимает, куда я веду, и ухмыляется.
— Одну секунду, малыш.
Узнаваемый звук открывания тюбика со смазкой побуждает мой член сочиться от предэякулята. Эм, забавно. У меня выработалось что-то сродни рефлекса собаки Павлова на это действие.
У меня нет времени размышлять об этом, так как Дэймон снова действует, сливаясь своим ртом с моим и орудуя во мне пальцами.
— Черт побери, ты срываешь мне крышу, — хриплю я.
Дэймон ухмыляется, не отрываясь от моих губ.
— Я люблю, кода ты теряешь рассудок.
Я окончательно теряю контроль над собой, а мои бедра интенсивно подаются вперед. Наши члены трутся друг об друга, и это очень-очень приятно, даже слишком.
— Стой, остановись, подожди. Я уже на пределе.
Его пальцы выскальзывают из меня, давая возможность прийти в себя. Дэймон снова возится со смазкой, а затем прохладное, нежное касание силикона скользит по моей заднице. Придется забыть о том, чтобы отдышаться. Как бы совсем не забыть, каково это – дышать.
— Я буду аккуратен, — мурлычет Дэймон.
Я слегка напрягаюсь, чтобы подготовиться.
— Необходимо расслабиться, а то будет больно.
Я киваю.
— Мэдди, ты по-прежнему напряжен. Поцелуй меня.
Наши схлестнувшиеся рты отвлекают меня от натиска между ягодицами, пока Дэймон погружает в меня фаллоимитатор сантиметр за сантиметром. Боль от растяжения заставляет мое возбуждение слегка спасть, но я уверен, что если преодолею это, то получу гораздо больше, как только...
— О, бог ты мой.
Он касается моей простаты, и, несмотря на то, что боль еще присутствует, я жажду большего.
Вместо того чтобы продолжать работать с игрушкой, Дэймон оставляет ее во мне и перемещает руку между нами, сжимая оба наших члена и делая плавные движения.
Моя грудь поднимается и опускается от прерывистого дыхания, а лицо и тело горят.
— Ты так горяч, когда возбужден, — говорит Дэймон и интенсивнее двигает рукой.
— Ты имеешь в виду, когда ты пытаешься уничтожить меня? — я запрокидываю голову, упиваясь ощущением наполненности в моей заднице и прикосновением Дэймона к моему члену. — Черт подери!
— Я понимаю, что ты уже на подходе, как только начинаешь частить с ругательствами. — Он убирает руку с наших стволов и возвращается к фаллоимитатору. Дэймон аккуратно водит им вперед-назад, и я отмечаю, как ему важна моя реакция. — Тебе не больно?
Я самозабвенно мотаю головой.
— Черт побери, нет.
Он продолжает свою самую сладкую из всех возможных пыток, пока мое дыхание не становится настолько сбивчивым, что я не в силах выговорить ни слова.
— Ты готов принять больше?
Я не успеваю дать ответ, как он вводит игрушку еще глубже в меня.
— О, да.
Черт, да. Я уже не различаю: это в моей голове или с моих губ беспрестанно срывается просьба продолжать?
— Переворачивайся, — рычит Дэймон.
Я вздрагиваю от предвкушения, и становлюсь на четвереньки. Оглянувшись через плечо, я наблюдаю, как он тщательно покрывает свой член смазкой.
— Ты все еще не передумал? — интересуется Дэймон.
— Пошевелись и трахни меня, засранец.
Дэймон ухмыляется, одним ловким движением извлекает из меня игрушку и пристраивает свой член. Он толкается в меня, и я интенсивно сопротивляюсь вторжению. Его член гораздо крупнее. Я делаю глубокий вдох.
— Как ты, малыш?
— Все в порядке, — выдавливаю я. — Насколько ты уже во мне?
— Это только головка.
— Хорошо. Продолжай.
Я делаю еще один вдох. Я должен справиться.
Дэймон не усердствует, а начинает массировать мою задницу и поясницу, побуждая меня расслабиться. Он выдавливает больше смазки на мой анус, и ее достаточно, чтобы проникнуть чуть глубже. Его стон заставляет мой член дернуться. Бедняга в полной растерянности. Он не знает, то ли быть во всеоружии, то ли упасть от болевых ощущений в заднице.
— Я могу остановиться, — сообщает Дэймон.
