Мастер третьего ранга (СИ)

Вы просто пешки, с бессмысленными идеалами. И судя по всему, вы слишком заигрались в вершителей судеб человечества.
Вы убийцы. Обычная мразь. Были уже такие радетели всего человечества, что измеряли всех одной меркой, а тех, кто в эту мерку не вписывался, пачками травили газом и жгли в крематориях. Только знаешь, что с ними сталось?
То, что будет с вами, когда вы сделаете все грязные дела для своих хозяев. Вы будете болтаться в петлях. И сунут туда ваши головы, те, кто сейчас заливает это дерьмо в ваши уши.
— Нет — нет — нет! — не желая слушать Ивана стала сучить она ногами. — Ты не прав!
Юра глядя на ее упорство грустно улыбнулся, мол, что с умалишенной возьмешь. Иван встал и поднял девушку на ноги. Он освободил ей руки, а она непонимающе смотрела на него, растирая затекшие запястья.
— Проваливай, — сунув в ножны на ее поясе нож и махнув рукой сказал он. — Дай Бог, чтобы твои мозги на место встали. Чего смотришь? Иди, и лучше добровольно сдайся властям, иначе петли тебе не миновать.
Не веря, что ее отпускают она, часто оглядываясь, и ожидая получить пулю в спину, побрела на отсветы пожара.
— Слушай, — обратился Юра к Ивану, провожая взглядом медленно удаляющуюся девичью фигуру. — Что-то на нас тут как-то не особо наступают.
— Некому, — вдруг подала голос одна из пленных женщин. — Там одни ведьмы. Они и стрелять то толком не умеют.
— А чего не бросят все и не бегут? — задал резонный вопрос мастер.
— Там такие же фанатички как эта, — она качнула головой в спину удаляющейся фигуры. — Они не дают, а остальные боятся, что вы их порешите.
— Вы значит не такие? — хмыкнул мастер. — А какие тогда?
— Мы вообще убегали, когда вы нас поймали, — пожала плечами она. — Говорю же ведьмы мы. Накладывали заклинания, заряжали браслеты, зачаровывали пули, со знаками экспериментировали, которые нам староста приносил.
— Полынь, она правду говорит?
— Да. Нас они не трогали. Только их заклинания нас сдерживали.
— Что ты собиралась с ними сделать, в случае победы?
Полынь задумалась. Думала долго. Но потом просто по-человечески пожала плечами.
— Не знаю. Пусть ваши, то есть люди решают.
— Так, — обратился Иван, к пленнице. — Сейчас мы вас отпускаем, а вы пробираетесь к своим. Доносите до них следующее: пусть сдаются, стихийные их не тронут. Мы тоже, пойдете на суд людям. На все десять минут.
— А если через пятнадцать минут они не сдадутся, — прищурившись, сказал Юра, материализовав в руке огромный пламенный шар. — Я выжгу нафиг все и всех, что окажется у меня на пути.
Судя по их виду, Юрины слова до них дошли лучше и быстрее, чем слова наставника. Женщины встали и закивали, подставив связанные руки. Их развязали, и они исчезли за сломанным забором.
— Ну, зачем ты, — неодобрительно покачал головой Иван.
— Да ничего я не сделаю, силы на исходе, — устало улыбнулся парень. — Это был просто фокус, на который меня хватило.
* * *
Под тент мотовоза догружали последние ящики. Мужчины спешно, но аккуратно расставляли ящики так, чтобы в фургоне хватило места, приближенным старосты и им самим.
Староста и пятеро его приближенных бойцов с оружием в руках, стоя у мотовоза, прислушивались к редким выстрелам. Пожилой мужчина краем глаза следил за тем, чтобы в спешке чего не забыли.
Пара ведьм, колдовали над тентом. Под хмурыми взглядами бойцов они выкладывались из последних сил.
Прибежал запыхавшийся Слав с факелом в руках.
— Ну? — нервно спросил староста.
— Обслуга в ноль, — отдышавшись доложил он. — Барак поджог и сразу сюда.
— Молодец, — довольно произнес староста и выстрелил из пистолета ему в лицо.
Заливая грохотом узкий дворик, задергались автоматы в руках приближенных старосты. Грузившие ящики бойцы, даже не успели понять, что произошло, как пули прошили их тела.
Одна из ведьм попыталась прикрыться защитным заклинанием, но на совесть заколдованная ею же пуля прошла сквозь него, и она с хрипом, упала за широкое колесо мотовоза.
Староста, вытянув шею, с места осмотрел тела. Ведьма, упавшая за колесо еще была жива. Он обошел фургон и выпустил несколько пуль ей в спину, затем прищурился и выстрелил в тент.
 
