Мастер третьего ранга (СИ)

— Иван не простит, — остановившись посреди улицы вздохнула она.
— Не прощу что? — раздалось за ее спиной.
Он был один, повеселевший, без страдальческого выражения лица. Полынь догадалась, что мастер принял зелье.
— Я упустила одного, — виновато ответила Полынь.
— Которого? — сразу — же напрягся охотник взяв на изготовку свой шестиствол.
— Этого, розового в пятнах.
— Вот блин, — зло процедил Иван. — Ладно, разберемся. Сначала решим проблему с этим, — качнул он головой указав на стоящую под ногами корону кукловода. — Я пока займусь короной, а ты внимательно следи за тем, что происходит вокруг.
Иван, поставил артефакт на рога и присел перед ним. Полынь крутила медной головкой по сторонам. Казалось, ничто не могло ускользнуть от взора полынных глаз. И действительно не ускользнуло.
Иван ничего не делал. Он замер, словно чего-то выжидал, пристально смотря в одну известную только ему точку.
В этот момент Полынь спиной почувствовала движение. Свист воздуха, рассекаемого острыми когтями послышался у самого уха увернувшейся лесавки.
Промахнувшийся мозголом, по инерции пронесся вперед, развеяв собою изображавший Ивана мираж, развернулся и атаковал в лоб выхватившую клинки Полынь.
Лесавка закружилась вихрем, отшатнувшись от когтей, а после попыталась измолоть тварь клинками.
Крепкая, толстая шкура твари покрылась сетью мелких порезов. Мозголом отпрыгнул и, припадая к земле, махнул когтистой лапой.
Вихрь исчез. Перед чудовищем стояла удивленная полынь с глубокими царапинами на ноге. Когти твари разорвали штанину.
Воительницу обуяла ярость. Блеснула сталь. Брошенный с нечеловеческой силой клинок, прошел сквозь толстую шкуру и по рукоять вонзился в розовое, покрытое темными пятнами плечо.
Не ожидавший такого, мозголом, схватился за плечо и взревел от боли. Лесавка ускорилась. Резким движением, она воткнула в открытую пасть твари, пузырек «зажигалки», и нанесла сильный удар коленом снизу в массивную челюсть.
Раздался хруст стекла. Булькающий монстр завалился на спину и вместо крика стал изрыгать снопы синего пламени.
Мозголом еще вздрагивал, когда появился Иван, в сопровождении Веры. Но жизнь окончательно покинула чудовище. Вздрагивала лишь мертвая оболочка в пасти, которой подрагивал гаснущий язычок химического пламени.
— Ух как ты его! — восхитилась Вера. — Мы застали финал.
— Ага, — согласился Иван. — Только больше так не делай. Он мог, притворяться, что ему больно, чтобы ты потеряла бдительность.
— Стойте, — приказала лесавка, выставив перед собой клинок.
Вера встала как вкопанная. Иван хмыкнул, ухмыльнулся и тоже остановился.
— Полынь, ты чего? — испугалась колдунья.
— Не мешай, — попросил охотник.
Настороженная лесавка осмотрелась, прислушалась, после подняла камешек и бросила его в Ивана. Он отскочил от его куртки и упал к ногам растерянной Веры.
— Убедилась? — улыбнулся охотник.
— Да, — ответила Полынь и расслабленно села на край сложенной из камня клумбы.
— На мираж нарвалась?
— На что? — не поняла лесавка.
— На иллюзию, обман зрения.
— Это было похоже на тебя.
— И как ты поняла, что это был не я?
— Ты был с этой штуковиной, — указала она на корону, в его руках. — Поставил тут, но ничего с ней не делал.
— Правильно. Этот гад прочитал самые свежие воспоминания и воспроизвел. Вот только что с короной делать ты не знала, значит, не знал и он. На этом и погорел. Только почему он стал последним, а не первым? Мозголома нужно уничтожать днем, и только в логове, где у него в обрез пространства для маневров и времени на считывание кратковременной памяти.
— Так получилось, — вполне по-человечески пожала она плечами.
— Иван, давай скорей начинать, — ежась попросила Вера. — Я их чувствую, и кажется, слышу. Мне страшно до чертиков.
Мастер поставил корону на рога и попросил лесавку отойти вместе с ним подальше. Поселок, по словам Юры, был наводнен призраками, что подтвердила и Вера. А он сам не чувствовал ничего. Это его напрягало сильней, чем, если бы чувствовал. Очередной флакон зелья окончательно отшиб его способности. Теперь мастер, ничем не отличался от обычного человека.
 