— Нет, не стоит, — я буду ощущать себя ничтожеством, если не сделаю это. — Продолжай неспеша входить. — Я закрываю глаза и опускаю голову на предплечье.
 
Когда я уже начинаю сомневаться в том, что что-то получится, Дэймон достигает той самой точки внутри меня. Распирающая боль утихает по мере того, как он начинает совершать аккуратные фрикции бедрами, позволяя своему члену тереться о мою простату снова и снова.
— Сильнее.
— Ты уверен? — уточняет Дэймон.
— Да. Я хочу... — Мои слова теряют смысл, как только Дэймон пытается сделать более размашистый толчок. Это чертовски приятно. — Просто продолжай, — стону я.
Он продолжает входить и выходить из меня, постепенно наращивая темп.
— Еще-е-е, — рычу я.
— Так круто. Ты такой узкий, — хрипло вторит Дэймон.
— Я...
Я не нахожу нужных слов. Совсем. Мозг отключен. Словарный запас свелся к нулю. Будет хорошо, если я смогу хотя бы издавать звуки, подобно пещерному человеку.
— Что ты сейчас хочешь? — интересуется Дэймон. — Ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе?
Боже, да. Прикосновение к моему члену – это именно то, в чем я нуждаюсь, но не в состоянии сделать самостоятельно. Мои пальцы вцепились в простыни, пытаясь удержать меня на месте, в то время как Дэймон таранит мой зад все интенсивнее и резче. Я абсолютно забыл о боли, на смену которой пришла неутолимая потребность в большем. Еще больше ласк, еще больше секса, еще, еще, еще...
По всей видимости, я – ненасытный пассив. Еще интереснее.
Я понятия не имею, прозвучало ли мое согласие вслух, но Дэймон приобнимает меня и начинает ласкать мой член в такт своим толчкам, которые становятся все безудержнее и настойчивее.
Каждый раз, как его член вторгается в меня, волна удовольствия прокатывается вдоль моего позвоночника. Жар растекается у меня между ног, а яйца готовы взорваться.
— Мэдди, — предупреждает Дэймон. Он держится из последних сил.
Мы оба практически достигли пика, но стараемся держаться из последних сил. Я не выдерживаю первым, и мой оргазм буквально обескураживает меня. Моя сперма разлетается везде: на постель, на руку Дэймона, на мой живот.
— О, святые небеса, — стонет Дэймон и содрогается надо мной.
Как только оргазм его отпускает, он обрушивается мне на спину. Не в силах удерживать оба наши веса на своих дрожащих руках, я опускаюсь на матрас.
Дэймон скатывается с меня и ложится на спину, а я вздрагиваю, когда его член покидает меня. Не сомневаюсь, что завтра все будет болеть, но сейчас мне плевать.
— Не уверен, что в моей жизни было что-то более выматывающее, — бормочу я.
— Я разделяю твою неуверенность. Или у меня просто слишком давно не было секса, и я забыл каково это.
Грудь Дэймона блестит от пота, интенсивно поднимаясь и опускаясь в такт дыханию.
— Я... ух, мне нужно в душ, но я просто не в состоянии двигаться.
— Подожди еще минут пять, — произносит Дэймон. Он даже не встает, чтобы выкинуть презерватив, а просто завязывает его и бросает на пол рядом с кроватью.
— Хорошо.
Только...
— Малыш, — шепчет Дэймон.
— Какого черта? — огрызаюсь я.
— Мы заснули.
— И нахрена ты будишь меня? — ворчу я.
— Пора в душ и на работу. Уже утро.
— Ты затрахал меня до потери сознания.
— Это да, теперь удачи тебе со спермой, она присохла и будет с трудом смываться.
— Черт!
Боль в заднице заставляет меня скорчиться, когда я поднимаюсь с кровати.
— Ты в порядке? — интересуется Дэймон.
— Лучше всех, — отвечаю я, изрядно приукрашивая. Я отправляюсь в ванную, чтобы открыть горячую воду и отлить. Мое тело болит от и до, но я не могу назвать боль неприятной. Как только Дэймон присоединяется ко мне в душе, он встает позади меня и массирует мне спину и плечи. Я вздыхаю и кладу голову ему на плечо, пока он продолжает разминать мои ноющие мышцы.
— Если я буду получать массаж каждый раз после того, как ты трахаешь меня, то мы должны сделать это еженощным ритуалом.