Мастер третьего ранга (СИ)

Иван быстро ощупал свое плечо. Все цело. Пуля надорвала наплечник, миновав само плечо. А вот Полынь присела и держалась за бедро.
— Что там? — спросил он пытаясь разглядеть ранение, среди запекшейся чужой крови.
— Больно, — прошипела она. — Жжет.
В бедре лесавки застряла пуля. Но что-то было не так. Рана была словно обуглена и продолжала обугливаться дальше. Черное пятно стремительно расползалось по ее ноге.
— Вернись в тонкий план, — предложил Иван.
— Не могу, — простонала она. — Не пускает. Плохо. Яд, — едва держась в сознании, простонала она.
Пятно тем временем разрасталось, ускоряя темп. Иван выхватил нож и стал примеряться к ране. Лесавка, задрожала и отрубилась. Под огнем наемников некогда было нежничать, он стал грубо выковыривать острием ножа засевшую в чернеющей плоти пулю.
С противоположной стороны затрещал автомат подмастерья. Ответные выстрелы наемников приняли подавляющий характер. Они окончательно опомнились и теперь начали вести шквальный огонь, не давая высунуться из укрытия.
Иван, наконец, подцепил и вытащил медную пулю, собирался бросить, но внимание привлекла гравировка. Пуля была гравирована незнакомыми ему знаками, похожими на, те руны, что были на груди у подмастерья.
Полынь судорожно вздохнула и очнулась. Придерживая за плечо мастер, помог ей сесть.
— Ты как?
— Плохо, — хрипло ответила она. — Но теперь мне легче. Скоро пройдет.
— Скоро у всех все пройдет, — не весело отозвался Иван. — Потому, что нас вот — вот прихлопнут. Мы слишком переоценили свои силы. Ладно, отдыхай пока.
От подожженного Громом дома загорелся следующий. Стало еще ярче. По улице пополз густой, едкий дым, на котором заплясали изогнутые тени.
Неожиданно вздрогнул воздух. Ночь озарила яркая вспышка и, разгоняя дым, во все стороны полетели горящие головешки.
Прикрыв собою лесавку, Иван почувствовал, как по спине сильно ударило нечто увесистое. Благодаря зелью он почувствовал лишь отголоски боли. Привстав он понял, что спина слава Богам цела. А вот насколько отбита, будет понятно потом.
Освещенный ярким заревом подмастерье прикрывал собой Крапивку. Виновник пожара из своего укрытия перекочевал к Юре.
Это было последнее, что заметил мастер, перед тем как улицу заволокло, черным, непроницаемым дымом. Едкий, жирный и поглощающий свет дым пах горелой резиной и нефтью. Сидеть в укрытии стало невыносимо.
«Что ж, видно судьба у меня такая: умереть здесь, за тех, на кого всю жизнь охотился. Эх, Марья. Не судьба мне тебя спасти. Ты уж прости дурака».
— Полынь, — закашлявшись от дыма позвал Иван.
— Да, — ответила она. — Мне лучше. Рана уже не жжет.
— Слушай внимательно, — хмуро произнес он, положив ладонь на ее щеку. — Беги к Юре и Крапивке. Забирайте пса и отступайте. Уходите!
— Как? Там же наши сестры, — растерянно ответила она. — Нам надо вперед.
— Уходите. Слышишь? Юра будет упираться, но хоть волоком, уведите его. Дальше мы не продвинемся. Нас убьют. Понимаешь?
— Но…
— Никаких «но», глупая, — глухо возразил Иван. — Бегите.
— А ты?
— А я сделаю все что смогу, — улыбнулся он, со слезами на глазах, от едкого дыма. — Не забывай, мастера Ивана Безродного.
— Но Иван…
— Беги глупышка. Беги.
Он силой вытолкнул ее в клубы густого дыма, натянул на нос воротник, забросил за спину шестиствол, достал кукри и пистолет.
«Господи, как же страшно снова умирать».
— Надо, — прохрипел он сам себе и вышел из-за укрытия.
В направлении укрытия подмастерья слышалась возня. Мастер знал, что парень сейчас сопротивляется. Он надеялся, что Юре, все же достанет ума, уйти. Иначе все зря.
Дышать было не чем, и воротник был как мертвому припарка, но мастер шел вперед. В черноте едкого дыма свистели пули. Наемники просто стреляли в дым наугад. Пока не одна не задела его, хотя он чувствовал их кожей. Напряженное тело было готово получить смертельный заряд в любой момент. Легкие начинали гореть, глаза застили слезы. Тело сковывал страх.
Враг возник неожиданно. С тряпкой на лице, и слезящимися глазами он не успел выстрелить. Рука Ивана привычно сделала секущее движение и остро отточенный кукри прошел сквозь горло наемника почти до позвонка.
 