Пуля отскочила от брезента, словно от брони. Он удовлетворенно ухмыльнулся. И повернулся к разгорающемуся пламени, что крупными языками жадно лизало серые доски, из которых был сколочен барак для пленных. Из его, заполняющегося дымом нутра, доносились крики, мольбы и плач. Но выбраться пленные не могли.
Пожилой мужчина бесстрастно взглянул, хорошо ли разгорается. Разгорался барак хорошо и довольно быстро.
— Грузитесь, — скомандовал он своим бойцам, выдернул из расслабившейся руки, бывшего помощника, все еще горящий факел и забросил его в открытую дверь опустевшей лаборатории. — Гори — гори ясно.
Выметнувшийся из двери огненный поток, совсем немного не достал до трогающегося мотовоза и растворился. А мотовоз тем временем набирал скорость. Староста занял место на скользящих по полу и норовящих перевернуться ящиках, и сквозь окошко в одноместную кабину, наблюдал за дорогой.
Впереди показались бредущие по узкой улочке, женские фигуры. Были они безоружны, толкали вперед связанных товарок, а одна из них воздела над головой белую тряпку.
— Егорыч, там ведьмы, — позвал водитель.
— Дави, — жестко приказал староста.
Не все успели отскочить с пути, несущегося на всех парах мотовоза. Послышались глухие удары о кабину и тент. Кузов пару раз подбросило, качнуло влево, вправо. Водитель удержал управление, и мотовоз в сопровождении женских криков понесся дальше.
По тенту забарабанили пули. Лопнуло колесо, и мотовоз снова бросило в сторону, но умелый водитель снова удержал руль. И тут кабину затопило пламя. Огненный язык рванулся в окошко и лизнул небритую щеку старосты.
Все завертелось. Несколько раз он натолкнулся ребрами на острые углы. На спину упал тяжелый ящик. Мотовоз горел. Пули не взяли, а вот на огонь не рассчитывал никто.
Ругаясь, бойцы, выбрались из — под ящиков, нашли оружие, и спешно высыпали из перевернутого фургона. Началась перестрелка.
Выбравшийся из — под завала староста, дрожащими руками разбрасывал ящики в поисках своего ларчика. Вот он, наконец, нащупал окованный угол резного ларца, подтащил его ближе и откинул крышку.
Все было цело, ничего не разбилось. Староста даже почувствовал облегчение. Пуля с визгом ворвалась в фургон и высекла искры из железной рейки. Снова задрожали от страха руки. Староста едва не выронил ампулу со светящейся розовой жидкостью.
Большого труда стоило дрожащими руками набрать жидкости в стеклянный шприц, сбить пузырьки, а после в потемках, попасть себе в вену.
Пожар разлился по жилам и метнулся к сердцу. Оно забарабанило, едва не стучась в грудную клетку. Тело стало наливаться силой и иными, чувствами.
— Сестры. Я чувствую. Беда. Иван, — Полынь дернула за куртку заряжающего шестиствол мастера. — Нужно спасать!
— Что я сделаю? Мы под огнем, — нервно ответил он и обратился к парню. — Юра, сколько их там еще?
— Было пятеро. Двое в минусе, — ответил он, высунулся из-за мешков и несколько раз выстрелил. — Трое, — поправился он.
— Ладно. Полынь, короткий путь знаешь?
— Да, — с готовностью ответила она.
— Юра, дуй с ними.
— Но…
— Без «но», — отрезал Иван. — Бегом с ними!
— Я с вами, — попросилась уже знакомая ведьма, что с подругой, успела увернуться от мотовоза, и привела с собой уцелевших женщин.
Ее подруга тоже с готовностью качнула головой.
 
— Хорошо. Давайте на три. Раз, — он крепче сжал шестиствол. — Два, — крикнул он выпрыгивая из-за мешков. — Три!
Стволы монструозного дробовика разряжались один за другим, поливая мотовоз градом картечи. Пока бойцы старосты укрылись за непробиваемый брезент, Юра с девушками стартовал в пролом в заборе. Рядом оглушающе затарахтела трещотка автомата.