Белым по черному (СИ)
— Миша, тебе плохо? На тебе лица нет, позвать врача? — голос Натальи звучал чужеродно и наигранно.
— Нет, всё нормально, всё хорошо. Я сейчас. За вещами глянь.
Отошёл, чтобы она не могла его слышать, и набрал Виктора. Пусть там ночь, он должен знать.
— Витя, пробей смартфон Оли, пожалуйста, я жду.
— Не определяется, — услышал ответ, — но все остальные члены семьи дома. Сейчас пробью разговоры и СМС. — Ждать пришлось недолго. — Миша, нет ничего странного, у них всё спокойно. История перемещений стандартная: работа — дом. Прилетишь — выясним. Последний раз Олин телефон определялся дома.
— Понял, спасибо. Без меня ничего не предпринимай. И жду тебя на работе. Прости.
В самолёте молчал, отвернувшись к иллюминатору, разглядывал облака. Лететь долго, больше одиннадцати часов. Наталья сидела рядом, и от неё пахло сладкими духами, запах бесил неимоверно. Подумал, что этими же духами она пользовалась и раньше, но его это не раздражало. Может быть, в нём говорит предвзятость? Может быть, хочется отыграться на этой красивой кукле за все неудачи и провалы и за то, что Оля с ним так поступила? В своей жизни он расставался с женщинами не раз и не два, но никогда не сожалел и не испытывал такого опустошения, как сейчас. Может быть, это не конец, может быть, можно всё исправить? Вдох, выдох, ещё раз вдох и выдох. Надо взять себя в руки. В Москве он найдёт способ встретиться с Олей и поговорить. В душе всё ещё теплилась надежда, что всё образуется.
— Миша, у тебя что-то произошло? Ну что ты как в воду опущенный? Давай поговорим, может быть, всё не так плохо. — Наталья тронула его за плечо, привлекая внимание.
— Всё нормально, просто устал, а ещё эти журналисты…
— Ой, ко мне же тоже подходили, о тебе расспрашивали, о наших отношениях.
— Что?! Ты общалась с журналистами?! — Он чуть не подпрыгнул в своём кресле.
— Ну да, совсем немножко. Я рассказала, что мы знакомы тысячу лет, я ребёнком совсем была, ну и что я счастлива работать в нашей фирме.
— Не хватало только, чтобы меня в педофилии обвинили! Кто тебя просил?! Что ты наговорила, и о какой «НАШЕЙ» фирме идёт речь?
Наталья испугалась его горящих ненавистью глаз и злобного выражения лица.
— Она очень милая девушка, и я не говорила ей, что между мной и тобой тогда были отношения.
— Между нами отношений не было, нет и не будет! Запомни это. Я жалею, что повёлся на мамины слёзы и твоё враньё о карьере и самостоятельности. Среди журналистов нет милых людей, да и вообще «людей» — нет. Их интересует только слава и сенсация. Я пахал столько лет, создавая свою компанию, вовсе не для того, чтобы вот такие, как ты, охочие до чужих денег, всё грохнули в один миг.
— Не кричи на меня! — По Натальиному красивому лицу катились слёзы. — Ты не знаешь, какой я экономист, и обвиняешь голословно. Да, я оказалась не готова ко всяким вашим этикетам, я не знаю, как себя вести, но это не моя работа. И не надо валить с больной головы на здоровую. У тебя проблемы не из-за меня, а из-за кого-то ещё. Я же крайняя, потому что ты решил на мне выместить всю свою злость. Лучше сосредоточься и подумай, кому ты дорогу перешёл. И ещё, мне очень нужна работа, стабильная работа.
Последнюю фразу она произнесла почти шёпотом.
Миша шумно вздохнул. Понятно, что не уволит он эту головную боль по имени Наталья, отправит в финансовый отдел с глаз долой, и всё, забудет как звали. Пусть там фортели выкидывает. Хотя, зная руководителя финансового отдела, капризничать ей никто не позволит.
Отвернулся и снова уставился в иллюминатор.
Больше он не заговорил с Натальей до выхода из самолёта. В этот раз она не просила подвезти её домой, просто попрощалась и собралась уходить.
— Стой, — окликнул её Миша, — сейчас вызову машину. И завтра у тебя отгул. Так что на работу будь добра явиться послезавтра, желательно вовремя, отправишься в финансовый отдел. Всё ясно? Тебе предстоит доказать, что ты способна работать.
* * *Фёдор довёз Михаила до дома. «Обрадовал» тем, что у ландровера не горит фара, обещал отогнать в ремонт.
