Культ (СИ)

Чакра пожирает прану и напитывает меня силой.
Бью расширяющимся огненным шаром.
Адептам хоть бы хны, а протестующие ушлёпки корчатся и обугливаются. Выжигаю ряды тех, кто меня обступил. Пламя гудит, люди весело горят. Слышатся предсмертные вопли. А кому-то и кричать нечем — гортань превратилась в пепел.
— Хватит!
А вот и главный.
Выжившие фанатики расступились, освобождая дорогу тому, кто их привёл на бойню. Голодранцу с клочковатой седой бородищей, грязными космами волос, тощим телом и размалёванным лицом.
Чую высокий ранг.
Старик приближается ко мне, переступая через обугленных соратников.
— Здесь не место твоему храму, — оборванец сверлит меня горящим взором. — Убирайся с нашей земли, чужеземец.
Говорит по-русски.
С акцентом, но всё же.
— Не тебе решать, — улыбаюсь в ответ.
Передо мной — знаменитый Дервиш. Именно так, с большой буквы. Блаженный, странствующий по странам и континентам. Гениальный безумец, вещающий о богах «иного порядка», которые ушли, но однажды вернутся, чтобы навести марафет в несовершенном мире. Многие слышали о Дервише, но никто не знает, откуда он родом и сколько ему лет. Говорят, что пробудитель Дервиша отказался от своего ученика и в ужасе сбежал, предрекая многочисленные беды. Говорят, что за четверть века Дервиш поднялся до высшего ранга в иерархии волшебников — самадхи. Этого психа пытались затащить к себе Адамсы и Чжао, но Дервиш всех посылал лесом.
Много чего говорят.
К примеру, что Дервиш не такой уж и бескорыстный. Индрадатта, обеспокоенные ростом моего влияния на Шри-Ланке, сторговались со стариканом, перечислили ему кругленькую сумму в рупиях, и лишь после этого наш недоделанный пророк соизволил явиться к южным берегам.
Тучи сгущались месяцами.
Участились нападения фанатиков на прихожан. Кого-то уволили с работы. Кому-то отказали в аренде квартиры. В городе росло социальное напряжение. Пару недель назад понеслись уличные стычки. Жестокие, со смертями и увечьями. Мои жрецы дёрнули за ниточку, и местные власти организовали облаву в квартале, где по слухам обитал Дервиш. Оборванца прикрыли. Самые ярые фанатики попрятались. У меня возникло неприятное ощущение, что начальник полиции деньги в карман положил, а сам выполнил негласный указ сверху. Индрадатта тоже двинули фигуру на шахматной доске.
И вот я здесь.
Дервиш оскалился кривозубым ртом и ударил в бубен.
Лохмотья, которые носил этот придурок, больше напоминали среднеазиатский халат, чем традиционные шмотки ланкийцев. Правда, лёгкий халат. Не стёганый. Дополняли образ босые ступни. Ну, климат южный, почему бы и нет. Ходить босиком полезно для здоровья.
Внезапно Дервиш выкинул фокус, которого я не ждал.
Заговорил на высоком тшуммехе:
— Время твоего господина, Джерг, истекает. Нергал будет низвергнут и уничтожен. Возвращаются хозяева Бездны, властители Изнанки, управители Мировых Тоннелей. Я — их голос. Я тот, кто говорит: сворачивай алтари, откажись от ложных верований, открой сердце для старых богов.
— Что ты несёшь, старик?
В глубине души шевельнулась тревога.
— Ты меня хорошо понимаешь, — оборванец повторно ударил в бубен и начал приплясывать от нетерпения. До моего слуха донёсся монотонный речитатив:
— Боги, что жили до легурийцев, до начала времён, до первых людей, ужас из Бездны... Нергал, которого ты называешь Победителем, сражался с ними, не не сумел одолеть... Близится повторная битва... Всколыхнётся вечная тьма... Придут в движение стихии... И явятся провозвестники, подобные мне. И они сметут с лица Земли твои Храмы, Джерг.
Вся эта ахинея неслась на мёртвом языке.
На высоком наречии, которым в совершенстве владел лишь один человек.
Я.
— Убирайся с площади, старик, — награждаю скитальца презрительным взглядом. — Забирай этих нищебродов, пока я не расстроился. Мой тебе совет — не лезь в сферы, о которых не имеешь понятия.
Дервиш покачал головой:
— Ты — Верховный Жрец Нергала. Бросили вызов — отвечай. Адепт войны не уклоняется от поединков, сам знаешь правила.
