Гильдия Злодеев. Том 2 (СИ)
«А с чего вы взяли, что его нет? Вы же только что им воспользовались…»
«Что это за ковырялка в зубах, а? Какой смысл мне копать твои секции, если в награду я получаю вот ЭТО?»
«Так и у вас всего лишь первая ступень плетения, мастер. Что вы ожидали, а? Не переживайте. В руках мастера даже камень — грозное оружие. О, всё… вашего эфирного пука маловато для наших длительных дискуссий… Удачи, м-а-а-астер…»
Подходит Лия:
— О, иголочка. Можно вышивать…
Торн наклоняет голову:
— Это же… Римус, это духовное оружие. Магия Серафимов? Понятно… Это очень редкое умение. Не является ответвлением ни одной из пяти школ магии.
Ошибаешься, друг. Еще как является направлением энтропии. Просто это почти некромантия, которой припудрили прыщавый нос. Умники из этого мира решили, что так они не палятся, пользуясь тем же оружием, которое осуждают у других. И, похоже, что Торн об этом не знает. Не удивлён. Он продолжает:
— Хм… А темный маг говорил, что любое плетение, совершенное до инициации в Академии Эфира ускоряет ваше плохое состоянии? Такими темпами скоро любой маг почувствует в вас неконтролируемый эфир. Мы не успеем дойти до Аббатства.
Морщусь. Дрянь. Ден, ты мог бы и сам догадаться.
«Ах-ха-ха-ха-хрю!» — слышится в голове отдалённый смех Кости.
Иона возмущенно смотрит на Торна:
— Дядька, а ты сразу этого сказать не мог?
— Мне нужно было понять, что с Римусом сделал колдун. Духовное оружие, значит… От него тяжело защититься.
Верно. Во-первых, мало кто разгуливает с артефактами защиты от некромантии, потому что риск нарваться на темного мага ничтожен. Во-вторых, стоимость таких артефактов огромная и изготавливают только особые артефакторы Аббатства. И даже если у кого-то они есть, духовное оружие не совсем некромантия, поэтому такая защита в разы слабее. Костя пояснил, что в «цивилизованном обществе» все пользуются защитой от элементализма.
Но есть и ещё одна причина. Пожалуй, самая важная. Навредить магу ментальным оружием почти нереально. Ведь оно бывает только ближнего боя. Метнуть иглу не получится. Как только я отпущу её, она растворится в воздухе.
Иона прыскает:
— Не знала, что можно вызывать иголки. Я слышала про кинжалы, мечи, булавы и самое клевое — длинные копья.
Торн кивает:
— Это плетение особенное. Вы правы, Римус. Темный маг намного опаснее, чем мы все думали.
— Ага. Так, ладно, пусть это и не копье, но вы же не думали, что всё так просто?
Под недоуменные взгляды я подхожу к эльфу, сажусь на корточки. Не без труда справляюсь с технологиями Торна по завязыванию эльфийских ушей и затыкания им ртов кляпами.
— Наконец-то свежий воздух, — сухо улыбается эльф. — Последний раз меня так связывали сто двадцать лет назад. Интересная у вас магия. Собираете пытать? Не спорю, раны от духовного оружия болезные, а исцелять их намного сложнее. Да что уж душой кривить, у меня и защиты от нее нет. Кто же знал… Серафим собственной персоной. Еще и неинициированный. Интересный вы человек, делец Армз.
— Замолкни, будь добр, — вонзаю ему в ляжку иглу, и она исчезает, будто впитавшись в мясо.
Без обид, дружище. Ты по всем пунктам враг. Хитрый, коварный, пытавшийся нас убить. Только идиоты с синдромом «влюбленного в злодея» будут с таким сюсюкаться.
Эльф морщится, но улыбаться не престаёт.
— Не понимаю ваши моти…
Запинается, улыбаться перестает. Смотрит в пустоту, будто прислушиваясь к себе. Даже в темноте видно, как он бледнеет, морщит нос и…
Принюхивается.
— Ч… что за запах?..
Встаю. С некоторым огорчением наблюдаю за процессом преображения благородного выскочки в сморщенный чернослив.
— Что за хрень? — всматривается Иона в эльфа. — Ты что с ним сделал, а? Какой запах?
Лия осторожно принюхивается:
— Вроде… вкусно же пахнет. Хвоей, рыбкой… — тоже бледнеет. — Не нравится моя уха?..
