Сумеречная река (ЛП)
— С тобой нельзя вести светские беседы, феечка, — сказал он, отпустив мою руку и скользнув вверх по моему локтю, за который он затем крепко схватился. — Каждое твое слово — точно обоюдоострый меч.
Он наклонил голову вместе со своей маской-черепом и посмотрел на меня сверху вниз.
— Знаешь, я никогда не думал, что простая смертная сможет так меня увлечь, но у тебя получилось. Серьёзно, я не могу тебя раскусить. Ты до ужаса сложная.
Я взорвалась от смеха. Кажется, я не смеялась уже очень много дней, и звук моего смеха показался мне чужим.
— Я? Сложная? — сказала я саркастично. — Ну, хорошо. Хочешь, расскажу, какая я сложная? Я менеджер социальных сетей в швейной компании, которая производит пальто за двадцать долларов, а я пытаюсь убедить людей купить их за пятьсот. Я живу в Северном Голливуде, в доме, вместе с соседкой, как это делают многие молодые профессионалы. Там меня окружают суккуленты и доски для серфинга. Вечером в среду я занимаюсь капоэйрой, а по пятницам хожу в местный бар и пью там маргариту. Моя любимая еда — лапша быстрого приготовления, у меня нет кошки, но мне нравятся видео с кошками. Я надеваю на себя все свои свитера, как только наступает сентябрь, даже если на улице 26 градусов. Мне все равно, если кто-то узнает, что мне нравится пряный тыквенный латте. Я смотрю анимэ, но чаще порно в стиле анимэ, и я листаю Тик-Ток по ночам, чтобы уснуть, из-за чего покупаю потом свечи, кристаллы и материалы для вязания крючком, которые я никогда не использую. Я не сложная. Таких, как я, называют — банальная девка. Просто эта банальная девка оказалась в Царстве мёртвых. Может быть, именно это тебя и увлекает?
Мор остановился и уставился на меня сверху вниз, и я почти почувствовала, как он размышлял. Между нами повисла тишина, пока он осмысливал мою болтовню.
Наконец, он сказал:
— Банальная девка?
Я небрежно махнула свободной рукой и сказала:
— Это всего лишь означает, что во мне нет ничего особенного. Я не отличаюсь от всех остальных. Во мне нет той сложности, которую ты во мне видишь. Просто я для тебя… чужестранка.
— А-а, — сказал он, медленно кивнув. — А я-то думал, ты имела в виду, что у тебя не очень получается быть интересной девушкой, и я собирался с этим поспорить.
Я уставилась на него.
— Смешно. Смерть решила надо мной подшутить.
— Кто сказал, что я шучу?
Затем он снова возобновил шаг и потянул меня за руку. Мы поднялись по огромной лестнице на следующий уровень и завернули за угол. Мы оказались перед громадной дверью с надписью, которую я не могла прочитать.
— Что здесь написано? — спросила я.
— Вот дверь, и к ней не подобрать ключа, — начал читать Мор. — А вот туман, ни зги не вижу я. Пора о нас с тобой поговорить — сейчас мы есть, а завтра может и не быть.
Я уставилась на дверь. На двери не было не то что замка, на ней не было даже ручки.
Мор провел руками вниз по узору из черепов до середины двери, после чего раздалось шипение, и дверь отворилась. Воздух начал засасывать нас внутрь, как будто мы открыли люк в шлюзовой отсек космического корабля.
— Добро пожаловать в Библиотеку туманов, — сказал Мор, положив руку мне на спину и заведя меня внутрь.
Внутри было темно, ряд огромных окон располагался лишь в дальнем конце помещения. Они были выполнены в форме лепестков, как это бывает в католических церквях.
Неожиданно зажёгся свет и осветил огромное помещение. Нет, «огромное» было неправильным определением. Оно было, мать его, великолепным. Я в принципе тащилась от библиотек — как-то раз я провела бóльшую часть своего отпуска в Нью-Йоркской публичной библиотеке на Манхэттэне — но я никогда не видела ничего подобного.
