Недоучка (СИ)

— Спасибо, — поблагодарил Маг, залпом осушив кружку и почувствовав на дне какой-то терпковатый привкус. — Что там…
Внезапно язык отказался его слушаться. Кровь гулко ударила в затылок, будто Маг только что в одиночку прикончил бочонок вина, перед глазами все поплыло, а ноги подкосились. Он упал бы, но чьи-то руки подхватили под локти и потащили по земле. Сознание гасло и вспыхивало снова, всего на минуту, но и в это мгновение он был не в силах не то, чтобы пошевелиться, даже понять, что происходит.
Голоса превратились в бессвязные звуки, свет и тени размазывались, отблески огня казались маленькими демонами, плясавшими вокруг. Рядом были люди, но Маг не мог ни рассмотреть, ни определить, сколько их. Резкая боль поперек спины заставила его вынырнуть на поверхность из этого омута, дернуть связанными над головой руками, но даже искры не сорвалось с пальцев. Магия была слишком сложной, чтобы управлять ею в таком состоянии. Что он им сделал? Он вздрогнул от очередного удара, облизнул пересохшие губы и почувствовал привкус крови. Дала девочка напиться! Боль уходила, тело казалось чужим, хотя удары сыпались один за другим, но это больше не волновало. Маг почувствовал, как губы вопреки его воле расплываются в ухмылке. Эти глупцы решили выместить на нем свою ненависть, но они с тем же успехом могли сделать это на каком-нибудь столбе у ворот. Даже, если они изорвут его в клочья, это не изменит их судьбы, а его избавит от лишних мучений, ведь за жизнь беглого мага никто не даст ни гроша.
Мага дернули вниз, он упал на колени и увидел свои руки на большом камне. А потом что-то темное пронеслось перед самым лицом — и новая, ни с чем не сравнимая боль пронизала всё тело, надолго отбрасывая его в гудящую тьму.
Он очнулся посреди ночи в высокой траве — и снова потерял сознание. Ближе к рассвету открыл глаза, перед которыми плясали темные пятна, кое-как поднялся и заковылял наугад, спотыкаясь и едва не падая. Яд еще не прекратил свое действие, тело слушалось плохо, будто разум находилось где-то вне его. Добравшись до края дороги, снова провалился во мрак. Палящее солнце и дикая боль привели его в чувство к полудню. Тело пылало от жара, мысли путались, глаза слезились от яркого света, но Маг понимал, что должен идти, если хочет жить, раз уж жизнь ему зачем-то оставили. Он прошел еще довольно много, прежде чем вконец обессилел и повалился в пыль.
Магу снился странный, размытый, но дивный сон. В косых лучах закатного солнца прекрасное создание спустилось к нему с небес, наклонилось так близко, что он мог рассмотреть изумрудные глаза и сияющие золотистые кудри, мягко коснувшиеся его лица. Никогда еще он не видел девушки такой неземной красоты, от нее исходило тепло и спокойствие, и Маг поверил, что именно это он ощутит на другом берегу.
— Забери меня отсюда… — хотел прошептать он, но даже не был уверен, смог ли произнести это вслух.
— Живи, — словно ветер прошелестело над ухом, и Маг почувствовал воду на своих губах. Он принялся жадно пить, поперхнулся, закашлялся и, тяжело дыша, вновь провалился в забытье.
Солнце из распахнутых окон било прямо в глаза, Маг поморщился и разлепил веки. Он лежал на кровати в небольшой комнатке, а рядом стоял… судя по крепкому телосложению, все же немолодой воин, хотя одежда его больше походила на мантию или халат начинающего мага.
— Ну давай уже, хватит отдыхать, — придирчиво рассматривая Мага, произнес он. — Мы знаем, ты живучий малый.
— Где я?
— Только не говори, что память отшибло, — недовольно поморщился незнакомец. — Ты в деревне воинов, где же еще. Я врач, тебя нашли у дороги всего израненного… кстати, кто тебя так?
— Не помню, — соврал Маг.
— А жаль, ты мог бы их найти, когда оправишься. Хотя на это уйдет время. Если б не целительница с ее даром, даже я тебя не выходил. Но теперь ты идешь на поправку.
