Мастер третьего ранга (СИ)

Оксана с недоверием посмотрела на него. Но после в ее глазах прибавилось грусти.
— Ты такой милый, — с трепетом в голосе сказала она. — Ты не просто залетный. Ты мне нравишься. Ты такой необычный.
Юра поцеловал ее ладонь. Ее кожа, как и волосы, пахла летними цветами с нотками меда и была нежной словно шелк. Ему так не хотелось ее отпускать, так хотелось, чтобы она просто гладила его, покрытое шрамами и усеянное веснушками лицо.
Она склонилась к нему и неожиданно, неумело поцеловала его в губы. Его лицо полностью скрыла копна ее золотистых волос. Оксана целовала его снова и снова, и все страстнее, и уверенней. Юра не успел опомниться, как она уже взобралась на него.
Он почувствовал ее горячие губы на своей шее, ее горячий влажный язычок. Сердце рвалось из груди. Запах ее волос заполонил собою все пространство. Ее губы прикоснулись к его уху.
— Ты будешь первым, — очень тихо прошептала Оксана.
— Может не надо?
— Я хочу.
Она запустила руку под рубашку. Стала гладить его вздрагивающий от возбуждения живот, и когда ее рука достигла груди, дальнейшая история резко изменила курс.
Оксана с изменившимся лицом, взгромоздилась над ним, и стала спешно расстегивать верхние пуговки его рубашки. Но у нее не получилось, и она просто потянула за виднеющийся шнурок. В ее руке оказался оберег.
— Ты не под чарами, — едва не воскликнула она, и перешла на шепот. — Я, правда, тебе нравлюсь. — Ее лицо словно озарилось. — Ты друг Пращура!
— Да. Очень нравишься, — ответил, непонимающий что случилось Юра.
Она словно в безумстве расцеловала его удивленное лицо. И тут же положила ладонь ему на губы.
— Тихо, — зашептала она. — А теперь внимательно слушай. Я не человек. И я в плену. — Юра округлил глаза и дернулся, но она не дала привстать — Тихо говорю. Я не хочу тебе зла. Я лесавка. Хозяйка заключила меня в физическом обличье. Вот, видишь клеймо? — Оксана показала след от ожога на плече. Юра покачал головой. — Я вынуждена ей служить. Она как вы их называете… а, кукловод. — Парень едва не скинул ее с себя, но она его удержала. — Тихо говорю! Иначе нам конец. Федор со Степаном оборотни, а в подвале куча вооруженных костомах. Сейчас они окружают дом. Оберег не дал тебя одурманить, в отличье от твоего друга. Он полностью в ее власти. И сейчас, она медленно его осушает.
Юра переварил всю полученную информацию и осторожно убрал ее руку с губ.
— Иван еще жив?
— Да, она любит растягивать удовольствие.
— Что теперь делать? — спросил он не столько у Оксаны, сколько у себя.
— У тебя есть серебро и чистая медь?
— Есть, но только они в багажнике мотоцикла, правда уже в магазинах, что хорошо. Надо как-то за ними выбраться. Я вылезу в окно.
— Нет. Во дворе костомахи, а огневик ваш, приспан, поэтому не лает.
— Кто?
— Пес ваш. У меня еще осталось немного сил, я вихрем спущусь вниз, и возьму что надо. Скелеты на меня не реагируют. Ты только объясни, что такое магазин, серебро с медью, я и так почувствую.
Юра, достал из — под матраца пистолет, вынул магазин, и показал его Оксане. Она кивнула, спрыгнула с него, и тихонько подошла к двери.
Открыв ее, она обернулась маленьким вихрем и тут же исчезла. Через пару секунд, она возникла на том же месте. Юра даже удивиться толком не успел, как Оксана, протянула ему два магазина, с медью и с серебром.
— Сначала, убей хозяйку, а я пока присплю оборотней, меня хватит ненадолго, так что не тяни. Она в комнате в конце коридора. Спеши!
Оксана снова стала вихрем, и унеслась вниз.
Кукловод. Гроза мастеров. Как же он подмастерье, с ним, или с ней справится. Не думать. Не думать — действовать. Они читают мысли.
Юра сделал глубокий вдох, освободил, как мог голову от мыслей, и направился к нужной двери. И почти с разбега выбил ее ногой.
На кровати лежал полуголый, бледный Иван, который явно находился без чувств, а Дарина нависая над ним, вытягивала когтистыми лапами из его солнечного сплетения, тонкую, светящуюся нить.
Юра тут же в нее выстрелил, но она с визгом метнулась в сторону, и выстрел пропал даром. В подмастерье полетел табурет, от которого он едва успел увернуться, и когда вновь прицелился, то женский силуэт уже был в распахнутом окне. Он выпустил вслед несколько пуль. Раздался крик и глухой удар о землю.
 
