Крестные дети

Послышались вопли протеста, и толпа двинулась вперед. Люди размахивали пригласительными билетами и требовали, чтобы их впустили внутрь.
Толпа постоянно увеличивалась, такси подвозили все новых и новых гостей, которые начинали теснить стоявших впереди в направлении входа. Хуже всего приходилось тем, кто был в середине.
Молодой человек в смокинге все еще надеялся успокоить гостей:
— Нам нужно проверить все билеты у каждого из вас. Поймите нас, леди и джентльмены, появились поддельные приглашения,
— Ради бога, впусти нас внутрь, ты, урод чертов! — крикнул кто-то еще, и толпа одобрительно загудела.
— Послушайте, — молодой человек решил обратиться к лучшим чувствам людей, — это благотворительный вечер. Поддельные билеты не сотворят никакого блага.
После этих слов одним напористым рывком толпа прорвалась через заградительные ряды, и люди, спотыкаясь друг о друга, устремились ко входу в клуб. Подруги вошли внутрь и увидели, что организатор пытается поднять боевой дух охранников, которые отправились к бару выпить пива.
Первый лондонский бал не оправдал ожиданий Мэри, Сары и Ниплз.
Оказалось, что они были единственными людьми во всем зале, которые отце не напились или не приняли наркотики. Повсюду шныряли воспитанники колледжа Харроу, им едва исполнилось четырнадцать лет. но они потягивали пиво из огромных стаканов и дергали женщин за платья. Сыновья вождей нигерийских племен, только что вырвавшиеся из Лансинга, лапали дочерей банкиров в красных велюровых нарядах. Блондинки с крохотными зрачками и в огромных ботинках пили текилу за текилой, а затем бежали к огромным бронзовым пепельницам, которые в «Кафе-Рояль» были размером с ведро, и опорожняли туда свои желудки. Таким образом, если говорить о потенциальных гостях для званого ужина, то с таким же успехом Мэри и ее соседки могли найти их у себя в Эрлз-Корт.
Мэри стояла в очереди к бару, когда увидела Зару Фейн. Ее грудь, как всегда, норовила выскочить из крохотных чашечек бюстгальтера. Зара шла в их сторону, поэтому Мэри схватила Сару и Ниплз, и они опрометью бросились в туалет.
Там в относительном уединении девушки принялись истерично хохотать.
— Что мы здесь делаем? — спросила Мэри, поправляя макияж. — Тут всех постоянно тошнит. Это мероприятие следовало бы назвать «Шаровая блевотина».
Позади них из кабинки донесся чей-то стон, за которым последовали ритмичные постукивания по дверце. Стенки кабинки ходили ходуном, и казалось, что они вот-вот рухнут.
— Они же ведь не?… — не могла поверить своим ушам Сара.
И девушки снова разразились дружным смехом, представив себе то, что происходило за дверцей.
Спустя пару минут из кабинки выскочили два подростка.
— Если в Лондоне так всегда, — сказала Ниплз, — то я сомневаюсь, что мне тут понравится. Все-таки нас воспитывали в пансионе при монастыре.
Они уже собирались возвращаться в зал, когда снова услышали какой-то стук.
— Только не говорите мне, что здесь есть кто-то еще, — сказала Сара. — Не туалет, а публичный дом.
— Мне кажется, стучат в окно, — сказала Ниплз. — Кто-то хочет залезть сюда.
Она повернула ручку и открыла окно. Стоя на карнизе, в туалет заглядывал молодой человек в смокинге.
Это был Джеми Темпл.
Увидев Мэри, он озарил ее очаровательной улыбкой и спустился на унитаз, а потом вышел к ним.
— Господи боже мой? Спасибо, что впустили меня, девочки. Я уже заволновался. Водосточная труба начала отваливаться от стены, а вниз лететь пять этажей. — Он поцеловал Мэри в щеку. — Как я рад тебя видеть. Ты потрясающе выглядишь. Ты прямо как… э-э-э Золушка.
Мэри засуетилась и представила Джеми своим подругам.
— Ты часом не родственница Флер Эртон-Филлипс? — спросил Джеми, пристально разглядывая Ниплз.
— Флер — моя двоюродная сестра, — ответила та, слегка покраснев.
— Я одно время жил у нее в доме в Глеб-плейс под лестницей. Это место все называют «Туннель любви». Заходи в гости.
— Не мог бы ты объяснить нам, почему вошел через окно? — поинтересовалась Мэри.
— Да я всегда так хожу. На подобных мероприятиях — это самое веселое. В «Кафе-Рояль» попасть труднее всего. Надо пройти через кухню в туалет для рабочих, вылезть из окна во двор и потом подняться по водосточной трубе. Нужно чаще ходить в «Савой» — туда попасть проще простого.
 