Следующий встречный оказался женщиной. Иван понял это по подведенным раскосым глазам. Что на миг мелькнули в дыму. Иван тут же сместился вправо и выстрелил в едва различимую ногу наемницы.
Она с визгом повалилась в дым, и там стала вертеться, схватившись за простреленную конечность.
Он пригнулся и перекатился еще правей. Будто разозленные пчелы над головой зажужжал рой медных пуль. В дыму это почему-то слышалось именно так.
Мастер расстрелял обойму в дым, на звук выстрелов, перекатился еще правее и сменил магазин.
Подул встречный ветер, разметав клочья дыма. Теперь гарь стала отступать в противоположном направлении. Иван вдруг осознал, что за эти секунды преодолел всю улицу и сейчас оказался ровно во фланге укрытия врага. Мало того он заметил наемников первым.
Несколько гильз, исчезли в клочьях дыма. Один из наемников повис на укрытии раскрашивая алым серые мешки. Последний из пятерки, раненный, схватил лежащий рядом автомат.
Дважды вздрогнул пистолет.
На мешках прибавилось крови. Жужжащая пуля пронеслась у самого виска. Иван прыгнул под прикрытие мешков с песком, быстро перегнулся и выхватил из расслабившейся руки мертвого наемника автомат.
В серую мешковину ввинтилось еще несколько пуль. Он высунул автомат над головой и дал очередь вслепую. Раздался женский крик. Кто-то протопал по улице. Послышался звон разбитого стекла.
Из отступающих клубов дыма выскочило черное пятно. От него тут же полетел сноп искр, промчался над укрытием Ивана, и полыхнул где-то позади.
Гром в два прыжка оказался рядом с мастером, и, укрывшись за мешками, гавкнул в направлении окон дома, к которому приладили укрытие.
* * *
— Юра идем же, — просила Полынь заливающегося кашлем парня.
— Ваня, что же ты…
Подмастерье, наконец, поддался уговорам, понимая, что наставник пошел на смерть, ради их спасения. Позади в непроглядной копоти раздавались выстрелы, и крики.
Он еще жив. Он сопротивляется. Он борется ради того, чтобы я смог уйти. Но как я буду смотреть в глаза его братьям? Что я им скажу? Что я, трус, сбежал, оставив учителя, друга, и отца прикрывать мою шкуру? Главное, как с этим буду жить я сам? Как?
Полынь вела его за руку, в одном ведомом ей направлении. Сзади напирала Крапивка, тактично подталкивая Юру в спину. Пес, крутившийся под ногами, уже некоторое время назад исчез.
«Гром, дружище. Неужели и ты посчитал лучшим погибнуть в бою рядом с Иваном? А меня тут как теленка волокут».
— Нет, — остановившись, громко прорычал парень.
От Юры плеснуло силой. От внезапного порыва ветра, дым рванулся во все стороны. Парень вдохнул полной грудью очистившийся воздух и посмотрел на сопровождающих его лесавок.
Они отшатнулись и раболепно склонили головы пред ним. На перепачканном жирной сажей лице, Юры источая не человеческую силу, блеснул решительный взгляд. Ветер сменился, и дым рванулся в противоположном направлении. Тучи в темном небе ускорили свой бег.
— Уходите, — твердо сказал подмастерье. — Я возвращаюсь.
— Мы с тобой, — не поднимая глаз, ответили девушки в один голос.
— Я не знаю, чем это кончится. Спасайтесь. Найдите кого — нибудь из властей и расскажите про то, что здесь произошло с вами и другими пленными.
— Нет, — блеснул полынный гордый взгляд. — Мы идем с тобой!
— Вы погибните.
— Там наши сестры. Ты и Иван, обещали, что мы их не бросим. Идем!
 
* * *
Окно было выбито с рамой. В доме царила полнейшая темнота, но ее выдал блик, отразившийся на стволе винтовки. Ствол выдвинулся из темного проема, и словно пес, стал рыскать из стороны в сторону, в поисках добычи. Она пыталась не дышать. Не отыскав цели, девушка занервничала и крепче сжала винтовку, готовая выстрелить в любой движущийся объект.