Осажденные камнем (ЛП)

— А у нас теперь есть свобода? — спросил один из домашних рабов, мускулистый мужчина, который пришел сюда сам.
— У вас больше свободы, чем прежде, — ответила Лила. — А если Утрос потерпит поражение, вы будете вправе потребовать большего.
Бывший раб расставил ноги и уткнул острие меча в песок, глядя на Лилу, которая шагнула вперед, отвечая на его вызов.
— Я был бы полностью свободен, если бы ускользнул однажды ночью, — сказал он. — Многие бежали из Ильдакара и теперь живут полной жизнью далеко отсюда. Некоторые горные деревни, такие как Стравера, принимают беглых рабов. Когда мой друг Гарт бежал, он умолял меня пойти с ним, но вместо этого я послушал Зерцалоликого. Я остался низвергать Ильдакар ради всеобщей свободы. — Он поморщился. — А теперь гляньте на нас! Весь город как тюрьма. Я должен был уйти, когда был шанс.
Лила подошла к нему вплотную, почти касаясь.
— Думаешь, сможешь сбежать сейчас? Улизнуть тихонько ночью, прокравшись мимо тысяч вражеских солдат? Валяй.
— Я остаюсь, — проворчал мужчина. — И буду сражаться. Я уже принял решение. Колдунья убедила меня.
Лила сделала шаг назад.
— Хорошо, тогда будешь моим первым противником. — Она бросила взгляд в сторону. — Бэннон, ты тренируешь Тимоти. Сломи погонщика яксенов, если сможешь.
Дженда громко и пронзительно свистнула, и все бойцы встали по стойке смирно. Кедра, Лайес, Марла, Торн и Райси заняли свои позиции напротив отрядов противников. Когда Дженда свистнула во второй раз, сражение началось.
По арене разносился звон брони под ударами деревянных посохов, усиленные перчатки громко врезались в плоть, сталь ударялась о сталь. Рослая Дженда впечатала латный кулак в грудь своего противника, и тот навзничь повалился на мягкий песок.
Сразу после сигнала Тимоти со смехом замахнулся коротким мечом на Бэннона. Рыжий юноша поднял Крепыша, чтобы отразить удар, и тоже улыбнулся при виде ретивости сорванца. Тимоти без всякого изящества размахивал мечом, и Бэннон легко парировал каждый выпад. Он не мог не вспомнить о собственных неуклюжих движениях, когда приобрел меч у кузнеца в Танимуре. Дав себе клятву никогда больше не быть беззащитным, он потратил свои последние монеты на оружие, с которым не умел обращаться.
Тимоти наседал с таким упорством, что Бэннон отступил на шаг. Он встречал каждый удар, отражая энергию мальчишки, но погонщик яксенов слишком часто открывался. Как только выпала возможность, Бэннон нанес сильный удар плоскостью клинка по плечу противника. В последний момент он остановил удар, не желая ранить Тимоти, но сталь соскользнула с обнаженного плеча, будто с твердой поверхности. Бэннон от неожиданности замешкался, и его юный противник бросился вперед, ударив по Крепышу так сильно, что чуть не выбил оружие из рук.
Тимоти издал радостный крик:
— Я мог бы убить тебя, Бэннон Фермер! Остерегайся такого достойного противника, как я.
Бэннон скользнул под коротким мечом мальчишки и вновь ударил по его тощей руке плоскостью клинка.
— А я мог бы отсечь тебе руку.
— Разве? Моя кожа лучше любых доспехов, которые ты когда-либо носил. Кроме того, у меня две руки, и, клянусь бородой Владетеля, я продолжу сражаться, даже если потеряю одну.
Вокруг продолжался шумный бой, перемежаемый воплями боли, когда бойцы получали притупленные удары от Морасит. Один ветеран арены, мужчина со шрамами на теле и на лице, словно и не хотел драться. Бившаяся с ним Райси повалила его на землю и приставила к груди меч.
— Разве тебе все равно? Если потерпишь неудачу, умрешь. Помни об этом, когда будешь сражаться с вражескими солдатами.
Лицо ветерана покраснело. Он поднялся с песка, стряхивая пыль с потной и окровавленной кожи.
— Я не собираюсь оправдываться, Райси.
Зарычав, он с новыми силами бросился в бой.
Бэннон продолжал поединок с Тимоти, хотя у него болели мышцы, а по лицу струился пот. Сорванец был безрассуден и полон энергии, и Бэннон после нескольких ушибов решил перестать поддаваться.
