Нисхождение короля (СИ)
После этой демонстрации, вот удивительно, обед прошёл в спокойной обстановке. Всё-таки здесь были только самые-самые состоятельные жители города, а в них было больше такта. И даже мэр присмирел. Кажется, его сильно впечатлило то, на что я способна. Уверена, такое ему человеческие девчонки не устраивали.
— Кэрра Селеста Каргат, простите моё любопытство, но так интересно: каково это — обладать такой силой? Наверное, вы чувствуете себя всемогущей? — полюбопытствовала во время чаепития гномиха Бэлль Вийе, пышногрудая карлица с копной соломенных волос, россыпью веснушек на щеках и обладательница ясных голубых глаз.
— Большую часть времени я учусь управлять этой силой, чтобы она приносила пользу. Я принимаю её как испытание, которым наградила святая Клэрия. И не испытываю гордыни за то, что могу творить такие удивительные вещи.
— И всё-таки. Вместе с королём вы переломили ход событий ночи Трезубцев и костей. Те, кто видел вас, говорят, что вы были похожи на молодых богов. А ваша сила исцеления сравнима с силой самой Клэрии. Каково это быть такой особенной? — не унималась она, сама же звучно прихлёбывая чай и макая в него мягкую булочку. Остальные за столом прислушивались к нашему разговору, хоть и делали вид, что нет.
Вместо ответа, я взяла чашку со стола и выпустила ариус, заставив присутствующих ахнуть. Он разошёлся по руке вниз и окутал фарфор тонкой белёсой дымкой, а когда исчез, пропала и чашка. Я улыбнулась Бэлль и больше ничего не добавила. Женщина поняла мой намёк и учтиво склонила голову.
Не могла же я прямо сказать, что от этой силы одни беды. Что недостаточно обладать великими способностями, когда у тебя есть близкие люди. Что толку от ариуса, когда Арт находится на другом конце королевства на какой-то загадочной миссии пропавших рыбаков? Я здесь исполняю роль королевской преемницы, но руки связаны…
* * *
Всё рухнуло в момент, когда решила, что справляюсь. Так часто бывает, стоит сказать себе: «Ты молодец!», как рушатся воздушные замки и оказываешься в подземелье среди гоблинов, прикованная к тележке, которая отправит ещё глубже под землю. И ты просто не знаешь, что со всем этим делать.
Возвращение во дворец, суматоха с приготовлениями, взмыленная Винелия, которая под меня перестраивала концепцию состязаний, чтобы всё вышло в рамках приличий, и подготовка к самому выходу: всё это было понятным и даже интересным.
Пройдя «городское испытание», когда, выйдя в последний раз к людям, я на глазах присутствующих самолично бросила монетку в колодец, чтобы из него в небо вылетели дымчатые голубки-ариуса, мне понравилось то, что почувствовала среди них. Люди действительно любили меня. Им нравилось видеть во мне красивый символ, и я чувствовала, что могу дать им его.
В разговорах с состоятельными жителями города, узнала, что и их сословия лихорадило этим летом, ведь многие имели покровителей среди старой аристократии. Союзников, партнёров и даже друзей. Такой слом прошёлся кувалдой по всем связям, и ещё не скоро укрепятся новые, а напряжённые отношения с русалками только подливали масло в огонь.
Я не так хорошо понимала их желания, люди максимально осторожно говорили о своих проблемах, но быстро догадалась, что многие расстроены, что не смогли пообщаться с королём. Им хотелось поделиться своими мыслями напрямую с повелителем, а не через дискредитированный Секретариат. Поэтому пообещала передать ему их опасения.
Именно об этом думала в момент передышки перед следующей речью на открытии дворцовых соревнований. Я проговаривала про себя слова, пока служанка подгоняла на мне платье. И когда накатила первая волна, не поняла, что произошло. Просто закружилась голова и я дёрнулась, так что девушка укололась булавкой и звучно ойкнула. Попросив её мне помочь, я спустилась с подиума и подошла к зеркалу. Отражение нормальное, нет ни бледности, ни лихорадки, но вот, опять повело, и я опёрлась о стекло, прижимая лоб к прохладной поверхности.
— Кэрра, с вами всё в порядке? — спросила она, а я отмахнулась.
