«Давай полетим к звездам!»
Ободренная аплодисментами, женщина делает несколько резких движений головой из стороны в сторону, раскидывая по оголенным плечам густые завитые волосы. Уму непостижимо, каким образом при таких резких изменениях скоростей и ускорений килограммы грима на ее лице сохраняют некое единство с кожей и не разлетаются во все стороны жалкими обломками разорванной перегрузками маски. Тело дамы закамуфлировано под стиль “вечные восемнадцать”, но уже обозначившиеся валики жировых отложений выше талии, дряблая сеточка начинающегося целлюлита на бедрах и мелкие серебристые бисеринки пота на висках предательски сообщают, что танцующая мадам минимум в два раза старше.
Под занавес номера дама замирает в позе полной сексуальной готовности, и зал, наконец, воздает должное ветерану эротической сцены. Шквал аплодисментов выбрасывает на подмостки даже корзину с цветами. Впрочем, если судить по кислой и замучено-заученной улыбке сценической мадам, корзина с цветами вполне может оказаться частью реквизита, финальной составляющей завершившегося выступления.
Сцена пустеет, и присутствующая в зале публика переключает внимание на ближние цели - разнокалиберных и разномастных подруг, выпивку и еду. Над столами повисает какофония легкого хихиканья, невнятного бормотания и всеобщего приглушенного чавканья.
На пике периода всеобщего потребления пищевых продуктов и алкогольных напитков в дверях заведения общественного питания появляется Жорка Милентьев. Сегодня он облачился в темно-зеленый поношенный пиджак, клетчатую ковбойку и темные брюки. Мелкий клерк или торговый агент забежал поужинать в третьеразрядный ресторанчик. Я, напротив, одет, как современный лондонский денди -костюм-тройка, до блеска начищенные туфли, сияющая белизной рубашка, галстук с золотой заколкой. Кончик механического карандаша “Скрипто” торчит из нагрудного кармана. На запястье часы от “Бьюлова” на хромированном пружинном браслете “Спайдел”. Шеф мелких клерков снизошел до общения с подчиненным за деловым ужином.
Несколько портит начальнический образ большой пакет, из которого торчит длинная коробка со сборной моделью “фармана”. Я купил ее по пути в магазине на Гарден-стрит. Последние три сотни лет у меня появилось хобби -коллекционирую модели аэропланов времен Первой мировой войны. Впрочем, у офисных работников тоже могут быть маленькие увлечения.
- Привет! - Жорка останавливается рядом со столиком, за которым я его дожидаюсь. - Ты как насчет пива?
Я молча киваю. Жорка отправляется к стойке бара, делает заказ и через пару минут гибкая, как лоза девица в белоснежном передничке приносит нам две больших кружки желто-золотистой жидкости и тарелочку с солеными орехами.
- Какие новости? - Милентьев отхлебывает пиво.
- Два дня назад американцы потеряли связь с “Сервейором”.
- Знаю, это было во всех выпусках новостей, - тонко подкалывает Жорка.
- ...А сегодня НАСА обнаружила его на окололунной орбите, - заканчиваю я.
- Что за бред? - Милентьев скептически фыркает. - Как станция могла самостоятельно долететь до Луны? На лунной трассе нужно сделать как минимум одну коррекцию траектории. Плюс включить маршевый двигатель на торможение...
- Тем не менее, это факт: “Сервейор-8” сейчас болтается где-то около Луны. Думаю, что вся эта история с потерей станции, а потом ее обнаружением - блеф американцев. Кто-то в Штатах затеял масштабную политическую игру в космосе.
- Что тебе удалось накопать в Вашингтоне?
- Ad congitandum et agendum homo natus est - человек рожден, чтобы мыслить и действовать. Я многое успел сделать за три дня, которые прошли после нашей встречи. Но вынужден тебя разочаровать... Я вышел на контакт с высоким чином из Пентагона, звонившим диспетчеру аэропорта после исчезновения “Боинга” со спецкомандой - той самой, которая готовила к запуску “Сервейор”. Теперь я через день играю с пентагоновцем в гольф в загородном элитном клубе. Вчера перед игрой мы поболтали с ним о всякой чепухе... Высокий чин из Пентагона не имеет ни малейшего представления о секретной бригаде космических монтажников. Он не звонил диспетчеру. Кто-то просто воспользовался его именем.