 
— А ещё, — давлю хмыря тяжёлым вглядом, — мы никого не оставляем в живых.
— Если я умру — народ разойдётся.
— Да будет так.
Я сделал знак своей свите.
Дервиш — своей.
Толпа отхлынула, образуя круг для поединка. Фанатики смотрели на меня с ненавистью, потрясали кривыми кукри, бадхумами, бейсбольными битами и топориками. Многие принесли факелы, в неровном свете которых и разворачивалось представление.
Обожаю такое дерьмо.
Прям не двадцать первый век, а старая-добрая Валдорра...
Странник ударил первым. И вовсе не молниями, как я предполагал. Светящимся каменным кулаком с выдвинувшимися из костяшек шипами.
Максимально укрепляю кинетику.
Уплотняю «призрачную броню».
И не забываю выставить блок, одновременно одеваясь в гибкий доспех. Со стороны это выглядело так, словно мою фигуру залили ртутью. Одежда, черты лица — всё сгладилось, исчезло под зеркальным слоем.
Кулак Дервиша, едва не проломил кинетику.
Я ощутил напряжение в энергетических полях, питающихся моей праной.
Выбрасываю вперёд ладонь, сращиваю пальцы в клинок и наношу колющий удар. Лезвие выбивает искру из тела противника — тот защищён каменным доспехом.
Адепт земли.
Очень хорошо.
Втягиваю клинок и обрушиваю на оппонента две стихии подряд. Сначала — концентрированный сгусток воды, за секунду превратившийся в лёд. Затем — огненный шар. На десерт угощаю старика электричеством.
И тут же выстреливаю клинком.
Броня с хрустом проламывается, но прыткий дед разрывает дистанцию. Я лишь незначительно поцарапал ему пузо.
— Куда бежишь? — надвигаюсь на оборванца. — Иди сюда, трус.
Самадхи, впрочем, не собирается покидать арену. Я вижу изогнутый нож в его грязной клешне. И веет от этого ножа чем-то недобрым...
Одержимостью.
Дервиш метнулся вперёд, взмахнул кукри. Я рефлекторно уклонился. Второй взмах едва не снёс мне голову, а потом бродяга перехватил рукоять двумя руками и толкнул вперёд. Разворачиваю корпус, но кривое лезвие по касательной задевает грудь.
Вспышка боли.
Одержимый нож усилен мощным демоном, сумевшим пробить брешь в моей защите.
Так, пора завязывать.
— Ты больше не сражаешься за этого человека, — произношу я на высоком наречии, смещаясь влево и отращивая клинки из двух рук. — Ты бесконечно устал и хочешь отдохнуть. Развейся.
Демон, к которому я обращался, при иных обстоятельствах выполнил бы этот приказ. Вот только призыватели загнали его в ловушку, из которой нет выхода.
— Не сработает, — хмыкнул Дервиш.
И ринулся в атаку.
Взмахи тяжёлого кукри были сокрушающими — если бы хоть один достиг цели, моя жизнь оборвалась бы прямо сейчас, под этими южными звёздами.
Уклоняюсь, парирую кукри левым клинком, а правую руку, ставшую лезвием, вгоняю в плечо Дервиша. С ледяным уроном.
Лёд отлично справляется с землёй.
Делает броню хрупкой.
Подшаг, доводка.
Рука-меч взламывает чужую защиту, вспарывает плоть и выходит с противоположной стороны, из-под лопатки. Дервиш ревёт от боли — сейчас он похож на жука, которого пронзили булавкой.
Выдёргиваю клинок.
Из плеча Дервиша хлещет кровь. Левая рука блаженного повисает плетью. Мужик окутывается исцеляющей аурой, но меня такой расклад не устраивает.
Огненный столп в грудину.
Ледяной шар в голову.
Шаг-подшаг. Мой клинок пробивает нижнюю челюсть Дервиша, увеличивается сантиметров на двадцать и погружается в мозг. Я вижу остриё, выступившее из спутанных косм моего врага.
Втягиваю лезвие в ладонь.
Позволяю безжизненному телу рухнуть на мостовую у моих ног. И наслаждаюсь волнами страха, захлёстывающими площадь.
Я только что убил самадхи.
Не просто самадхи, а грёбаного пророка, за которым последовала орда фанатиков. Ублюдок собрал столько народу, что даже полиция решила не вмешиваться. Я уж молчу про магов из посольства Московии — которые, по факту, состоят в клане Адамсов.