Следующий удар пришёлся на желудок и меня согнуло с такой силой, что я каркнула от боли и зашипела.
— Я позову доктора! — всполошилась служанка и опрометью бросилась прочь, а меня ударило в третий раз — по женским органам прошлась судорога и я вскрикнула от «змеиности» этой напасти.
Медленными шажочками направилась к маленькой кушетке, стоящей в сторонке от центра гардеробной. И тогда всё закончилось, будто со свистом спустился огромный нож, обрубая невидимые нити.
— Арт, — прошептала на выдохе, оборачиваясь к зеркалу. Из носа пошла кровь и капли шлёпнулись на кружевной вырез платья. Красное на белом. И лицо как мел побелело. Я обхватила себя за плечи — пришла ледяная дрожь. И колючки под кожей, словно разом всё тело отсидела.
Пытаюсь продышаться, но не могу, воздуха меньше и меньше, а на вдохе — вообще нет, только один свист из лёгких, и грудь ходуном ходит. Вновь кружится голова, а сердце холоднее и холоднее. Меня изнутри окунули в ледяную воду и теперь она растекается в каждой клеточке тела, замораживая, превращая в лёд.
— Нет, нет, нет, нет, нет, нет, — застучали зубы невпопад, и я до крови прикусила щёку. А услышав шаги за пределами комнаты, ринулась к окну, распахнула створку и как есть прыгнула вниз — я никого не хотела видеть.
Второй этаж показался первым — легко опустилась вниз и бросилась в лес. Повезло — гардеробная комната находилась рядом со входом в лабиринт, в который с некоторых пор запрещено заходить всем, кроме членов королевской семьи, так что я знала — там не потревожат.
Я двигалась так быстро, что вряд ли кто понял, что увидел. За мной крыльями расползался ариус, скрывая в белёсом коконе от остального мира. Хотелось забиться в норку, спрятаться в половую щель, зарыться в песок и исчезнуть среди морских глубин, но я могла только бежать вперёд до центра лабиринта, а потом насквозь дальше в лес к обрыву, застыв среди деревьев на небольшой поляне, где мелкая дрожь превратилась в крупную, где меня остановило и бросило на землю. Все нити покинули тело, и я осталась одна. Как будто вынули душу. Как будто её разрезали и забрали часть.
— Нет, о нет, святая Клэрия, убереги, нет, так не могло произойти, — запричитала, обнимая себя и сворачиваясь в клубок. Разве холод может быть таким жестоким и так быстро пропитать вены льдом? Заморозить кровь, узлом завязать жилы и раздробить сердце?..
— Арт, где же ты, почему я тебя больше не чувствую?..
* * *
Не знаю, сколько времени пролежала здесь, наверное, не слишком долго, прежде чем она меня нашла. Её голос услышала ещё раньше, но не подала виду, продолжая лежать в мокрой траве, лелея разбитое сердце. Я тщетно пыталась отыскать хоть крошечную ниточку, хоть маленький тонкий волос нашей связи, ничего не осталось, глухо. Как лезвием отрезало.
Я никогда не спрашивала, что чувствовала мама, когда папа умер. На что похож обрыв связи? Неужели я прохожу через это? Он действительно умер? Мой любимый мёртв? Как это — его больше нет? Я не понимаю этого! Так не бывает! Этому должно быть объяснение, он не мог погибнуть, просто не мог взять и умереть! Так не бывает, не бывает, не бывает… или бывает?
— Наконец-то, я нашла тебя! — обречённо-усталый голос Анки звучал как сверху колодца, в который я угодила. Невообразимо далеко. Что я могу ей ответить? Как ей сказать, что произошло?
Она бесцеремонно хватает за плечи и приподнимает. Увидев выражение моего лица, её зрачки расширились, и девушка отшатнулась. В роскошном ярко-красном платье, нарядная красавица стоит передо мной, уверенная в своём будущем, знающая себе цену. Гордая ослепительная красная драконица. Она даже представить себе не может, что её, да и всех остальных, от пропасти отделяет мой голос и всего пара слов.
— Сэл, что случилось? — испуганно-тихо спрашивает Анка, аккуратно опускаясь вниз, игнорируя и мокрую траву, и грязь, и нежность шёлка платья. А я притягиваю её к себе и шепчу на ухо: