Моя Нирвана (СИ)
— Тогда анализ невозможен, — бескомпромиссно заявляет девушка. — Волосы должны быть исключительно, вырваны из головы с луковицей. А если они окрашены, то точность результата снижается. Все-таки советую вам пойти стандартным путем и предоставить образцы слюны.
У меня внутри все просто опускается. Как мне без каких-либо объяснений засунуть Лизе в рот ватную палочку?
Нет, я, конечно, могу…
— А еще как-нибудь можно сдать анализ ДНК? — нетерпеливо спрашиваю. — Помимо слюны есть варианты?
— Из нестандартных образцов также принимаются кровь на ткани, ушная сера, жевательная резинка, окурки от сигарет, выделения из носа, ногти, зубная щетка. Если проверяете родство с девушкой, то еще подойдут прокладки или тампоны с менструальной кровью.
Охренеть.
— Что-то из этого вы можете предоставить? — беззаботно спрашивает, будто не назвала мне сейчас список невозможного.
— Тампоны! — рявкаю и разворачиваюсь, чтобы сесть на диван в холле и обдумать услышанное.
Итак, что я могу сделать?
Могу по традиции схватить Лизу за шею, вжать в стену и силой засунуть ей в рот ватную палочку. Но это будет ппц странно. Теоретически могу вытащить волосы с луковицей из ее расчески в Золотом ручье. Но, во-первых, они у нее немного окрашены, во-вторых, Лизиной расческой могла пользоваться Ира. Кровь в любом виде не вариант, жвачка тоже. Окурков нет, потому что Лиза не курит.
А вот зубная щетка — это уже более вероятно. Можно забрать ее щетку из Золотого ручья.
Подскакиваю с дивана и тут же подлетаю обратно к ресепшену.
— Извините, а к зубным щеткам есть какие-нибудь требования?
— Да, они должны быть с ежедневным сроком использования не менее, чем 30 дней. Для транспортировки помещаются в чистый бумажный конверт.
Черт. Лиза редко остается в Золотом ручье, а значит, ее зубная щетка, которая там хранится, редко используется.
Честное слово, никогда бы не подумал, что сдать анализ ДНК — это такой квест! В 21 веке! Когда медицина, казалось бы, колоссально шагнула вперед. Уже даже зафиксированы два случая полного излечения от СПИДа! А сделать анализ ДНК по срезанным окрашенным волосам нельзя.
— Вот требования, как обращаться с зубными щетками, — протягивает мне листок.
На бумаге формата А4 пошагово изображено, как правильно брать в руки щетку и запечатывать в конверт.
— Спасибо, — буркаю в ответ.
Я выхожу из клиники, сажусь в машину, но не уезжаю. Барабаню пальцами по рулю и думаю, думаю, думаю.
Все-таки самый простой вариант — это зубная щетка. Но как мне ее получить? У меня нет ключей от Лизиной квартиры.
Решение проблемы приходит ко мне словно озарение. Я быстро достаю из кармана мобильник и звоню Ване — гаишнику, который когда-то давно постоянно тормозил меня на дорогах, а затем привел заниматься в мой клуб своего сына и помог мне договориться о трассах для гонок.
— Вань, привет! — ору в трубку, как только он отвечает.
— Привет! — смеется. — Дай угадаю, новые гаишники не дают тебе спокойно кататься?
— И это тоже, но сейчас я к тебе по другому поводу.
— По какому?
— Мне срочно нужен мелкий вор-домушник, который умеет открывать двери отмычками. Найдешь мне такого?
На том конце провода повисает молчание.
— Зачем? — произносит единственное слово через несколько секунд.
А я уже подпрыгиваю на кресле от нетерпения.
— Вань, очень надо! Правда!
— Миш, — начинает серьезным тоном. — Проникновение на чужую частную собственность уголовно наказуемо.
— Это собственность моего отца! — я уже злюсь. — Блин, Вань, хватит лирики. Ты можешь помочь или нет?
Приятель тяжело вздыхает.
— Перезвоню тебе в течение часа.
Глава 35. Спецоперация
Следующим утром я приезжаю в Лизин двор вместе с предоставленным мне Ваней домушником. Он не внушает мне доверия от слова совсем, но других вариантов у меня нет. Маленького роста, в дешевом спортивном костюме и кепкой на голове, он быстро рыскает глазами по салону моего автомобиля.
— Если из машины что-то пропадет, я тебя из-под земли достану, — предупреждаю тихо, но твердо.
Парень замирает, будто его поймали с поличным.
— Я только из тюрьмы, пять лет отсидел. Назад не хочу.