— Ты неосторожен, — предупредил он и шлепнул плоскостью меча по твердому бедру мальчишки.
 
— Мы должны идти на риск! — воскликнул Тимоти. — А как еще тысяча наших сразится с десятками тысяч врагов? Или даже больше?
Бэннон не знал, что ответить, поэтому просто усилил натиск.
Из арочного входа на краю арены раздался мужской голос:
— Я привел вам еще двоих для тренировки.
Дженда снова свистнула, и бой прекратился. Рычанье, лязг и звон сменились тяжелым дыханием, кашлем и стонами боли.
Лорд Орон подтолкнул вперед двух парней.
— Мой сын Брок и его друг Джед выполнят свой долг и будут сражаться за Ильдакар. Мы с леди Ольгией убедили их добровольно принять участие в предстоящей атаке.
Бэннон вытер пот с лица, глядя на некогда заносчивых молодых людей. Он задумался, не следствие ли это его резких слов в доме скорняков. Одеты юноши были в подпоясанные шелковые безрукавки, Брок — в малиновую, Джед — в темно-зеленую. На обоих были черные шаровары и начищенные сапоги, и каждый нес сверкающий меч, только что взятый из городской оружейной. Это оружие явно еще не видело ни боя, ни тренировок.
Кто-то из бойцов при виде дворян захихикал, кто-то заворчал. Джед и Брок неуверенно шагали вперед. Брок повернулся к отцу.
— Но мы одаренные. Мы должны опробовать наши умения в магии. Тренируй нас!
— У вас было на это очень много лет, — сказал Орон, — а теперь неплохо бы вам научиться постоять за себя. — Резким жестом он велел им присоединиться к потным воинам.
Лила вышла вперед:
— Эти двое должны раздеться, если собираются драться. Это не вечер удовольствий или банкет, и мы не хотим пачкать эти прекрасные шелка.
Орон даже не сдвинулся с места, чтобы присоединиться к двум новичкам на тренировочном поле.
— Это новый шелк, который может защитить их. Мать Джеда сказала, что ткань не так-то легко пробить ударом. — Он окинул юношей хмурым взглядом, в котором сквозило нетерпение. — Джед и Брок с удовольствием испытают эту одежду в бою.
Двое молодых людей явно нервничали.
Бэннон слегка подтолкнул Тимоти локтем, и они пошли навстречу этой парочке.
— Мы будем тренироваться с Джедом и Броком. Сначала не будем сильно на них наседать.
Два молодых дворянина надменно посмотрели на соперников, как будто Бэннон и юный оборванец были намного ниже их ростом.
— О, не надо их жалеть, — сказал Орон со стальной улыбкой. — Генерал Утрос определенно не станет. — Лорд Орон перебросил на спину соломенного цвета косу и зашагал прочь с арены.
Бэннон и Тимоти остановились перед новичками, которые обнажили свои новенькие мечи. Дженда снова пронзительно свистнула, начиная бой.
Когда Бэннон встретил нервные взгляды Джеда и Брока, он вспомнил, как отчитал их за то, что они сделали с ним. Он сомневался, что его слова что-то изменили. Брок и Джед определенно не собирались просить у него прощения.
— Теперь мы на одной стороне, Бэннон Фермер, — нехотя сказал Джед, — ради Ильдакара.
— Если мы победим генерала Утроса, ты и твои друзья сможете уйти, — добавил Брок. — Вы тут и так слишком задержались.
— Я и сам хочу уйти, — сказал Бэннон. Он поистине устал от этого легендарного города.
— Хватит разговоров! — Тимоти бросился вперед, размахивая мечом, и Брок испуганно отшатнулся.
Он попытался поднять клинок, чтобы защититься, но сорванец напал слишком рьяно. Меч Тимоти угодил Броку в левый бицепс, и Бэннон испугался, что первый же удар разрубит руку дворянина, но шелковая ткань повела себя как прочная тонкая кольчуга. И все же Брок вскрикнул и пошатнулся, схватившись за ушибленную руку. Тимоти выглядел так, будто намеревался его убить.
Джед бросился защищать друга и перехватил погонщика яксенов. Бэннон и сорванец сражались вместе, испытывая двух благородных, которые пытались выстоять и помогали друг другу.
— Я хотел драться не так, — пожаловался Джед.
— Я видел, как вы сражаетесь, — с горечью сказал Бэннон. — Вы выходили за стены, чтобы разбить лица статуям, которые не могли даже пошевелиться.