Крестные дети

Маркус вышел вперед и медленно обвел взглядом собравшихся, словно требуя тишины. Мэри подумала, что в этот момент он больше всего был похож на тигра, которого она однажды видела в зоопарке, — невероятно сильного и изящного, пугавшего прохожих даже из-за толстых прутьев решетки. Стюарт также наблюдал за Маркусом, пытаясь определить, какие же чувства он испытывает к крестному. После поступление в Стэнфорд его мнение о деловых людях несколько изменилось, он понял, насколько сложно начать и впоследствии управлять успешным бизнесом. По крайней мере, думал он теперь, Маркус делал дело. Стюарт по-прежнему относился к крестному отцу с недоверием, но не мог не признать, что Маркус производил сильное впечатление.
— Прошу простить мое вторжение, нарушившее распорядок сегодняшнего торжества, — начал Маркус. — Обещаю не задержать вас больше, чем на одну минуту.
В этот знаменательный день я просто хочу сказать, что очень рад за Мэри и желаю ей большого счастья в будущем. Мэри, надеюсь, ты позволишь своему крестному отцу сказать очевидную истину. Ты исключительно красивая женщина, и твоему мужу очень повезло. Я приготовил для вас небольшой подарок. Простите, что не сумел завернуть его в подарочную бумагу, но, если водитель сможет поставить его на лужайке, я буду счастлив преподнести его вам с пожеланиями всего самого наилучшего.
Откуда-то сзади раздалось урчание двигателя, толпа обернулась, и все увидели небольшой зеленый «эм-джи» с открытым верхом. Маркус взял Мэри за руку, достал ключи из замка зажигания и передал их невесте:
— Это тебе и Криспину от крестного отца. — Сказав это, он наклонился к самому ее уху и едва слышно прошептал: — Когда-нибудь, Мэри, — не сейчас, когда-нибудь потом — мы познакомимся с тобой поближе.
Спустя пять минут забавные воспоминания Руперта Гора о школьных годах Криспина были прерваны ревом вертолета, который поднимался в воздух с лужайки у реки.
 Глава 16. Октябрь 1982 года 
 
— Меня зовут Сэффрон. Я наркоманка.
— Привет. Сэффрон, — протяжно вздохнула группа.
— Меня зовут Джеми. Я наркоман.
— Привет, Джеми…
Четырнадцать человек сидели полукругом в одной из комнат церкви на Рэндоу-Уок. Это субботнее утреннее занятие, иронично называвшееся «Ранняя пташка», было двести двадцать третьим для Сэффрон и четвертым для Джеми, которому все еще нужно было доказывать необходимость групповой терапии.
Он не видел Сэффрон почти три года, теперь она стала сексуальнее, чем когда-либо. Она отрастила длинные волосы и заплетала из них очень красивую светлую косу. Под глазами у нее появились круги, но тело в обтягивающих синих джинсах и леопардовом пиджаке было просто потрясающим.
Сэффрон было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что произошло с Джеми. Вернувшись в Лондон, она порвала со старыми знакомыми, но до нее по-прежнему доходили кое-какие слухи. Когда Джеми случайно заглянул в джинсовый магазин «Полуночный ковбой», куда она устроилась работать, Сэффрон спряталась от него. Она не употребляла наркотики уже больше двух лет. Это удалось ей ценой полного забвения всех, кто мог бы снова сбить ее с толку: Перегрина, Руперта, Сима и обитателей «Полевой мыши», квартир на Редклиф-сквер и Харрингтон-гарденс, где всегда было чем поживиться. Теперь она вместе с тремя другими завязавшими наркоманками снимала квартиру на Бофор-стрит, работала в «Полуночном ковбое» и ходила на субботние встречи. Теперь, увидев Джеми, она почувствовала легкое волнение.
Джеми подошел к Сэффрон:
— Привет, Сэффрон. Ты не хочешь выпить чего-нибудь?
— Разумеется, хочу. Но ты отлично знаешь, что мне нельзя. И тебе тоже.
— Я имел в виду кока-колы или кофе… — невинно улыбнулся он. — Я подумал, что тебе было бы интересно услышать последние новости о Маркусе. Я недавно видел его на свадьбе Мэри Меррет.
Они присели в небольшом уличном кафе «Пикассо», мимо сновали субботние посетители магазинов Кингз-роуд. Джеми образно сравнил свадьбу Мэри с «чаепитием у викария» и описал эффектное появление Маркуса на вертолете.
 
