Тяжело в учении, легко в бою (СИ)
— Проходите, товарищи командиры. Времени у нас мало, а обсудить предстоит многое.
Новостей оказалось действительно много. Самым главным, пожалуй, было то, что воевать они будут не одни. Ставкой было принято решение о создании отдельной сводной авиагруппы при РГК, куда, помимо ударного вертолетного звена лейтенанта государственной безопасности Стаина, войдет вновь сформированный 588-ой ночной легко-бомбардировочный авиаполк под командованием капитана Бершанской и знакомый Сашке 154-й истребительный под командованием уже подполковника Матвеева. А вот самой сводной авиагруппой командовать назначили Стаина. Решение спорное, даже авантюрное, но и безальтернативное. Основной ударной силой соединения должны стать вертолеты, а кроме Сашки их возможности не знал никто. Возмущение Стаина было категорично пресечено Василевским:
— Подполковник Матвеев и капитан Бершанская тебе помогут, да и начштаба у тебя дай бог каждому, так что своими разговорами ты ничего не добьешься. Нет у нас кандидатур на эту должность, сам понимаешь. И еще, — Василевский кинул взгляд в свой блокнот, — нам удалось наладить производство объемно-детонирующих авиабомб. Брови Сашки удивленно поднялись, заметив это, Александр Михайлович кивнул и, нахмурившись, продолжил. — Но есть проблемы с воспламенением, бомбы срабатывают через одну. Решение есть. Сразу после бомбометания отработать в ту же точку эрэсами[ii]. Именно для этого тебе и придаются ночники. Ты работаешь ОДАБами, они следом проходят эрэсами. Полигонные испытания показали высокую эффективность такой тактики.
— Товарищ генерал-лейтенант, это же отрабатывать надо! А я этих ночников не видел даже! — возмущенно взвился Сашка. Коротков сидел тихо, прикинувшись ветошью. На таких высотах ему бывать еще не доводилось. Правда, когда-то давно пили они с Рычаговым, но Пашка он свой брат-летчик, да и не был он тогда еще генералом и большим начальником. Эх, Паша, Паша. В предательство Рычагова Виктор не верил абсолютно, не тот это человек.
— Отработаете на месте, время у вас будет. Мало, правда, но будет. А тебе, Александр, срочно надо вылететь на фронт. Подберешь место базирования, площадки, познакомишься с театром боевых действий. Работать тебе придется немного в стороне от тех мест, где ты летал. В полосе действия 2-ой ударной армии Рокоссовского. С положением на месте тебя ознакомит Командующий авиацией фронта генерал-майор Журавлев. С ним же отработаете взаимодействие с другими авиационными подразделениями фронтов. Связь с передовыми частями, по заявкам которых тебе предстоит работать, тоже будет. Вкратце все, остальное тебе сообщат на месте. Твой начштаба уже вошел в работу?
— Да, товарищ генерал-лейтенант.
— Значит, передаешь все свои дела товарищу капитану, — Александр Михайлович кивнул головой на Короткова, — а сам сегодня же ночью вылетаешь на Волховский фронт, там ты нужнее. Товарищ капитан, — обратился Василевский к Виктору, — передислокация подразделения на фронт — Ваша задача. Железнодорожные платформы для перемещения вертолетов уже изготовлены и в течение суток будут у вас. График движения получите позже фельдъегерской службой. Все, не буду вас больше задерживать.
Коротков со Стаиным вышли, а генерал-лейтенант еще долго задумчиво смотрел на закрывшуюся за ними дверь, прокручивая в голове этапы предстоящей наступательной операции, практически полностью повторяющей операцию «Искра», зимы 1943 года той, другой реальности. Только с добавлением сюрприза в виде тактики действия малых вертолетных групп.
— Товарищ лейтенант государственной безопасности, Вас генерал-майор вызывает! — в избу ворвался лопоухий штабной, судя по торчком сидящей на нем шинели и криво нахлобученной на голову ушанке из недавно призванных нестроевых. От резкого крика Сашка вздрогнул, выныривая из полудремы воспоминаний.
— Ты что же так орешь, скаженный?! — ворчливо буркнул парень, накидывая шинель.
