Превозмоганец-прогрессор. Дилогия (СИ)

— Мудрое решение, — кивнул он, — Сходишь?
Родные часы на руке Игоря, после того, как он их завёл, шли, но время, понятно, показывали неверное. Однако, примерно он определил, что когда Агановские рабы вынесли пленников во двор, было уже около пяти утра, если, конечно, мерить земными мерками.
Привести кое-как в чувство Энтора Пая и его сокамерников удалось не быстро — почти полчаса вызванные рабыни омывали тела пленников и укутывали в принесённые большие куски ткани — и первым осознал изменение своего положения второй мужчина в компании менялы. Разглядывая валявшиеся по всему двору трупы дружинников Агана его глаза постепенно начинали приобретать осмысленное выражение. Пока товарищи по несчастью продолжали трястись и скулить, он перевёл ставший вдруг из равнодушного настороженным взгляд на своих освободителей.
— Спасибо вам, добрый господин, госпожа иск-магиня, — с трудом произнёс он опухшими, словно накачанными силиконом губами и попытался, сидя на подостланном под него шерстяном пледе, кое-как изобразить поклоны, — Вас послали Порядок и Хаос, чтобы наказать негодяев…
Пленник замолчал, понимая, что избавление от одних мерзавцев может означать лишь смену на новых мучителей.
— А ты кто? — спросила Тания, — И как оказался в тюрьме Машвера вместе с этим мироедом Энтором? Кстати, девица, случайно, не Генда? Правда, дочь Пая я помню совсем худенькой, а эта отъевшаяся, как…, нет, ведь точно она. Теперь узнаю.
— Ты знаешь моего нанимателя и его дочь? — в голосе пленника было не удивление, а констатация факта.
— Увы, знаю, — кивнула Тания и легонько носком сапожка попинала своего заимодавца по пятке, — Энтор, ты долго приходить в чувство будешь? Да, похоже, это не скоро случится, — вздохнула она, — Вино оставьте и пошли вон отсюда, — скомандовала она рабыням, — Управляющий! — подозвала она к себе худенького мужичка с бегающими заискивающими глазами, — Скажи рабам, пусть трупы к навозной куче снесут, и это, за стены никому не выходить. Повешу, кто нарушит. Понятно?
— Слушай, — спросил Игорь подругу, — Может тебе их исцелить? — он кивнул на менялу с дочерью.
— Чем? Игорь, я почти пуста, — досадливо поморщилась Тания, — Резерв пока даже до трети не заполнился. Да и с чего ты решил, что я горю желанием этому пауку помочь? Хорошо, Генду один раз обеспечу Лечением. Но с её повреждениями надо раз пять или больше накладывать это заклинание. Ничего, у Энтора денег полно, потратится на иск-мага, и даже не заметит их убыли. Но мы так и не услышали ответа на мои вопросы, — вновь перевела она взор на пришедшего в себя пленника.
Слова напарницы напомнили Игорю, что Лечение — это заклинание второго круга, которое при применении забирает у любого мага или иск-мага половину резерва, а у Тании, выпустившей девять Огнешаров, к концу боя от имевшейся полной магической энергии осталась только десятая часть. Впрочем, сейчас уже больше.
— Меня зовут Терм Сотвик, я из Братства, — мужчина попытался встать, но у него не получилось, и он, как мог разбитыми губами, изобразил улыбку, смотревшуюся на его опухшем, синем от побоев лице жуткой гримасой, и вновь сел на подстилку, — Нас был полный десяток, кто должен был сопроводить господина Пая и его дочь в столицу. Из Шерода мы вышли одиннадцать дней назад с караваном Хлюста.
Любопытство Тании Молс было удовлетворено — причиной, заставившей Энтора Пая оторвать свою задницу из кресла своей меняльной конторы — Егоров начал понимать, что в этом мире такие учреждения одновременно являлись и банками, и ломбардами — явилось непреодолимое желание единственной любимой и избалованной дочурки поступить в королевский университет.
Генда убедила отца, что хочет участвовать в его делах, замуж не торопится, а значит, знание законов королевства ей просто необходимо. Обучение в университете стоило довольно дорого по местным меркам, только для Энтора это были сущие копейки.
Однако, вместо столичного особняка, заранее снятого Паем для дочери — не жить же ей в общежитии с детьми всяких нищих дворянчиков? — они оказались в жуткой тюрьме лэна Машвера.
 