Сама библиотека занимала не менее трёх этажей в высоту, и книжные полки, встроенные в железные стены, кое-где доходили до узких круглых башенок замка. Это была библиотека из мультфильма «Красавица и чудовище», только готичная и зловещая. И дело было не в том, что она была выполнена из железа, или черепов и костей в качестве декора, и не в странных стеклянных клетках, накрытых покрывалами и расставленных вокруг… здесь у меня появилось странное чувство… Я даже не знала, могла ли я его описать. Это было ощущение жизни и смерти, оно было мощным и постоянно менялось, как будто атомы библиотеки всё время перестраивались. Мне казалось, что нас здесь было больше, чем двое, и что среди нас находились сотни тысяч людей, которых я не могла видеть. Я чувствовала их всех сразу, всю их энергию, и я не удивилась, когда волосы у меня на затылке встали дыбом.
Посреди помещения я увидела книгу, парящую в воздухе, которую охраняла собака, сделанная из железа.
— Это Раута, — сказал Мор довольно гордо и указал на собаку. — Ты некоторое время носила её ошейник. Помнишь?
Раута зарычала на меня, раскрыв пасть, из которой начали вырываться самые настоящие искры.
Это было чертовски страшно, и я не шутила, когда сказала, что она была сделана из железа. Часть её тела — кости и редкие клочки шерсти — выглядела как типичная собака из Туонелы, но другие её части выглядели так, словно её сварили из железа. Она была похожа на демоническую собаку в стиле стим-панк с красными горящими глазами. Слава Богу, ошейник вернулся на её шею, хотя он как будто не была ни к чему привязан.
— Не собачница? — спросил Мор.
— Я люблю собак, — возразила я. — Только не тех, которые принадлежат доктору Франкенштейну.
Мор усмехнулся, подошёл к Рауте, присел на корточки и погладил её. Он провел рукой в перчатке по голове собаки, и та заметно успокоилась. Её металлический язык высунулся наружу, а сама она улеглась на ковер.
— Хорошая собака, — начал ворковать с ней он. — Ты хорошо охраняешь это место. Хорошая работа.
— Она разумное существо? — спросила я, взглянув на него.
Железная собака казалась теперь абсолютно умиротворенной.
— Все животные разумные, — сказал Мор, выпрямившись. — Они все испытывают эмоции. У них у всех есть души.
— Ты знаешь, что я имею в виду. Она как Сарви?
— О. Хвала Создателю, нет. Я бы этого не вынес.
Я снова осмотрела помещение библиотеки. Оно было жутким и одновременно красивым, и чем больше я смотрела на него, тем больше его деталей удивляли меня. Во-первых, оно освещалось не свечами, а какими-то белыми огнями, развешанными в канделябрах по всему помещению. Во-вторых, книги в кожаных переплетах, казалось, толкались и как будто двигались на своих полках. Их здесь были тысячи, и все они слегка вибрировали.
В-третьих, я была на сто процентов уверена, что только что увидела привидение, которое проплыло с одного конца библиотеки в другой.
— Что? — спросил Мор, уставившись на моё лицо.
— В этой библиотеке водятся… привидения?
— О. Да. Довольно много.
Мои глаза округлились.
— И кто они?
— Кто? Это не так важно. Они постоянно сменяют друг друга. Сюда приходят мёртвые. Но я их больше не вижу, хотя я мог видеть их в детстве.
— Но почему привидения посещают именно библиотеку? — спросила я.
— Это Библиотека туманов, — сказал он терпеливым тоном. — Ты же знаешь, что это за туманы?
Я посмотрела на него так, словно всем своим видом говорила: «Нет, я ни черта не знаю, забыл?»
Он снова схватил меня за руку и повёл к чёрным бархатным диванам, стоявшим под окном из витражного стекла розового цвета. Я села, а он взял с полки книгу и передал её мне. Из-за снега за окном свет, который просачивался в помещение, становился тёмно-синим и фиолетовым.
— Это один из томов Книги душ, датированный 1946 годом, твоё время, твой мир, — сказал он.
Я раскрыла книгу и ахнула. Изображение на странице двигалось, словно я смотрела чьё-то домашнее видео без звука. На бумаге был изображен мужчина, который пил пиво на пляже. Он улыбнулся, а затем сцена поменялась, и я увидела его за рулем машины, которая ехала по трассе вдоль океана. Он держал за руку симпатичную женщину с прической по моде 60-х годов. Сверху страницы была надпись: Эмануэль Курье — 12 декабря — 8 июля 1965.