Миша воспринял новость о машине спокойно — поедет на работу на Bentley Continental. Вычурно, но зачем-то же он её покупал, нравилась же ему эта машина, вот и настал её час.
Мама ждала сына с накрытым столом. Обняла и расцеловала, как только Михаил вошёл в дом. Он обещал быстро принять душ, переодеться и спуститься к ней. Оказавшись в своей комнате, первым делом набрал Оле, но телефон не отвечал. Очередной раз захотелось позвонить её родителям или Диме, но он снова одёрнул себя: незачем втягивать её родственников в их ссору, тем более просить у них защиты. Сам разберётся, как только встретится с ней.
Спустился на кухню в джинсах и футболке, съел практически всё, что приготовила мама, затем прошёл в гостиную. Наклонился и, обнаружив журнал под диваном, полез за ним. Во взгляде матери прочёл непонимание.
— Мама, кто у нас убирает в доме?
— Тоня, ты же знаешь, — удивлённо ответила Ираида Аркадьевна.
— Я знаю, что плачу ей зарплату, а вот когда она последний раз мыла полы — для меня загадка.
— Так вчера и мыла, — как-то неуверенно сообщила мама.
— Этот журнал я закинул под диван перед отъездом, то есть неделю назад. Сейчас я его благополучно достал, и слой пыли там ого-го какой.
— Мишенька, это мой журнал, я его потеряла, ещё на Тоню сердилась — думала, она выкинула.
— Твой журнал, значит, и статья про меня тоже твоя, то есть с твоих слов написанная. Так?
Михаил наблюдал за реакцией матери, и понимал, что попал в точку.
— Миша, я не хотела. Это вышло случайно. Я зашла в кафе в центре, пила кофе, наблюдала за людьми за стеклом, и тут ко мне подошла милая девушка, такая грустная, что мне стало её жалко. Я хотела ей помочь, заказала кофе, пирожные, и мы с ней просто разговаривали. Она рассказывала о себе, своей семье. У нас оказалось много общего, и я поделилась с ней историей своей жизни. Но, как ты понимаешь, моя жизнь и твоя очень тесно связаны. А через несколько дней мне охранник передал вот этот журнал. Я даже прочитать статью не успела, как журнал исчез, а оказывается, ты его припрятал. Миша, почему ты молчишь? Что случилось?
— Вот это случилось, — он открыл страницу со своим фото. — Мама я всё это время старательно избегал журналистов, а ты своими руками вырыла мне яму. Объясни, почему тебе не живётся спокойно? Тебе чего-то не хватает? Или на телевидение захотелось, к Андрею Малахову, в передачу «Пусть говорят»?
— Ты сердишься? Но за что?
— Мама, не надо прикидываться дурой, тебе не идёт, да и со мной это бесполезно. Я слишком хорошо тебя знаю. Зачем ты покрываешь Тоню? Ты её жалеешь и пытаешься облегчить ей жизнь, а потому в гостиной можно не мыть полы, пачкать у нас особо некому, так? Рассчитай её завтра, я найму другого человека.
— Она не виновата. Это я ей позволила вымыть только твою часть дома, за последний год ты первый раз полез под диван.
— Хотела облегчить ей труд? Пожалела бедную женщину? Ты жалеешь всех, кроме меня.
— Миша! Что ты такое говоришь…
Ираида рукой прикрыла рот и качала головой из стороны в сторону.
— Правду, мама. Я ведь не ворую, не граблю и с неба мне ничего не сыпется. Я работаю, много работаю, чтобы ты ни в чём не нуждалась и чтобы полы мыла не ты, а Тоня. Но ты у меня деятельная особа и пытаешься устроить мою жизнь. Я просил тебя об этом? Где ты берёшь этих продажных женщин, готовых на всё, ради моего кошелька? Зачем ты пожалела Наташу Кирсанову вместе с Аллочкой? Зачем подсунула мне эту охотницу за богатым мужем, которая даже столовыми приборами пользоваться не умеет. Зато она тоже, как и ты, интервью даёт. Почему вся страна должна влезть в мою жизнь и мою постель? Зачем тебе это? Кто заказал шумиху вокруг меня? Кирсановы? Если бы ты знала, как я зол! Если бы ты только знала… Давай договоримся: ты никуда не будешь ходить, пока мы с Витей не выясним, кто стоит за всем этим. А потом я найму тебе охрану. Всё, кончилась свободная жизнь! Ты меня услышала?