— Хлюсту кто-то подсунул несколько больных лошадей, и он решил срезать путь и пойти через Сонные дебри до Роддиса, — по мере рассказа, морщась и иногда постанывая, наёмник постепенно оживал, делая время от времени небольшие глотки вина, — Разбойников там было не меньше полусотни и напали они внезапно, сразу же убив Хлюста — хозяин каравана был единственным одарённым среди нас, а у напавших, думаю, как минимум, двое. Вот, как-то так… Господин? Госпожа? — он вопросительно посмотрел на напарников.
Ответил ему попаданец.
— Игорь. Тания. И мы не господа, — Егоров едва сдержался, чтобы не схохмить, что господа все в Париже, — Наша одежда пусть тебя не вводит в заблуждение. Что нашли на базаре, то и носим.
Терм Сотвик кивнул.
— Если вы сочтёте нужным нас отпустить…
— Ничего иного в наших планах нет, — успокаивающе сказал Игорь, огляделся, пододвинул к себе чурбак, а когда в ответ на его приглашающий жест Тания отказалась садиться, сел сам, — Можете забирать себе здесь любой транспорт, кроме этих четырёх лошадей.
Попаданец чувствовал, что устал — он не спал уже сутки, а Восстановление, на которое он рассчитывал, теперь, похоже будет не скоро. Ну, да ему не привыкать, Егорову приходилось непрерывно бодрствовать и намного дольше.
— Тогда, Игорь, могу заверить, — после слов попаданца Терм Сотвик успокоился, — что с учётом возможностей господина Пая и моего авторитета в Братстве наёмников, лэну Агану Машверу наконец-то предстоит ответить за все его подлые делишки. И граф Фейр Карский, сюзерен лэна, и заслуги лэна и его предков перед короной не спасут Агана. Разве что сбежит в лес к своим подручным. Вот только, без покровительства этой банде долго не просуществовать. И… Игорь, судя по тому, как ты произносишь слова, а о значении некоторых можно и вовсе только догадываться… ты иноземец?
— Это что-то меняет?
— Нет, я про то, что если есть желание… я понимаю, бывают разные обстоятельства… я могу поручиться, коли возникнет желание вступить к нам в организацию. Оплата у нас…
— Достаточно, — условия вхождения в Братство попаданца не интересовали, и он взмахом руки прервал наёмника, заметив, что меняла уже вошёл в разум, и Тания сейчас играет с Энтором в гляделки, — Узнаёшь свою должницу? — Егоров обратился к Паю, обнимавшего свою закутанную в большой кусок ткани дочь.
Надо сказать, что Игорю такие пухленькие симпатяшки, как Генда, всегда нравились, только в её нынешнем ужасном состоянии, никаких чувств, кроме жалости дочь менялы не вызывала.
— Тания Молс! Это ты! Ты спасла нас! — воскликнул меняла, по прежнему смотря на иск-магиню, хотя из ступора его вывел, вообще-то, попаданец.
— Да, я спасла, — согласилась напарница, — А сейчас вот смотрю и думаю, а не зря ли я это сделала?
— Не зря, не зря! — поспешил обрадовать иск-магиню заимодавец, — Считай, что больше… я вот при всех говорю…, - он огляделся, но никого, кроме их четвёрки и снующих вокруг рабов и рабынь, не увидел, — при этом мужественном молодом человеке, при Генде, при Терме… официально заявляю… у тебя больше нет долга передо мной… Тания, — меняла всхлипнул, — И это я ещё тебе должен… в моём доме теперь…
— Я поняла, Энтор, — невозмутимо произнесла подруга, — Только, позволь, в твоём доме мне не показываться. Всё же, в Шероде не один ты хотел бы моего возвращения, чтобы…
— Ведь я не со зла тебя в розыскной лист вносил, это же просто, ну, дело… э-э
— Дело, ничего личного, — подсказал Игорь замявшемуся Энтору.
 
— Да! — меняла с благодарностью посмотрел на Егорова за подсказку.
Если не считать перенесённых телесных мук, то финансового ущерба Энтор практически никакого не понёс. Игорь узнал, что в этом мире — во всяком случае, на континенте Раухан, точно — давно пользуются, так называемыми, заёмными письмами, аналогом векселей.
У ростовщика Пая при себе была большая сумма, вот только, для захвативших его разбойников и лэна Агана никакого толку с этих средств не предвиделось — в финансовых конторах Ливора никому, кроме самого Энтора, по этим заёмным письмам денег бы не выдали, а тащить менялу в столицу, разумеется, никто не стал — проще самим повеситься, чем попасть в руки королевской тайной стражи.