— Извините, товарищ лейтенант государственной безопасности, я нечаянно, — виновато промямли красноармеец. Сашка с удивлением уставился на бойца. На Стаина близоруко щурясь, смотрел худющий паренек, Сашкин ровесник. Бледное, почти прозрачное лицо, на котором в обрамлении густых ресниц выделялись огромные карие глаза, наивно смотрящие на мир. Белые, потрескавшиеся губы под большим крючковатым носом кривились в робкой улыбке. Длинные музыкальные пальцы, покрытые цыпками, теребили пряжку брезентового ремня. Да, уж! Толстая повариха тетя Люда в их училище больше походила на солдата, чем этот несуразный парень!
— Ленинградец?
— Да, товарищ лейтенант государственной безопасности, — быстро-быстро закивал головой мальчишка.
— Как же ты в армию-то попал? Тебе в эвакуацию надо! Отъедаться!
Неожиданно в глазах парня вспыхнула незамутненная лютая ненависть.
— Нечего мне там делать! Мне на фронт надо! — и обиженно добавил, хлюпнув носом, — А меня тут при штабе держат. Сашка кивнул, прекратив расспросы. Еще одна опаленная войной душа. Зачем тревожить чужую боль? — Товарищ лейтенант государственной безопасности, я Вам еще нужен? А то мне идти надо. Меня товарищ старшина Лавров на склад послал, а товарищ майор Вихрев за Вами направил. Стаин махнул глядя в пол, чтобы скрыть гримасу смеха, махнул рукой, отпуская красноармейца. Сашке почему-то вдруг стало жалко старшину Лаврова, которому досталось в подчинение это недоразумение. С улыбкой на лице вышел из избы. Красноармеец уже удалился метров на пятьдесят. Он бежал, оскальзываясь на припорошенной снежком тропинке, смешно загребая не по размеру большими растоптанными сапогами в строну штаба авиадивизии. «Куда его опять понесло?! — подумалось Сашке, — опять же сейчас попадется какому-нибудь майору, а потом получит разнос от своего старшины!» Но видимо Лавров хорошо знал своего подчиненного, потому что со стороны хозпостроек послышался сочный бас, а следом появился и невысокий кривоногий мужичок, со старшинскими пилами на петлицах. Внешностью Лавров совершенно не соответствовал своему густому слегка хрипловатому басу:
— Эйхенгольц, тебя, где носит?! — и послышался такой заковыристый мат, что Сашка невольно крякнул. Старшина, заметив Стаина, тут же вытянулся: — Извините, товарищ лейтенант государственной безопасности. Сашка уже не в силах сдерживаться хрюкнул от смеха и махнул рукой, свернув к штабу. А старшина, приглушив голос, что, впрочем, у него получилось довольно таки слабо, продолжил распекать подчиненного: — Вот скажи мне, скрипач, — и опять заковыристый мат, — я тебя куда отправил?!
— На склад, товарищ старшина, — пискнул Эйхенгольц.
— Так какого такого, — еще одна затейливая конструкция, — ты оказался у штаба?! — взревел старшина. Что ответил ему красноармеец, Сашка уже не слышал, скрывшись за дверью штаба.
Генерал-майор Журавлев по-хозяйски расположился в кабинете комдива 39-ой авиадивизии Литвинова, сам Литвинов, после совещания, проведенного командующим, следуя вечной армейской мудрости, под надуманным предлогом слинял на аэродром. Специально Иван Петрович прилетел в дивизию, чтобы встретится с командиром непонятного соединения Резерва Главного командования, которому еще и предстоит отдать в усиление хоть и потрепанный, но еще вполне боеспособный истребительный авиаполк, или просто Сашке так повезло, было непонятно. Но то, что генерал о Стаине знал и ждал его, это факт. Встретил Журавлев Стаина не гостеприимно:
— Они там что, в Москве, охренели?! Какого на авиакорпус мальчишку ставят да еще и из госбезопасности?! — генерал исподлобья уставился на Сашку. Взгляд у Ивана Петровича был тяжелый, давящий. Только после Мехлиса такими взглядами парня было уже не прошибить. Но и бодаться с командующим ни к чему. Вот и сделал парень по Петровскому завету вид лихой и придурковатый, давая возможность генералу выпустить пар и остыть. Да и что он мог ответить на вполне справедливое возмущение Журавлева? Сашке тоже вся эта свистопляска с его командованием категорически не нравилась. Еще неизвестно, как воспримут его назначение подполковник Матвеев и капитан Бершанская. Если в штыки, то совсем кисло будет. Положение спас, заглянувший в дверь подполковник Матвеев: