Кости внутри (ЛП)

— О чем ты?
— Если убрать всю мифологию мага солнца, что настоящий источник твоей силы? Боги и души? Вряд ли. Думаю, это ты, как моя магия крови — часть меня. Я не знаю, откуда она. Думаю, я с ней родилась. И ты тоже, или Шемел со Скироном не заметили бы тебя.
Он нахмурился, но не спорил, и Галина продолжила:
— Я не видела, чтобы Скирон, Хотырь и Семел существовали где-то, кроме песен, историй и ритуалов. Они не спасли моих любимых. Они не помешали войне или смерти. Они не исцелили больных детей, не спасали матерей от смертей при родах. Они для меня лишь символы, Гетен. Символы надежды и страха. Но они не существуют для меня.
— Я видел Скирона. Говорил с ним, его пятка давила мне на шею.
— Потому что ты веришь в его власть над тобой.
Он смотрел на нее с сомнением, раздражением и надеждой, воюющими на лице.
— Ты говоришь, что я дал Скирону власть?
— Я говорю, что боги — символы для всех, кроме тебя, — он покачал головой, но она продолжила. — Мой отец говорил: «Наше восприятие влияет на реальность». А если ты сильнее богов? А если они знают это и боятся тебя? И Скирон заставляет тебя верить в его силу, чтобы управлять тобой. Он питает тебя твоими страхами — зависимостью от душ, способностью легко уничтожать. Скирон приказал тебе создавать хаос и нести смерть.
— Чтобы мир смертных все еще нуждался в богах.
— И он сделал это, зная, что ты возненавидишь себя за это. Скирон врет. Он хочет, чтобы ты думал, что ты в его власти.
Гетен смотрел задумчиво на свои ладони.
— Какая разница? Зависимость еще есть. Жажда душ для моей магии не стало менее постыдным.
Она сжала его пальцы, и он посмотрел на нее снова.
— Твоя магия в твоей власти, усилена она душами или нет. Она была с тобой, когда ты был мальчиком, но тогда ты не воровал души. Ты помнишь, как впервые заметил ее?
Он кивнул.
— У дерева пчел, когда мне было пять, — он притих, смотрел вдаль, вспоминая давний случай.
— Расскажи.
— Моя бедная няня чуть не умерла от страха, — он издал смешок. — В Синем саду Иствита было мертвое дерево. Разбитое пополам, ставшее пустым внутри после удара молнией десятки лет назад. Там можно было встать внутри трем мальчикам, и я обожал там прятаться, — он улыбнулся и добавил. — Все няни знали об этом, но делали вид, что это было не так, — он стер грязь с ее ладони большим пальцем. — Пчелиная матка нашла то дерево летним утром и устроила там улей. Сад очистили, чтобы пчелы могли обитать там без проблем. Но их гудение очаровало меня, — он коснулся груди. — Оно гудело во мне, и я был уверен, что королева и ее рабочие хотели встретиться со мной, — Гетен убрал ладонь из ее хватки и вытащил метеглин, который он привез из Ранита. Он протянул ей бокал, поднял свой в свете огня. Золотистое вино мерцало внутри. — И я сбежал от няни и устремился к тому улью, не переживая, что мог умереть от тысячи укусов, — он посмотрел в удивленные глаза Галины. — Я был решительным.
— Но они не стали тебя жалить?
Он фыркнул.
— О, они жалили. Я потянулся в улей, искал королеву, и ее работники сделали то, что должны были, — Гетен посмотрел на свою ладонь, хмурясь, словно снова ощущал боль. — Они гнали меня по саду и поймали в Белом пруду Хотырь. Держали меня там, как и мою няню со стражами, пока королева пчел не подумала, что я выучил урок.
— А ты?
Он улыбнулся ей.
— Ясное дело, нет. Мне все еще нравятся сильные с острым жалом и пылким нравом.
Она улыбнулась, сморщив нос.
— Откуда была магия?
— Тот гул в теле не прекратился. Укусы зажили почти так же быстро, как их нанесли. И я понял намерения улья, — он выпил медовуху. — И все еще знаю.
— И ты научился уважать их.
— Определенно, — он наполнил бокал. — Тот улей пробудил магию во мне. Она всегда была там, гудела как десять тысяч пчел, острая и быстрая, как их жала.
— Тебе пришлось тянуть силу из пчел, чтобы использовать магию в первый день?
— Нет, — он смотрел на танец огня в камине, — не пришлось. Они пробудили мое осознание, но магия всегда была там, — он посмотрел на нее. — Ты права. Гул магии всегда был во мне. Даже для изменения из теневого мага в мага солнца не потребовалась душа. Твоя сила ускорила изменение, но мне не нужна была твоя магия крови для изменения. Это уже было частью моей природы.
 