С этими словами он направился к дверям.
— Увидимся, девочки, — напоследок бросил он. — Встретите мою сестру Люсинду, передайте ей, что у меня все получилось.
 Глава 14. Июль 1981 года 
 
Джеми выбросил окурок из окна желтого «форда-фиеста» Ниплз Эртон-Филлипс. Они ехали по Фосс-уэй.
— Мы ужасно опаздываем, — сказала Ниплз. — Нас просили приехать к чаю.
— Успеем. Сейчас всего восемь часов.
У Джеми было несколько причин радоваться жизни. У него в кармане лежал пакетик кокаина, достаточно тяжелый для того, чтобы им с Ниплз хватило на целую ночь танцев и даже еще немного осталось. К тому же он ехал вместе с Ниплз. Они встречались уже несколько месяцев, Джеми с ней было весело, и она умела водить машину. Прошлую ночь они провели в «Туннеле любви». Соседка Ниплз Мэри Меррет не одобряла их связи, но Джеми считал, что она просто ревнует.
Наконец, они ехали на вечеринку. Джеми любил вечеринки. Он был почти не знаком с хозяевами сегодняшнего мероприятия, но знал по именам всех гостей.
Они затормозили у поместья в Западном Черни. В окне показалась хозяйка дома, она вышла посмотреть, кто приехал. Джеми только тогда догадался прочитать ее имя на открытке — миссис Бембридж.
— Мы уже не знали, что и думать, — обиженно сказала миссис Бембридж. — Идите переоденьтесь. Наверху осталось несколько человек. Джеми, располагайтесь в раздевалке Майкла.
Джеми отнес свой чемодан в раздевалку и быстренько скрутил сигарету с марихуаной. На комоде красного дерева лежала пара расчесок из слоновой кости, он прикинул, что в «Антикваре» за них дали бы фунтов пятнадцать. Могли бы дать и больше, но на обеих расческах были выгравированы инициалы владельца, а это всегда снижало ценность вещи. На стенах комнаты висели фотографии команд гребцов, на которых совсем еще юный М. Д. Бембридж держал на вытянутых руках кормовое и гребное весла. Через пару минут напряженных поисков старания Джеми были вознаграждены — в верхнем ящике комода он обнаружил золотые и серебряные запонки.
Джеми отнюдь не гордился своими успехами на ниве мелкого воровства. Каждый раз, украв что-нибудь, он торжественно клялся себе, что больше ни за что не станет этого делать. Но даже тот скромный образ жизни, который он вел, требовал регулярных финансовых вливаний, потому что девушки, выпивка и кокаин стоили денег. По неудачному стечению обстоятельств он не мог появляться в «На краю света» больше одного или двух раз в неделю, поэтому его комиссионные уменьшились практически до нуля. Чтобы хоть как-то сводить концы с концами, ему приходилось время от времени прибирать к рукам плохо лежавшие акварели, серебряные ложки или украшения.
Иногда его посещали благородные мысли о том, что когда-нибудь, когда дела пойдут хорошо, он непременно выкупит все краденые запонки, серебро и акварели и тайно вернет их бывшим владельцам.
Покончив с обыском, он занялся чемоданом. Куда это запропастился его смокинг? «Черт возьми, — вспомнил он, — я забыл его в «Туннеле любви». И что теперь прикажете делать?»
В комнате был гардероб с одеждой Майкла Бембриджа. Пиджаки, рубашки и брюки плотно заполняли шкаф и сильно пахли нафталином. Джеми нашел целую коллекцию деловых костюмов, костюмов для охоты и форму для катания на лыжах. Внизу на полочках из кедра разместилось несколько пар начищенных до блеска ботинок. В самом конце вешалки он нашел смокинг, только что доставленный из химчистки.
Через несколько минут Джеми уже стоял в гостиной с бокалом в руке и наслаждался видом каштановой рощи из открытых окон, попутно наблюдая за хорошенькими девушками, которые сразу же обратили на него внимание.