— Вот и отлично.
Дверь Лизиного подъезда открывается, и из него выходит она. У меня дыхание сбивается. На ней классическое черное пальто для ранней осени, синие джинсы и черные ботинки. На плече висит объемная сумка, наверняка с конспектами. Я провожаю Лизу взглядом, пока она не скрывается за углом дома, выжидаю 15 минут и говорю домушнику выходить.
По дороге к подъезду я успеваю несколько раз передумать и прозвать себя полным идиотом, но все же интуиция ведет меня вперед. У меня нет ничего кроме нее.
Мы выходим из лифта на нужном этаже, парень в спортивном костюме с опаской оглядывается по сторонам и подходит к двери. Быстро орудует в замке какими-то шпильками, и он щелкает. Дверь слегка открывается.
— Жди между этажами, — тихо бросаю ему и захожу в квартиру.
В нос тут же проникает Лизин запах, а ее вещи давят чуть ли не физически.
Очень. Много. Ее. Вещей.
Косметика на столике с зеркалом. Куртки на крючках. Обувь у стены. Шарф на пуфике.
У меня ощущение, что я попал туда, где мне быть нельзя. Здесь ничего не предназначено для моих глаз. Это ее личная территория, ее личная жизнь, где мне нет места.
Но я все же снимаю ботинки и прохожу в квартиру. На диване в гостиной плед, а на журнальном столике ноутбук. Рядом с ним кружка. Я тут же представляю, как Лиза лежит тут вечерами, смотрит фильмы и пьет чай.
Хотя нет, какао. По вечерам Лиза любит пить какао.
Дальше по коридору кухня. Аккуратный светлый гарнитур, навороченная кофемашина, в раковине одна тарелка. Зачем-то открываю холодильник. Йогурты, овощи, кастрюля с супом. Вдруг понимаю, что никогда не ел ее стряпню. А ведь Лиза, должно быть, умеет готовить, раз уже два года живет одна.
Выхожу из кухни и иду дальше. Закрытая дверь. Опускаю ручку и попадаю во все розовое. Я узнаю эту комнату. Это ее детская спальня. Та же кровать с балдахином, те же игрушки: куклы, мягкие единороги. Она до сих пор спит в этой вселенной принцессы? Судя по толстому слою пыли на поверхностях — вряд ли. Складывается ощущение, что в эту комнату давно никто не заходил.
Закрываю дверь и направляюсь в последнюю спальню. Ванная тут рядом, она открыта, но я не спешу заходить за зубной щеткой. Попав в третью комнату я понимаю, что тут теперь Лиза и спит, а не в том детском розовом безобразии. Стильные бежевые и коричневые тона, мягкий серый ковер, в котором тонут ноги. Кровать большая, двуспальная, как в европейских отелях. Огромный зеркальный шкаф на всю стену. Я подхожу к нему и отодвигаю дверцу.
Лизин аромат бьет в лицо порывом воздуха. Тут же обволакивает меня. Я провожу рукой по ее платьям на вешалках. У нее много одежды, но больше половины из тут висящего я никогда на Лизе не видел. Хотя вот это небесно-голубое платье, мне кажется, очень подойдет к ее серым глазам.
Силой заставляю себя закрыть шкаф. Нужно сделать то, за чем я сюда пришел. В ванной в стаканчике у раковины всего одна зубная щетка. Кажется, еще мокрая после использования этим утром. Достаю чистый пинцет из пластикового пакета, аккуратно цепляю им зубную щетку и помещаю ее в новый белый конверт. Надеюсь, Лиза использует эту щетку больше 30 дней, а не купила ее неделю назад. Иначе я не знаю, как мне еще взять образец ее ДНК. Не в мусорке же копаться в поисках использованной прокладки. Хотя, мне кажется, я уже способен и на это.
Обувшись в прихожей, я бросаю последний взгляд на Лизину квартиру. Ощущение — что я прикоснулся к ее жизни. Той, что скрыта ото всех посторонних глаз. Интересно, почему она два года назад в 18 лет резко решила жить одна? Я в 24 продолжаю жить с родителями. Просто я люблю свою семью, люблю мелких, люблю наши вечера в гостиной под монотонный звук телевизора. Когда живешь один, конечно, проще водить к себе девушек, но, выбирая между телками и семейным уютом, я выбрал второе. К тому же у меня в кабинете в моем клубе раскладывается диван, а в шкафу лежат несколько комплектов постельного белья. И там же в кабинете есть своя ванная. Мы с Виолеттой теперь спим в моем клубе, если хотим провести ночь вместе.