- Но ведь “Боинг” не мог раствориться в воздухе! -Жоркины белесые брови возмущенно топорщатся. - Где-то же он приземлился!
- Он нигде не приземлялся, - качаю головой. - Растаял в воздухе, как улыбка чеширского кота. По моему запросу все наблюдательные пункты - в том числе, кстати, и военные, -дали отрицательный ответ. Самолет никто не видел. После взлета из аэропорта в Майами он исчез. На высоте примерно один километр.
- В аэропорту должны были сохраниться регистрационные данные воздушного судна...
- В аэропорту, - киваю я, - регистрационные номера действительно имеются.
Отпиваю пиво из кружки. Парадокс: в третьесортном заведении оказалось очень неплохое пиво. Чудеса иногда случаются и в этом мире.
- Ну, и что? - торопит Жорка. - Ты навел справки?
- Самолет с таким регистрационным номером приписан к каирской авиакомпании.
- Вот уже есть какая-то зацепка, - с удовлетворением констатирует Милентьев. - Теперь мы сможем...
- Мы не сможем, - прерываю решительно. - Лайнер с таким номером летает на линии Каир-Исламабад. В день, когда из Майами улетала спецбригада “Сервейора”, самолет как раз был в очередном рейсе.
Жорка отхлебывает пиво и нервно барабанит пальцами по столу:
- Как там, у Льюиса Кэрролла? Все страньше и страньше... Самолет-двойник, так?
- Угу, - соглашаюсь я. - Жора, всю эту кутерьму с заменой персонала по обслуживанию лунной станции и с использованием подставного самолета можно организовать только при очень серьезной поддержке властей. Либо какой-то мощной группы во властных структурах. Официально же правительство США ни в чем подобном не участвует.
- Значит, ты все-таки предполагаешь масштабный заговор? За спиной у Джонсона и Конгресса... - Жоркино лицо мрачнеет. - Хорошо, допустим. Допустим, что и сам запуск “Сервейора” как-то связан с полетом “Лунника” и “Знамени”. Кстати, Чеслав, а как прореагировали на запуск русские?
- Я связался с нашими ребятами в Москве. Хрущев и Политбюро еще не в курсе. А КГБ уже насторожился. Сегодня утром Андропов собрал по вопросу о запуске “Сервейора” узкое совещание: сам Андропов, два его зама и четыре начальника профильных отделов.
- В проницательности Юрию Владимировичу не откажешь, - с легкой иронической усмешкой замечает Жорка. - И о чем они там говорили?
- Тоже предположили, что запуск американской лунной станции как-то связан с полетом Леонтьева и Макарина.
Милентьев молча попивает пиво и размышляет. А потом спрашивает:
- Ты сам что думаешь?
- Я тоже думаю, что такая связь есть. Поэтому уже неделю мотаюсь по стране, пытаясь понять, кто двигает фигуры в этой комбинации.
- Угу... Что же, давай подумаем, - белесые брови Милентьева сдвигаются к переносице и становятся похожими на расплющенную латинскую букву “V”. Высшая стадия озабоченности и задумчивости. - Поразмышляем, кто и какими фигурами вздумал играть на нашей шахматной доске.
- Давай подумаем, - киваю я. - Одна голова - хорошо, а две - уже собутыльники... Как ты насчет еще пары бокальчиков?
- Не против, - соглашается Жорка. - Хорошее пиво.
Отправляюсь к стойке и, не дожидаясь услуг официантки-лозы, приношу еще два бокала пива и тарелку с орехами. За время моего отсутствия на сцене появилась группа молодых людей. Стены ресторанчика вздрагивают от удара первой волны грохочущей музыки. Я морщусь. Ничего не имею против современных исполнителей и творческого эксперимента, но зачем же так громко? Достаю из внутреннего кармана пиджака коробочку уникома и устанавливаю звуковой барьер в пределах нашего столика. Музыкальные децибелы редуцируются до звукового уровня, при котором можно нормально продолжить беседу.
- Итак, что мы имеем? - спрашивает Жорка, как только я завершаю эволюции с уникомом. - Допустим, что полет “Сервейора” связан со стартом “Знамени” и “Лунника”. Можно ожидать каких-то действий со стороны хозяев “Сервейора”? Его настоящих хозяев, я имею в виду. Тех, кто задумал этот запуск и реально его контролирует.