Тень и Лёд (ЛП)

Она могла поспорить, что это о них упоминалось в статье. Люди, которые исчезли в Колорадо. Но почему они здесь? Что делают здесь?
Словно почувствовав, что она проснулась, Адонис протиснулся мимо группы мужчин и встретился взглядом с Вейл.
— Наша почетная гостья, наконец, проснулась.
«Держи себя в руках».
— Мой кошмар вернулся.
Он ухмыльнулся, и все его лицо осветилось. Да, имя Адонис ему очень шло. Он был красивым мужчиной, с сильными чертами лица и абсолютно плохим мальчиком. В солнечном свете его смуглая кожа отливала фиолетовым мерцанием того же оттенка, что и радужная оболочка глаз.
— Кто эти люди? — спросила она, указывая на толпу наклоном подбородка.
— Познакомься с моей армией. — Он похлопал по изогнутому рогу, висевшему у него на шее. — Я вызвал всех в радиусе ста миль, кто старше восемнадцати лет и уже причинил непоправимый вред другому смертному в какой-то момент своей жизни. Очевидно, ваш мир наполнен такими извращенцами.
Пазл сложился. Рог Призыва… Одним ударом он мог превратить большие группы людей, животных или даже нежить в бессмысленные армии, преданные его воле.
— Должен признаться, я ожидал, что Нокс придет за тобой, — задумчиво произнес он. Он сократил расстояние, поднес флягу к ее губам и помог ей сделать глоток, вкусная вода скользнула в ее пересохшее горло. — Он обещал, что сделает это.
Колкость попала точно в цель, и Вейл вздрогнула. Если бы Нокс хотел найти ее, то уже добился бы успеха. Неужели он решил умыть руки? Да. Возможно. И она не была расстроена из-за этого. Нет. Даже немного.
«Но, черт возьми, почему я никогда не бываю достаточно хороша?»
— Я же тебе говорила, — тихо ответила она. И вообще, что в этом такого? Она собиралась уехать от Нокса. Значит, он ушел от нее первым? Ну и что? Кроме того…
Его уход оказался чертовски значимым.
Слезы жгли ей глаза. Он целовал ее так, словно не мог насытиться, словно они были частью грязной сказки, а она была спящей красавицей, обреченной проснуться от поцелуя настоящей любви. Он целовал ее так, словно она что-то для него значила. Как будто никогда не хотел причинить ей боль, а тем более дать умереть.
«Это ничего не меняет».
«Я знаю».
Она была глупа, невероятно глупа. Для нее этот поцелуй изменил все. Она почувствовала огромную глубину его внутренней боли, и что-то внутри нее изменилось.
Да, она решила бросить его в номере мотеля, но даже тогда, когда отрицала всю глубину их связи, этот поцелуй напугал ее до смерти. Доказал, что обладает властью над ней, чувственной властью, и часть ее поняла, что она может влюбиться в своего бывшего похитителя. О, какой ужас. Какое клише.
Очевидно, Нокс не испытал такого же потрясающего осознания. Как и все остальные, он был слишком туп, чтобы понять, насколько особенной она была, насколько хорошей могла быть для него.
Ладно, был небольшой шанс, что она обойдется без него. Хорошего может быть слишком много.
В любом случае. Он не заслуживал того, чтобы больше проводить с ней время.
«Это к лучшему. Ему нельзя доверять».
— Ты собираешься отправить меня в счастливый путь? — спросила она, не смея надеяться.
— Прости, но ты остаешься с нами, маленькая смертная. — Адонис слегка улыбнулся ей. — В конце концов, этот ублюдок может решить, что ты стоишь драки.
Ай. Если он захотел вывести ее из себя и ободрать старые раны, ему это удалось.
Ее отец был не единственным, кто ушел от нее и никогда не оглядывался назад. Как и те парни, с которыми она встречалась. Приемные сестры и братья, с которыми она была связана, не хотели общаться, кроме Нолы.
«Во мне так много любви, но никто ее не хочет. Я никому не нужна».
Пфф. Сколько еще раз она будет ныть об этом? Ее ценность не была основана на мыслях или действиях других людей. «Я Вейл Лондон, единственная и неповторимая, и я бесценна!»
«Я сокровище!»
— Что, никаких протестов? — спросил Адонис.
Никогда не показывай им свое отчаяние.
— Ты хочешь протест? Ну, почему сразу не сказал? Как тебе это? — Она сделала непристойный жест рукой.
