По грехам нашим. В лето 6732 (СИ)

В доме старшего сотника ситуация была проще. Там были боевые холопы, возглавляемые пожилым отцом Филиппа и отличного воина Далевитом. Ветеран уже собирался переходить в контрнаступление, когда услышал звуки боя в доме Еремея и увидел уже через несколько минут ополчение с бердышами. Однако потери были и в усадьбе, три пожилых боевых холопов, приняв на себя первый натиск разбойников, погибли.
В целом же Речном поселке ситуация была лучше, чем ожидалось. Основной удар разбойников был именно на ремесленников и уже на пути к Речному оба отряда из поселений объединились и, оставив часть людей, устремились к Лесному поселению. Однако, там было вообще все спокойно. Ну, относительно. Семьи поселенцев не отправляли в лес, взяв оборону в усадьбе. Поселяне предположили, что более вероятным направлением может быть атака как раз из леса, так как он находится со стороны границы с марийцами.
Дарен, подражая опытному полководцу, собрал военный совет, в который вошли все десятники. Не столько он был нужен, все действия уже были расписаны и регламентированы, но кузнец после случившегося нуждался хоть в каком-нибудь общении, пусть и сугубо деловом.
— Треба идти до Унжи и воинской школе, — сказал Дарен.
— Там посадник Войсил, да и воинская школа — яко детинец и наряд там, — высказался Креча.
— Там не болей двух сотен отроков, а татей можа и тыща, — сказал Дарен и пристально посмотрел на собравшихся.
Он осознал, что совершил ошибку, собирая совет. Вся эта говорильня только трата драгоценного времени, а еще и не понятно, что случилось в усадьбе. Свои же эмоции и терзания сильный мужчина смог задавить и спрятать, пока все не закончиться.
Но военный совет дал некоторое понимание дальнейших действий. Предписывалось взять под контроль поселения и выдвигаться навстречу ратным из воинской школы, которые и находились неподалеку от боярской усадьбы. Вот только в усадьбе может быть что угодно, и любимая жена боярина Божана, и его дочь… Там, конечно, Лавр, и многие знали его как молодого, но опытного воина, он даже был одним из наставников на учениях. Но, на ремесленников напали больше ста пятидесяти, а сколько пойдут в богатую усадьбу?
— До боярской усадьбы, — сказал Дарен и встал, показывая пример остальным.
  
Интермедия 7
 
Интермедия 7
Егор, сотник первой учебной сотни, не спал. Как же тут спасть, если все ратники школы пошли добывать славу и бить схизматиков-латинян, а он тут, с этими мальцами. Нет, он учил по совести и понимал, что в противном случае и может вылететь из воинской школы, где даже стал сотником, и не важно, что учебной, главное — сотня.
Уже был опустошён третий кувшин с пивом, когда зазвучал колокол. Сигнал означал атаку. Егор привстал с лавки и практически рухнул. Голова еще была светлой, но вот ноги не держали. И почему в его дежурство? Егор сделал шаг и упал, задев головой край стола. Лужа крови растеклась под сотником, и он остался лежать на полу в пропитанной хмелем комнате.
Тем временем школа пробуждалась. Дежурные десятки выстраивались на стенах, зажигались факелы, готовились метательные учебные орудия, по желобам в первый ров стекались ручейки горючей жидкости. Все работали слаженно и дисциплинированно. На тренировках каждое действие вбивалось сотнями повторений и наказаниями за неисполнение. Страха не было, только подавленное чувство недовольства, что тати не дали выспаться.
Первый приступ начался сходу, когда еще только начали подавать сигнал тревоги. Разбойники не стали строиться, разведывать обстановку, а попытались сходу взять крепость, где и располагалась воинская школа. Не имея приказа от сотника, десятники не стали сначала брать ответственность на себя и выжидали. Но, как только в ров были скинуты первые охапки хвороста и палок, раздались приказы начать отстрел нападавших. Можно было поджечь ров, но каждый десятник знал, что нужно дать противнику больше потратить усилий на захламление рва, так и стрелять проще, и уже потом можно поджечь ров вместе с захватчиками.
 
