Кости внутри (ЛП)
Грязь и кишки были на поле.
Кровь пачкала Серебряное море.
ТРИДЦАТЬ
Таксин появился рядом с Галиной, вытер лицо, оставляя красные полосы.
— На чьей они стороне? — он указал на воду, где солдаты Телеянска плыли к берегу.
— Не на нашей, — сожаление давило на ее плечи.
Юджин появился рядом с ней на лошади, сжимая в руке поводья ее коня-призрака.
— Нужно отступать, ваша светлость.
— Он прав, — крикнул Так поверх криков отчаяния и смерти. Галина забралась в седло, он добавил. — Отступаем в цитадель. Армия Урсинума пойдет за тобой.
Юджин сказал:
— Наберитесь сил, ваша светлость. Мы не можем победить и Налвику, и Телеянск.
Она отбивалась от оружия, глядя на поле боя, пока следовала за своими людьми. Они были правы. Валдрам был мертв, но Шемел только начал. Им нужно было изменить подход, ведь он получил тело и присоединился к бою с армией Телеянска. Ее сила угасала. Если она потеряет контроль над теневой армией, он захватит этих воинов и погубит Кворегну.
— Сделай это, — сказала она.
Юджин загудел отступление в боевой рожок.
Таксин крикнул отрядам:
— Назад! Солдаты Урсинума, отступаем к цитадели Ранит!
Крик подхватили и понесли по склону холма и пляжу, в море и лес.
Галина заметила Гетена на вершине холма, у линии чар. Она добралась до мужа, Таксин и Юджин с ней.
— Ты укроешь наших союзников в лесу?
Он кивнул, поднял руки и убрал чары взмахом руки.
Галина заставила себя выпрямить спину, пока солдаты проходили в лес. Некоторые мешкали у черты, а потом видели, что Юджин и Таксин уже перешли линию чар Ранита. Они следовали за капитанами в сумрак леса. Воющая армия подгоняла их.
— Защищайте эту линию, — приказала она теневой армии. Призраки и некроманты заняли позиции у черты чар, когда последние солдаты ушли в лес Хараян.
Когда Галина убедилась, что все, кто мог, присоединились к ней, она кивнула Гетену. Он поднял чары, янтарная энергия вспыхнула с красными символами, заклинание было видимым. Оно предупреждало всех снаружи, чтобы они держались в стороне, иначе их ждала жестокая смерть.
Армии Телеянска и Налвики собрались у края, бушующая масса стали, они не могли пройти теневую армию или чары Гетена.
За нее теперь билось лишь несколько тысяч. Армия Урсинума пострадала, но так было и с отрядами Налвики. Только прибытие Телеянска лишило ее победы.
— Зараза, — она прижимала к себе раненую руку. Агония вспыхнула, она долго и цветасто ругалась, это вызвало смех у нескольких солдат вокруг нее.
— Ты ранена, — сказал Гетен, ярость пылала в его глазах, пока он хмуро смотрел на вторгающуюся армию за его лесом.
— Это война. Такое случается. Как король Илькер?
— Жив, — он забрался в седло за ней. — Давай убедимся, что и ты такой останешься.
Она покачала головой.
— Мне нужно к королеве и отрядам. Нужно помочь раненым, нужны еда и убежище. И мертвые…
— В Пустоте. Их тела будут питать лес.
Таксин сказал:
— Я справлюсь с солдатами.
Юджин добавил:
— Я займусь останками королевы.
Тон Гетена не допускал возражений, когда он сказал:
— Твое состояние — мой приоритет, жена. Илькер не в состоянии командовать, и Персинна должна вести Урсинум, — он прижался губами к ее уху и прошептал. — Нравится тебе это или нет, но сейчас ты — королева.
Галина вздохнула. Король и королевы командовали издалека. Они оставались в безопасности, направляли движение отрядов. Они были слишком ценными для боя. Валдрам и Илькер знали и игнорировали это. Теперь она собирала осколки армии Урсинума и сожженного королевства. А Налвика была без лидера.
— Он прав, — сказал Так. — Тебе нужно восстановиться, — он кивнул Юджину. — Мы справимся с выжившими.
— Еда для отрядов есть? — спросил Юджин.
— Всем не хватит. Им придется добыть еду в лесу, — ответил Гетен. — Но колодцы в деревне безопасны. Они могут набрать там воду и укрыться в домах, — он повернулся к Юджину. — Принеси тело королевы в цитадель Ранита.