Он расхохотался, удивив ее.
Пытается ее очаровать? Очень плохо. Она собиралась свалить как можно скорее.
Селеста высвободит феромон, и он впадет в сексуальное безумие. Освободит ее только для того, чтобы она могла к нему прикоснуться. Не допуская этого, она станет неосязаемой, если это возможно, схватит его кинжал, ударит его и ускользнет с горы.
Выдать свой секрет и лживо соблазнить кого-то, кроме Нокса, было бы операцией по спасению, когда другого выбора не останется. Ей нужно придумать что-нибудь получше, что-нибудь хотя бы наполовину приличнее.
— Там ничего нет. Никаких следов, никаких признаков. — Эрик присоединился к группе, перекинув через плечо две винтовки. Его глаз полностью восстановился. Он посмотрел на Адониса и рявкнул. — Кстати, твоя армия адски жуткая.
Сколько же людей собралось в этих горах, готовых подчиниться приказу воина?
— Жутко и бесполезно, — сказала она. — Я видела, как сражается Нокс. Твои помощники будут падать, как кегли в боулинге.
— Уверен, что испугался бы, если бы знал, что такое боулинг, — сказал Адонис, весь такой смешной и сексуально привлекательный. — Мой переводчик создает образы куриных крылышек, разбитых банок пива и катающихся шариков.
— Может быть, если мы сделаем девчонке больно, заставим ее кричать, — сказал Эрик, — Нокс поторопится.
Учитывая, что она обезглавила женщину, получила удар ножом, была схвачена и поцелована убийцей только для того, чтобы ее похитили другие убийцы, эти угрозы были не оригинальными. Частью ее новой нормальной жизни.
— Позволь мне избавить вас от необходимости напрягаться. — Вейл издала вопль, воплощающий все крики и звуки, достойные фильма ужасов. К тому времени, когда она успокоилась, ее спутники съежились. — Мысли? Предложения? Комментарии?
Адонис бросил на нее восхищенный взгляд, а Эрик задумчивый.
Раздалась волна выстрелов, и она замерла, не смея даже дышать. Один, два… шесть выстрелов эхом прокатились по горам, за ними последовала тишина, а затем еще шесть выстрелов. В то время как ее сердце бешено колотилось, смертные начали падать вокруг нее с дырами во лбу, мозги и кровь разбрызгивались по земле.
В номере мотеля ее вырвало при виде такого насилия. Сейчас? Она с надеждой огляделась по сторонам. Неужели Нокс пришел за ней?
— Окружите девушку, — приказал Адонис. Они с Эриком бросились прочь, и смертные кинулись к ней.
Снова раздались выстрелы. Мужчины, стоявшие ближе всех, пострадали первыми, падая замертво один за другим.
— Он убивает любого, кто приближается к ней, — кто-то крикнул издалека… Раш? Он выжил. Жив ли Нокс?
Он должен быть жив. Кто еще мог так ее защищать?
Еще выстрелы. Еще больше трупов.
В отчаянии Вейл стала искать камень, либо что-нибудь, что помогло бы ей сбежать. Ее похитители, должно быть, бежали между деревьями, приближаясь к Ноксу. Будет трое против одного. Она могла бы улучшить шансы. В конце концов, она у него в долгу. Он получил из-за нее ранение.
Следующая череда выстрелов последовала так быстро, что люди разом упали. Там! Мертвый смертный с поясом для инструментов.
Вейл пробиралась по грязи, копалась в инструментах. Молоток… нет. Рулетка… пустая трата времени. Отвертка, монтировка, нивелир… нет, нет и нет. Канцелярский нож… да!
Она зажала инструмент между поднятыми коленями и принялась пилить веревки…
  
Глава 17
 
Ярость держала Нокса железной хваткой, напряжение внутри него, словно пороховая бочка готовая взорваться в любую секунду. Он должен быть не здесь, а охотится на Ронана и Каррика, пополняя список убийств, собирая новое оружие, предпринимая шаги для продвижения в войне, чтобы снять свои рабские метки, прежде чем Ансель прикажет ему сделать что-то действительно отвратительное.
Но вот он здесь, преследует Вейл… своего врага… полный решимости положить головы мучителей к ее ногам. Каким-то образом один поцелуй изменил саму суть его существа. Безжалостный Ивилэндец без всяких привязанностей хотел вернуть свою женщину.