Кровь фей (СИ)
— Долго не стой тут, — нахмурилась Беатия. — Мирана, — ткнула она в палочку, — мне все уши прожужжала тем, чтобы мы не разлучались.
Лэннери пожал плечами — ясно, что он и не собирался ничего такого делать. Во всяком случае, надолго.
— И башмаки поменяй, — сама Беатия взмахом палочки заменила старое, испачканное платье на новое. — Налюбуешься на свои деревья — и в дом! — Она развернулась и убежала — только светлые волосы взметнулись волной.
А Лэннери уменьшился, взлетел, сжимая в руках палочку, и внимательнее посмотрел вглубь леса. Мог ли он ошибиться? Ведь почудилось что-то, похожее на сияние фейских крыльев. Взгляд скользил по колючим кустарникам, низким деревьям с густой листвой, то и дело волнующейся от ветерка; ближе, у самой кромки леса — россыпь желтянок с мясистыми стеблями. Лэннери невольно прищурил глаза — ему казалось, или там, в траве, что-то белело?
«Лэн, в одиночку не лети», — тревожно проговорила Айя. Притворяясь, что не расслышал, Лэннери перелетел через частокол, ограждавший Гурунью от волков и иных злодеев, и стал подлетать к цветущим желтянкам. Ближе… ещё ближе…
— Да это просто нить! — вырвалось у него вслух.
Серебристая нить, которая змеилась в траве, уходя куда-то глубоко в лес. А нет, не так уж и глубоко: пролетев ещё немного, Лэннери присвистнул. Клубок! Самый настоящий «серебряный клубок» из человеческих сказок! Правда, совсем небольшой.
— Ну, уж катиться ты, как в сказке, не станешь, — уверенно заявил Лэннери. Он присматривался к клубку, охваченный каким-то странным чувством. Нет, и не совсем серебряный тот был, а скорее… седой какой-то, и, правду сказать, нить казалась слишком тонкой.
Тем временем клубок дрогнул, словно под порывом сильного ветра… и покатился! Забыв обо всём, Лэннери полетел следом. Юного фея терзало ужасное подозрение, и развеять его можно было, только взяв в руки клубок и перебрав нити! Прокатившись по тропинке между деревьев, клубок остановился. Теперь Лэннери парил над ним, тяжело раздумывая.
«Лэн! Лэн, ты что?! Вернись! Ты же помнишь, что за вами следили!»
Крики Айи обожгли его осознанием того, что так можно и в ловушку попасться. Лэннери вовремя опомнился: «Мааль с ним, с клубком!», хотел рвануться обратно, но подозрительный шорох в кустах заставил его замереть на месте. Сердце в груди начало колотиться, ладони увлажнились. Неужели и в самом деле ловушка? И кто же… охотник?
Лэннери едва успел отскочить, когда сверху упала сеть; промешкай он пару мгновений — затрепыхался бы внутри, как бабочка. Нет уж!
— Покажись, — громко потребовал Лэннери, увеличившись и твёрдо встав ногами на землю. Большого фея так просто сетью не поймать, как маленького!
— Покажись, — повторил Лэннери, водя палочкой туда и сюда. Еле заметный шелест, треск обломанной ветки — Лэннери обернулся, и на него прыгнул человек с обнажённым мечом в руке.
Луч вылетел из палочки под вопль Айи. Вспыхнув, ударил по лезвию меча, и противник отшатнулся. Не выронил оружия, лишь крепче сжал рукоять обеими руками в чёрных перчатках. Лэннери отбежал назад, пользуясь передышкой, стукнулся затылком о дерево. Больно! Тем временем человек — в коротком тёмном плаще с капюшоном, наполовину прикрывавшим его лицо — снова бросился в атаку. И снова Лэннери выстрелил в него из палочки. Воин отбил луч, от резкого движения капюшон свалился с его головы, и Лэннери узнал мерзавца — это же с ним той ночью договаривался черномаг!
Прыжок — луч — искры на клинке. Лэннери пятился к деревне, не забывая нападать и защищаться, когда противник вдруг остановился и скривил тонкие губы:
— За помощью своей девчонки бежишь? Сам, по-честному, драться не можешь? Мой учитель говорил, что вы все, феи, трусы. Только стаей кидаться и можете.
Лэннери задохнулся от ярости. Не черномагам, этим ночным крысам, осуждать фей!
— Пойдём на поляну или куда хочешь, — сдавленным голосом предложил он. — Там и посмотрим, кто из нас трус!