Однако, только несколько десятков разбойников устремились к первому рву и, потеряв шесть человек, отпрянули. Начало тянуться время. Не сразу защитники поняли, что их просто блокировали и не дают выйти из крепостицы, брать которую, скорее всего, не собираются. А, следовательно, присутствие молодых воинов не желательно в других местах.
— Сотник ляжит крывавы у горницы, — сообщил десятник Матвей, которого «обчество» отправило разбудить сотника.
Знали многие, что в последнее время, когда большая часть наставников и новиков ушли на войну, сотник Егор запил. При этом он продолжал пользоваться уважением за свое мастерство и честность.
— Давайте, браты, порядим якоже быть, думаю я, треба идти у поместье, по первой у усадьбу — благо вона у двух верстах, — сказал Матвей, который взял руководство в свои руки. Никто не оспорил его лидерство, в последнее время он все чаще заменял сотника, пока тот топил свои комплексы в хмельном.
Оставив три десятка в крепости, молодые новики, которые только три месяца обучались в воинской школе и мало кто был старше восемнадцати лет, построили в колону. Перекрестившись и прочитав молитву, Матвей лично вытянул засов из ворот крепости и приказал выдвигаться.
Первые две сотни шагов ничего не происходило, а потом с двух сторон послышался топот копыт и из предрассветной дымки показались конные, вооруженные луками и копьями.
— Стена щитов, сулицы, самострелы к бою, — начал командовать Матвей и колона остановилась, перестраиваясь в каре.
Новики имели мало копий, так как основное учение было бою с мечами, но все же у каждого третьего оказалось недлинное копье. Противостоять таким оружие конным было крайне сложно, поэтому главная надежда была на сулицы и арбалеты, которые были все ножного взвода.
— Сулицы бей, самострелы бей — скомандовал Матвей и порядка четырех десятков разящих предметов полетели в сторону всадников.
Однако большого урона эти действия не принесли, десятник явно поспешил отдать приказ. Только шесть всадников свалились со своих коней, да и двое остались на ногах и могли продолжить бой в пешем строю. Всего же нападающих на конях было около сотни, а вдали так же слышались звуки боя. Разбойники, посчитав, что защитников крепости осталось крайне мало, решились на штурм. И уже горел первый ров, становясь непреодолимой преградой для наступающих.
Но Матвей не обращал внимания на крепость, так как события развивались крайне быстро и грозили полным разгромом отряда. Арбалетчики успели еще раз перезарядиться и уже более удачно отстрелятся практически в упор наступающим всадникам. Были уже и первые потери у новиков — четыре человека были сражены стрелами. Доспехи спасали, но стрел было очень много.
Не замечая преграды из редких копий, всадники врубились в строй новиков, и началась рубка, которой так хотел избежать Матвей. Молодые войны, может, и не уступали в воинском искусстве, но вот опыта было чуть больше, чем никакого. Все построение развалилось, и десятнику, поведшему на убой молодых парней, ничего не оставалось, как приказать отступление, превратившееся, по сути, в бегство. Как не старались некоторые воины организовано отступать, отстреливаясь, паника господствовала в головах молодых воинов.
От полного разгрома спасла близость отряда от стен крепости, с которой начали стрелять в преследовавших русичей разбойников. Были случаи и промаха и даже попадания в своих, но все же большинство стрел летели в сторону конных. Ворота оказались открытыми, когда первые новики достигли крепости. Спаслось семнадцать человек, многие из которых были ранены. Ошибка, стоящая жизни половине гарнизона воинской школы.
 
В то же самое время, в полевом лагере, куда отправилась вторая сотня, нашелся сотник, который смог организовать молодых воинов. Разбойники не знали о сотне ратников на специально оборудованном полигоне в лесу, а посыльный из усадьбы после посещения поселений, смог добраться до сотни на пределе своих сил. Конь же посыльного, как только тот вбежал во двор перед казармами, упал и так и не поднялся. И теперь конные ратники организовано двинулись в сторону ближайшего Речного поселения, оттуда и прямая дорога к усадьбе и дальше к воинской школе.