Когда он подбежал к окну, то во дворе стояли остолбеневшие костомахи, а Дарина отползала в сторону калитки. Юра прицелился и хладнокровно выпустил ей в спину оставшиеся пули.
Хозяйка обмякла, тупо стоящие скелеты один за другим, с грохотом посыпались на землю. Но это еще был не конец.
Сменив магазин на серебро, Юра направился к двери, где ему на встречу уже несся, оскаленный, серый зверь.
Грохот выстрелов, звон дымящихся гильз и рев раненного зверя слились воедино. Зверь скулил и сучил лапами. Выстрел. Мозг оборотня расплескался по полу.
Подмастерье, со всех ног рванул вниз.
Оксана, лежала в углу у очага, и прикрывалась скалкой от нависшего над ней монстра. Оборотень остервенело грыз скалку и пытался вырвать ее из рук.
Юра с лестницы выстрелил ему в спину. Пуля рванула серую шкуру на холке и ушла в стену. Зверь взвыл и откатился в сторону. Подмастерье перепрыгнул через перила, и, только поднявшись сразу же выпустил остаток обоймы в морду рванувшегося к нему оборотня, буквально снеся серую голову с плеч.
Он подбежал к Оксане, и помог ей подняться. Она бросилась ему на шею, и плача стала расцеловывать. Он крепко ее обнял.
— Ну, все. Все кончилось. Теперь все будет хорошо. Я обещаю!
* * *
Такого похмелья мастер еще не знал. Все болело так, что он едва не завывал, а голова и вовсе упрямо отказывалась работать. Все, что ему втолковывали все утро, он смог усвоить только к обеду. А усвоив, обалдел.
— Лесавка говоришь, — прищурился он. — Так вы же старенькие, маленькие такие?
— Я родилась по вашим меркам совсем недавно. Мы, как и вы люди не все одинаковы. Кто старше, кто младше, — улыбнулась она. — Некоторые из нас родились до, как вы говорите «Великой Катастрофы», но и они выглядят ненамного старше меня.
— Это конечно жутко познавательно, но я так и не понял, как ты связалась с этой шайкой упырей?
— Вань, она ведь тебе уже раз пять это объясняла, — вмешался Юра. — Сестру она искала, которая любит влипать в неприятности.
— Ах да, — кривясь от боли потер мастер ноющий висок. — Прям как ты.
— А теперь, господин мастер, нам нужно пообщаться с вашим подмастерьем.
Оксана, которая была и не Оксана вовсе, а Осина, взяла парня за руку и не дожидаясь ответа буквально волоком потянула его наверх.
— Ну, пообщайтесь — пообщайтесь, — усмехнулся им в спины Иван. — Ох, моя голова. Вот позорище, — говорил он сам себе, потирая виски. — Если бы не Юрка, кранты были бы нам всем. Надо же, как пацана вокруг пальца обвели, нелюди.
* * *
За настежь открытым, окном, заливисто пели птицы. Со двора доносилось стрекотание кузнечиков. Ласковый, теплый ветерок, врываясь в открытое окно, гладил иссеченную шрамами спину парня, что обнимал и целовал в плечико, необычное лесное существо воплоти.
Существо ласковое и безумно красивое.
Они лежали на смятой кровати, совершенно нагие. Остывали юные, разгоряченные страстью тела. Юра был самым счастливым человеком на свете. То, что было у него в груди, он чувствовал в своей жизни только раз. Он смотрел в ее колдовские, необычайно зеленые глаза и гладил, золотистые волосы. Она тем временем тонким пальчиком считала веснушки на его лице.
Сейчас ему ничего на свете не нужно было кроме нее. Пусть хоть весь мир снова провалится в бездну. Плевать. Сейчас он обнимал целый мир. Свой мир.
 
Осина досчитала конопушки и ткнула пальчиком в его курносый нос. Он поцеловал ее ладошку, потом потянулся и коснулся ее сладких губ. Когда он снова взглянул в ее глаза, они были полны грусти. По щеке Осинки, стекла кристальная слеза и растворилась на подушке. Она положила руку ему на грудь, там, где пылко стучало юное сердце.