Эльф первый раз дергается, пытаясь освободить. Скривившимися губами выдает:
— З… заткните мне… нос… люди…
Ага, теперь, значит, мы просто «люди».
Торн внимательно осматривает связанного:
— Хм… это… псионика?
Киваю, делаю неоднозначное выражение лица. Сам не понимаю, подарил мне Костя крутой скилл или же он просто драный шутник.
— Верно. Это плетение двух направлений магии. Псионика и… эм-м… серафимская.
Не признаваться же так сразу, что я осознанно выбрал латентную некромантию. Лия в обморок упадет. Хотя… судя по ее виду, сегодня она не испытает ничего страшнее, чем оскорбление ухи.
Так вот. Вызов духовного оружия — это плетение ответвления энтропии, которую тут называют магией Серафимов. Но в моем случае это не простое оружие убийства, обходящее защиту большинства артефактов. При контакте с врагом оно вызывает… легкую дезориентацию одного из пяти чувств. Зрения, слуха, вкуса, обоняния или осязания. И что самое странное — чувство выбирается случайным образом.
Как мне объяснил Костя, от первой ступени этого плетения многого ожидать не стоит. Счастливый рандом. На второй ступени я смогу выбрать чувство, на которое смогу повлиять, кроме зрения и слуха. На третьей — любое чувство, включая уже зрение и слух. Четвертой — два чувства одновременно на выбор. И так далее, до седьмой ступени, где можно полностью обмануть мозг врага, влияя на всего его пять органов чувств. И только на восьмой ступени появится возможность повлиять на то, что конкретно видит цель или какой именно запах она чувствует. До этого — сплошной рандом. С одинаковым шансом эльф мог бы сейчас наслаждаться экстазом от аромата свежеиспечённого хлеба. Проблема в том, что дойти до восьмой ступени смогли очень немногие в Варгоне.
Эльфа корежит:
— Какая… вонь… это… вп… впечатляет…
Меня вот не очень.
— Угу, — кивает Иона. — Впечатляет… Слушайте, а давайте его развяжем и посмотрим, какой из него боец? Мне кажется, его сейчас вырвет…
Торн вытаскивает меч из-за спины, поворачивается куда-то в сторону:
— Не думаю, что сейчас подходящее для этого время.
Иона хватается за кинжалы, смотрит туда же. Я заслоняю Лию, достаю стилет левой рукой. Правую сую за спину, в подсумок. Кольцо материализуется на пальце вместе с перчаткой, прикрывающей его. Достаю черепок, сжимаю в кулаке.
— Римус, — тихо произносит Торн. — Возьмите меч…
Уж если Торн предлагает наплевать на осторожность…
Приказываю реликвии Галленов материализоваться у меня в руке. Со стороны кажется, что клинок просто появляется из воздуха.
Черт, держать меч вместе с черепком неудобно.
— Как же сложно вас, дураков, было выследить, — хриплый голос разносится из темноты. — Маги-ищейки уверяли меня, что вы покинули Гнездо… Неужели вам просто повезло? Дуракам везет… Хорошо, что я считаю себя разумным человеком и поэтому занялся вами лично. Еще тогда, в таверне, вы мне чем-то о-о-очень не понравились, делец Армз. А людей, которые мне настолько не нравятся не так уж и много. Потому что я их обычно калечу. И они это знают. Поэтому стараются мне понравиться. Вы же не старались.
Где-то я уже слышал этот голос.
Из темноты выходит… человек, которого я бы хотел увидеть в самую последнюю очередь. Иона отступает назад, а глаза Торна светятся голубым огнем:
— Бегите, — сипло говорит он, не оборачиваясь. — Бегите, как можно быстрее… Иона, господин, позаботьтесь о… Лии.
Лия вздрагивает за моей спиной.
Иона не может оторвать взгляда от появившегося воина. Она до побелевших костяшек сжимает кинжалы, тихо произносит:
— Бежать бессмысленно…
Торн рычит:
— Ты обязана.
Лия откровенно трясется, вцепившись мне ловкость:
— Мне страшно… Что… Кто это?.. Он злой?.. Почему надо обо мне заб…
— Тихо, Лия, — одергиваю я девушку, всматриваясь в великана Дома Солнца.
Его лица не видно. Как и Торн, он закован в латы. Сам личный гвардеец принца Легдана явился к нам посреди ночи. Мастер воинских искусств шестой ступени. Таких в Меруносе не больше десятка…