Появись сейчас поблизости какая — нибудь тварь, он узнает об этом, только когда она укусит его за задницу. Это в разы понижало его боеспособность, делая обычным человеком.
— Ты ранена, — заметил Иван, когда они отошли метров на пять, от колдующей над артефактом Веры.
— Пройдет, — отмахнулась Полынь.
— Уверена? — беспокоился он. — Эти твари крайне ядовиты.
— Я не человек, — в который раз напомнила она и улыбнулась. — Я не болею вашими болезнями. Через час буду в порядке.
Вера, вздрагивая от слабо ощутимых прикосновений, и тихих голосов постоянно сбивалась. Она никак не могла унять дрожь в руках. Но начертанный в кругу символ вышел удовлетворительным, и остался последний штрих. Нужно было начертать кровью по одной темной руне, на каждом из черепов.
Она установила артефакт ровно в центр круга, и проколола булавкой палец.
Из холодного, заледеневшего от страха и вечерней прохлады пальца, не появилось ни капли. Она надавила сильней стараясь выжать хоть немного. Ничего. Она собралась колоть другой.
— Бывает, — громко сказал неожиданно возникший рядом Иван.
Вера пискнула от испуга, и из прокола тут же выступила кровь.
— Дурак, — не сдержалась она.
Иван не ответил, лишь хохотнул и вернулся к лесавке.
Последняя руна была начертана, но ничего не произошло. Вера еще раз осмотрела все знаки. Все было в порядке. И тут она почувствовала. Нечто внутри колыхнулось и будто потянулось к черепам. Она поспешила отступить и так пятилась, пока не дошла к мастеру, лесавке и подошедшим Юре с Настей.
— Ну как? — спросила она у парня, поскольку из всех считала самым чутким.
— Да кажется, никак.
После его слов все, даже потерявший чувствительность Иван почувствовал слабый энергетический толчок. Он был похож на накатившую волну, которая сразу же ринулась назад. Полынь охнула, закачалась. Казалось, она сейчас упадет без чувств. Собственно, она уже падала, когда ее подхватил Иван.
— Быстро отходим, — скомандовал он, унося на руках теряющую сознание воительницу подальше.
— Что с тобой? — обеспокоенно спрашивал он побелевшую лесавку — Тебе плохо? Полынь, посмотри на меня. Полынь.
— Осушило, — простонала она, открывая глаза. — Меня осушило. Нет сил.
— Как тебе помочь? Юра, сюда скорей!
— Не надо ничего. — слабо улыбнулась она.
— Можешь у меня черпнуть? Как в Криничном, — спросил Юра взяв ее за руку.
— Да ничего с ней не будет, — равнодушно произнесла Настя.
— Настя! — возмутилась Вера.
— А что, — огрызнулась та.
— Она права, — отстранилась от Ивана розовеющая Полынь. — Мне уже лучше. Не беспокойтесь.
— Долго эта штука работать будет? — спросил у Веры подмастерье. — Темнеет.
Настя вновь приготовилась зачитать приготовленную ранее лекцию.
— Пока не отключим, — опередила ее Вера.
— Можно уже и отключать, — зло сверкнула глазами Настя.
Всего-то нужно было нарушить начертанный круг, и артефакт успокоился. Юра потянулся его поднять, но Вера взяла его за руку и отвела ее в сторону.
— Не советую, — предупредила она. — В нем сейчас столько энергии, что если разрядишь на себя, то мало не покажется.
— Господи, как же у вас все сложно, — закатил парень глаза. — Ладно, пусть стоит. Кому он тут нужен. Главное, что все стихло. — Свободно, будто сбросив груз с плеч, вздохнул Юра и махнул рукой остальным.
Духи конечно никуда не исчезли. Но, по крайней мере, стали не видны и не слышны. И это уже было что-то. А через двадцать минут, о них позабыли вовсе.
 
Мужчины осмотрели несколько домов. Во всех был беспорядок и обглоданные кости. В некоторых вообще все было перевернуто вверх дном. Наводить порядок, чтобы устроиться на ночь с комфортом было откровенно лень.