Она кивнула, поддерживая его.
— И что это значит насчет Скирона?
— Он хочет, чтобы я был зависим.
— И я так думаю.
Он скривился, как пес, знающий, что враг близко — беззвучно оскалил зубы.
— Боги знают, что это ослабляет меня.
— Тебя обманули.
— Я слепо следовал, — он выпил медовуху и опустил бокал на стол. — Кровь и кости, Галина, почему мы не встретились десять лет назад?
Она рассмеялась.
— Я бы тебе тогда не понравилась. Я была наглой и глупой, полной бравады, и все еще верила в истории, которые были преувеличены.
— Тогда мы не так и отличались, — он кивнул. — Ты права насчет моей магии. Она была у меня до первой души. Почему я не могу сейчас использовать полную мощь, не оставляя за собой след смерти?
— Источник в тебе. Как с моей магией крови, — она прижала кулак к его груди и легонько стукнула. — Ты меня этому научил.
Он поймал ее пальцы и прижал к губам, а потом кивнул ей забираться под одеяло.
— Ты дала мне пищу для размышлений, жена.
Галина опустилась на подушки.
— Хорошо. Думай, а я пока посплю. И, муж?
— Хм?
— Будь к себе добрее.
* * *
Галина смотрела на Двор гостей следующим утром, когда они с Гетеном вышли из гостевого дома. Изменение двора потрясало. Все цветы были целыми. Все камешки лежали на местах, на земле не было вмятин. Разрушения прошлой ночи пропали, и двор дворца выглядел чистым, как когда они прибыли.
— Будто ничего не произошло, — отметила она.
Гетен кивнул.
— Впечатляет.
Они нашли чистую одежду и завтрак, а еще воду для купания и полотенца. Они решили попробовать еще раз поговорить с Локшином. Если император снова прогонит их, они тут же отправятся в Бесеру.
Один из боевых магов в желтом одеянии подошел и поклонился.
— Чары — ваших рук дело, лорд Риш?
— Да. Мне нужно было поспать, а угроза, которая прошлой ночью проникла в ваш дворец, не утихла. Мы хотим еще раз попросить императора принять нас. Если он откажется, мы уедем и заберем внимание врага с собой.
Маг поклонился и протянул свернутый пергамент.
— Послание от Его императорского высочества.
Галина приняла послание. Она прочла записку вслух, ощущая смесь беспокойства и радости.
— Его императорское высочество Локшин просит немедленно прибыть в его приемную в Зале мудрости, — она свернула пергамент. — Это для аудиенции или казни?
Мужчина побелел.
— Если бы Его императорское высочество хотел вам смерти, ваша светлость, вы бы уже ощутили клинки наших убийц.
Она кивнула.
— Ведите.
Гетен нахмурился, но она взяла его за руку. Они прошли проверку. Она мало знала об императоре Телеянска, но у него была репутация принципиального человека.
— Идем, Маг, убедим императора помочь нам убить короля.
ДВАДЦАТЬ ОДИН
Огромные врата трижды преграждали путь от двора гостей к Дому Золотого цветка, где жил император Локшин. Между теми вратами были огромные сады, воплощения красоты.
В первом дворе были сады вокруг белого здания, поражающего отсутствием украшений.
— Храм Одного бога, — сказал их сопровождающий. - Neg Burkhan Sum.
Статуи стояли в садах, и все изображали Одного бога с его мягкими чертами. Не мужчина и не женщина, он был похож на ребенка с лысой головой, плоской грудью, узкой талией и изящными чертами. И на лбу был символ с кругом и полумесяцами.
 
Сады тянулись прямыми линиями и острыми углами. Цветы были золотыми или белыми. Слуги в белом двигались плечом к плечу вдоль дорожек, срезали травинки маленькими ножницами. Они шли с белыми мешками, туда убирали то, что срезали.