— Говорю тебе, Сэффрон, это было прямо как вьетнамская война или что похлеще. Он прилетел на огромном грязном вертолете и приземлился в центре лужайки. На свадьбу он подарил ей «эм-джи». Чарли просто обзавидовался. Теперь он сам хочет жениться — только ради машины.
Сэффрон рассмеялась. Она совершенно забыла, как ей нравился Джеми. Он сильно похудел, на его лице появились морщинки, зубы стали темными и неровными. Но Джеми по-прежнему был привлекателен. Кроме того, он лучше, чем кто-либо, мог понять, через что прошла Сэффрон.
— Ты часто ходишь на эти собрания? — спросил он.
— Три-четыре раза в неделю.
— Должно быть, они тебе помогают. Ты прекрасно выглядишь. А вот мне там не очень-то нравится.
— Тогда почему ты ходишь?
— Родители сговорились и заставили меня. Угрожали отправить куда подальше, если я не послушаюсь.
— Может быть, так и нужно было поступить.
— Только не начинай! Господи, меня все уже достали своими советами. На свадьбе у Мэри Стюарт Болтон сказал, что мне нужно обратиться к врачу. Но у меня все совершенно нормально.
Все дело в Лондоне — тут слитком много наркотиков и очень сложно бросить.
— Тогда почему ты не уедешь?
— Я думал об этом. Хочу отправиться в Индию. Слышал, что там можно прожить на пять фунтов в неделю. — Он хотел было добавить что-то про цену гашиша, но передумал. — Мы обязательно должны поехать туда вместе месяца на два, Сэфф. Это было бы здорово.
Сэффрон, десять лет не покидавшая Англию, сразу же загорелась этой идеей. С детства она любила все индийское. В «Полуночном ковбое» ей задолжали один отпуск — Сэффрон не хотела отдыхать вместе с Амариллис, Лорканом и майором Бингом, а других планов у нее не было. Поездка с Джеми за границу казалась идеальным вариантом: она знала его почти всю жизнь, с ним было бы безопасно, они оба были завязавшими наркоманами и вместе ходили на занятия. В каком-то смысле эта поездка пошла бы на пользу им обоим.
— Я договорюсь в магазине об отпуске, — сказала она. — Но если ты снова начнешь принимать наркотики, каникулам конец.
Сэффрон сидела на широкой крыше гостиницы «Отель Вишну» в Джайпуре и размышляла, какие достопримечательности им с Джеми следовало бы посетить до отъезда; в руках у нее был путеводитель «Одинокая планета». Они провели в Раджастхане уже месяц и до сих пор ничего не увидели. Сэффрон просматривала списки местных храмов и дворцов, ожидая Джеми, который должен был вернуться с покупками.
Сэффрон вяло потягивала колу и думала о том, что здесь она совершенно перестала ощущать время.
Казалось, что они жили в «Вишну» уже несколько лет, все дни, проведенные здесь, перемешались в ее памяти. Она с нетерпением ждала Джеми, ей срочно было нужно принять что-нибудь.
Было около двух часов дня, и солнце стояло в зените. Ограждение и пол террасы тихо колыхались в потоках горячего воздуха. Они не посетили ни одной достопримечательности в частности и потому, что ни разу не встали раньше полудня. Проснувшись, они занимались любовью, потом вместе принимали душ в зловонной общей душевой, после чего Джеми шел покупать наркотики. Днем они расслаблялись, а прошлой ночью до самого утра просидели на крыше отеля с какими-то европейцами. Руки и ноги Сэффрон были разрисованы хной, она носила кольца на пальцах ног и бусы.
До своего отъезда из Лондона она не ожидала, что станет подругой Джеми, надеялась, что больше никогда не притронется к наркотикам. Но их знакомство с Индией происходило так тяжко и суетно, что ей пришлось забыть о своих лучших намерениях. Они прибыли в аэропорт около полуночи. Гостиницу они не забронировали, поэтому поехали на такси через весь Дели в старую часть города, где предположительно жил дальний родственник Джеми, у которого была своя ночлежка. Дверь открыл неряшливый мужчина с очень грязными ногами. За стойкой администратора спал человек. Они разбудили его, и он отвел их по скверно пахнущей лестнице в комнату без замка в двери. Внутри стояли три кровати без постельного белья, стены были забрызганы красным соком бетеля. Сэффрон сразу же захотелось вернуться домой — так сильно Индия отличалась от того, что она себе представляла. Но в ее билете (как и в билете Джеми, за который он обещал ей вернуть все сполна) нельзя было изменить дату вылета.