— Займитесь ранеными, пока я помогаю королю, — приказала Галина. Она хотела увидеть брата, и отчасти из-за того, что хотела сама его убить.
— Король Илькер ранен? — спросила солдат неподалеку. Она поддерживала раненого товарища, в правой голени которого торчала стрела. Галина рассеянно подумала, были ли разбиты кости. Сможет ли мужчина ходить нормально, или он умрет от заражения?
Мужчина за ними прорычал:
— Ослеплен, пытаясь защитить королеву Амброзину от предателя Валдрама. Видел это своими глазами.
— Почему Налвика сделала это, ваша светлость? — спросила девушка, прижимая к груди окровавленную руку.
Столько ран, так много смерти.
— Его величество давно был ослеплен обманом Валдрама, — ответила Галина. Ее голос звучал для нее далеким. — Налвика не была вам союзником, — она выпрямилась в седле, подняла голову и расправила ноющие плечи. Она будет выглядеть величаво, это требовалось ее отрядам, хотя она хотела рухнуть в руках Гетена. Она устала, страдала от боли, сталь в позвоночнике была ржавой, почти крошилась. — Вы все отважно бились за Урсинум. Вашу верность королевству не забудут, — крикнула она раненым и окровавленным отрядам вокруг нее. — За королеву Амброзину отомстят. Обещаю.
Гетен шепнул лошади, и она помчалась галопом к цитадели Ранита.
Галина не знала, была ли война проиграна, но первой цели она добилась. Она освободила мир от Валдрама. Она уберегла Фэдди. Налвика получит первую королеву.
Но цену заплатила вся Кворегна, и для Персинны цена была выше всего. Она помнила изломанное тело Амброзины и гадала, было ли потеряно слишком многое, и как им одолеть Шемела и армию фанатиков.
* * *
Галина дрожала и ругалась. Она была в чистых штанах, но только в повязке на груди. Боль от ран и влияние теневой армии были сильными, они отвлекали ее от нужд ее солдат, агонии брата, их ужасных потерь. Теперь она билась с желанием, и ей не нравилось ощущение. Потому она не допускала зависимость от ноколи в своей армии. Она прижимала большой палец к стежкам на раненых костяшках, стиснув зубы от боли.
— Это становится неприятной привычкой, жена, — буркнул Гетен. Он щипцами вытаскивал осколки брони из ее плеча, его руки были уверенными, он сосредоточенно хмурился.
Звуки страдания доносились в окно лазарета.
— Я всегда думаю, если буду дальше сражаться, боги заметят, что мне нужно, и даруют победу, — она хмуро смотрела на свои сломанные ногти. На них засохла кровь. — Что я сделала для этого народа? — она посмотрела на кровать, где лежал Илькер, одеяла и пол были в его крови. — Принесла смерть и страдания.
Таксин вернулся к Галине и Гетену. Его правая рука была перевязана, он кривился, когда двигал ею, но нужна была рана серьезнее, чтобы уложить его.
— Ошибаешься, Галина, — сказал он. — Ты принесла им надежду.
Она покачала головой.
— Я так не думаю.
Илькер сказал:
— Мы поговорим с отрядами Урсинума вместе, чтобы они знали, что ты теперь мои глаза и мой меч. Так они выберут воительницу и мага, а не безумного короля Налвики.
— Валдрам мертв, — ответила она.
Он сделал паузу.
— Да? Хорошо. Это хорошо. Ты его убила?
— Да.
— Кто ведет армию Налвики? — спросил он.
— Телеянск, — ответил Гетен. — Шемел захватил императора Локшина. Он воплощает Одного бога.
Илькер сжал кулаки.
— Это богохульство.
— Да, — ответила Галина и вздохнула. — Откуда тебе знать, что отряды Урсинума поверят мне, Ильк? Валдрам старался убить мою репутацию.
Гетен опустил щипцы с металлическую миску.
— И я почти не проявил себя.
Илькер отвечал медленно:
— Он сжигал нас. Рвал на куски. Я расскажу им правду. Я попрошу их увидеть то, что я не могу: верность Красного клинка не вызывает сомнений.
— Отряды видели атаку Валдрама, Галина, — добавил Так. — Они не забыли, что такое биться на твоей стороне. Ты продолжаешь, даже когда победа кажется безнадежной. Это дает солдатам сил.