Противник кивнул, указал направление остриём меча, и, не выпуская друг друга из виду, оба двинулись туда. По дороге ученик черномага представился:
— Моё имя Мард. Слышал когда-нибудь обо мне?
— Нет, — холодно ответил Лэннери и, помедлив, добавил:
— А вот о твоём учителе я много слышал. Потому что его имя передают, как говорится у людей, из уст в уста.
«Молодец», — шепнула Айя, догадавшись, зачем он это сказал. Вот только Мард не был глупцом — он засмеялся, а вернее, загоготал:
— Пытаешься обмануть меня, крылатый? Имя моего учителя никому не известно, потому что оно даёт власть над ним! Даже я его не знаю!
Разочарование не было сильным — Лэннери всерьёз не рассчитывал на эту маленькую уловку. Он заметил поляну между деревьев и вышел на неё, по-прежнему не спуская глаз с Марда. Что-то подсказывало, что тот не солгал, заявив, будто бы и сам не знает имени учителя.
— Ты так и не назвал своего имени, крылатый, — Мард ухмыльнулся. Зубы у него оказались неожиданно белые и красивые по контрасту с гнусной физиономией.
— Зачем мне его называть? — спросил Лэннери. Время учёбы не прошло зря — нельзя называть черномагам свои имена, он это крепко усвоил.
— Просто так. Если ты обо мне не слышал, то я мог слышать о тебе, — продолжал ухмыляться Мард.
— Не мог, — отрезал Лэннери. — Защищайся! И радуйся, что я стою на земле, а не летаю у тебя над головой, погань!
Ухмылка мгновенно исчезла с лица Марда, и он еле успел отбить луч. Лэннери крикнул: «Вин-ци!», но меч блеснул тонкой линией, разрезая серебристые путы, так что они упали к ногам противника. А затем он свободной рукой выхватил из-за пояса кинжал. Лэннери напрягся, чувствуя, что Мард вот-вот перестанет отбивать лучи и сам кинется в атаку. Или метнёт кинжал.
— А-а-а-а! — Враг едва не оглушил юного фея своим боевым кличем; прыжок, мелькнувшее перед глазами лезвие, вспышка луча. Лэннери отпрянул, споткнулся, палочка вылетела из руки.
— А-а-а-а! — И меч пронёсся мимо Лэннери, задев рубаху, но не тело. Юный фей кинулся к палочке. Удар в бок, резкая боль, и Лэннери очутился на земле, в пяти шагах от палочки!
— Ага! — И обутая в сапог нога впечатала Айю в землю. Злость плеснула горячим в голову Лэннери, он подхватил с земли что-то тяжёлое, поросшее мхом. Кинул в ненавистную ногу, в сапог, заляпанный грязью. Мард коротко вскрикнул, размахнулся левой рукой. Не помня себя, Лэннери сгрёб ещё один камень…
…и тот столкнулся на лету с брошенным кинжалом, скрежетнувшим по шершавой поверхности. Едва глянув, Лэннери вскочил на ноги и попятился от наступавшего, победно сверкавшего глазами Марда. Боль в боку медленно утихала. Не попытаться ли убежать, панически мелькнуло в голове у Лэннери. Но он не мог бросить Айю! И куда убежишь от воина?
— Хорошо я тебя раздразнил словами о трусости и честном поединке, — оскалился ученик черномага. — Это на вас всех действует! Мне ли не знать, я участвовал в нападении на Школу…
Лэннери стиснул челюсти, бешено желая, чтобы палочка снова оказалась в его руке. Тогда он одним лучом заткнул бы мерзкую пасть!
— Как сейчас помню, ваша Наставница вышла, а мой учитель ей и говорит: давай-ка биться, и пусть наш поединок решит судьбу Школы. Дескать, хибри и нечисть не тронут твоих учеников. Старая глупая фея согласилась, и проиграть не должна была, но я хорошенько помагичил у неё за спиной. Она споткнулась и выронила палочку точь-в-точь как ты! Мы её захватили в плен, а с учениками, — Мард помолчал, — сам небось видел, что случилось, а?
Спиной Лэннери упёрся в толстый ствол неведомого дерева и едва не закричал. Потому что отступать было некуда, а лезвие меча оказалось в каких-нибудь десяти мильмах от горла. Что же теперь делать?
— Скажу тебе прямо, крылатый: пытки и всякие там изощрения — это не для меня. Я человек простой. Но учитель меня не послушал, устроил спектакль с накалыванием на булавки. Готов побиться об заклад, вы чуть не сдохли от ужаса на месте, когда такое зрелище увидали!