— Спасибо, — искренне поблагодарил Маг, и тут его взгляд упал на замотанные бинтами, опухшие руки, лежавшие поверх одеяла. Он попробовал сжать ладонь, но ничего не вышло, лишь всю руку пронзила боль. Сильнее нее был только охвативший Мага страх.
 
— Что… что случилось с руками?! — воскликнул он.
— Кто-то очень не хотел, чтобы ты был в состоянии вновь взяться за меч, — пояснил врач. — Ничего не могу обещать, но, если будешь постоянно тренироваться, то есть надежда, что подвижность восстановиться. Чтобы сжимать рукоять, особого навыка не нужно.
Маг закусил губу и опустил голову, чтобы не разрыдаться перед незнакомым мужчиной. Он потратил всю свою жизнь, осваивая сложнейшую технику управления магией, и любое, едва заметное движение пальцев, могло кардинально изменить заклинание! Никогда больше он не сможет сотворить даже простейший фокус.
— Ну, не переживай так. Поешь лучше, это важно, а меня другие дела ждут, — врач удалился, а в комнату зашла девушка с тарелкой в руках.
Маг поднял на нее глаза и застыл.
— Так это ты та богиня, что меня спасла?
Щеки девушки вспыхнули, она хотела уйти, но вспомнила, что больной даже не может сам поднять ложку, и присела к его кровати.
— Я всего лишь нашла тебя и привезла сюда.
— И своей магией вернула к жизни, когда даже врач не смог помочь, — заметил Маг.
Она поспешно сунула ему в рот ложку супа, заставляя замолчать.
— Это не магия, это дар совсем другого толка!
— Я не говорил, что ты маг, — он съел еще одну. — Просто я безгранично тебе благодарен.
Ложка внезапно замерла у его губ, Целительница удивленно посмотрела на Мага, но быстро пришла в себя.
— Ты странный, — заметила она. — Доедай быстрее, мне идти пора.
Неожиданно для себя Маг оказался заложником совершенно чуждой для себя жизни. Он находился в деревне воинов, но мог наблюдать за ними лишь из окна, проводя дни в монотонных попытках разработать руки, чтобы хотя бы не быть обузой врачу. Маг все так же делал вид, что потерял память, в то же время внимательно прислушиваясь к рассказам немногочисленных пациентов: в основном, раны они получали на арене, но не придавали им особого значения, обращаясь за помощью лишь в редких случаях. Воины, вступившие в бой далеко за пределами деревни и проигравшие его, почти не добирались сюда. Но те, кому это удалось, рассказывали о жестоких схватках с магами, описание которых почти всегда вызывало у Мага тщательно скрываемую улыбку — уж он-то знал, насколько они приукрасили мощь заклинаний. Сам он, как ни старался, не мог даже обратиться к своей силе, все больше понимая, что дело не столько в его руках, сколько в неумении ею пользоваться.
Врач и Целительница были заняты весь день: когда не было пациентов, они изготавливали лекарства и отвары, Целительница часто выезжала за ворота, чтобы насобирать лечебных трав, и Маг всегда с нетерпением и волнением ожидал ее возвращения — теперь-то он знал, насколько опасно одному покидать деревню. Она уже не кормила его с ложки, Маг кое-как мог поднять ее сам, но часто присаживалась рядом, чтобы поговорить и отдохнуть от дел. Их разница с врачом была очевидна: и в возрасте, и в характере, и в интересах. Если первый был рад, что попал в эту деревню и не мечтал о большем, то Целительница ежеминутно стремилась вырваться за частокол и с восхищением делилась с Магом своими впечатлениями, найдя в нем благодарного слушателя.
— Там очень опасно и много злых людей, — как-то раз прервал ее Маг. — Не хочу тебя пугать…
— У тебя и не получится, — улыбнулась Целительница. — Я жила там довольно долго, прежде чем прийти сюда. Не будь у меня дара, моя судьба тоже сложилась бы совсем иначе. Но я верю, что добрых людей гораздо больше, просто они вынуждены это скрывать. Говорят, на юго-западе лежат Свободные земли, где нет… всего этого.
— Тогда почему ты просто не уедешь отсюда? Ты ведь свободный человек и воин, как-никак.
Целительница опустила глаза.
— Не могу. Не имею права.