Кость для Пойнтера (СИ)

Но поводов для обсуждения хватало и помимо принесенных мною известий. Необходимо было в последний раз просчитать всю последовательность действий и окончательно сверить планы. Слишком много поставлено на кон в этой игре, чтобы позволить всему рассыпаться из-за случайности или дурацкой нестыковки. Одновременные четкие действия были залогом успеха всего предприятия.
Хорошо хоть пришлось увязывать только действия стачечников и самой кронфройляйн. Предполагалось, что ее сторонники на местах будут действовать самостоятельно и с виду совершенно естественно. Расстановка частей Гебирсвахе, патрулей и горных мастеров, способных вовремя отвернуться -- их дело. А наше -- не допустить, чтобы все эти старания и маневры пропали зазря.
Открытым оставался только один вопрос: как именно Тнирг достигнет зоны влияния своих соратников, минуя опасность быть обнаруженной?
-- Опять верхом на мне в суме поедешь? -- спросил я с тяжелым вздохом, томимый наихудшими предчувствиями.
-- Нет, хватит с нее! -- неожиданно встряла в разговор Учеллина, доселе молчаливо убиравшая посуду. -- Побезобразили, и довольно, бамбини ступиди. Не дело приличной девочке из хорошей семьи болтаться в мешке вместо фоллиг-пуппхен!!!
Меня слегка удивило то, что правящая династия Безнебесных Стран и ее достойная представительница заслужили столь превосходную оценку в системе ценностей цизальтинской дамы.
-- Но как же тогда… -- в один голос выразили мы с Тнирг свое непонимание.
-- По почте! -- торжествующе заявила необъятная скво.
При этих словах я почему-то представил Тнирг запакованной в огромный медный пенал и прицепленной к хвосту почтового крота соответствующих размеров. Картина сия не вмещалась ни в какие рамки во всех смыслах слова -- ни по масштабу, ни по осмысленности. Но тут вместо супруги, победно глядящей с высоты своего роста, снизошел до объяснений сам Великий Шаман Ближней стороны гор.
-- Э уна коза буона! -- его моршины растянула радостная улыбка. -- Есть же регулярная грузовая доставка! Отправим девочку, упаковав понадежнее…
-- Си, каро мио!!! -- кивнула донельзя довольная скво. -- У меня как раз найдется подходящая борса да вьяджо.
-- А дышать в ней можно будет? -- тут же включилась в обсуждение кронфройляйн, словно путешествовать почтой было для нее в порядке вещей. Впрочем, вряд ли имелась принципиальная разница между данным способом перемещения и уже опробованным гномью мешком пуппхенмейстера. Присмотреть в дороге некому, зато наверняка почтовое дело поставлено у подгорного народа столь же основательно, как и прочие дела. Ничего с царственной посылкой не сделается.
-- Можно, можно, бамбина миа! -- успокоила Тнирг Учеллина, явно мыслившая в том же направлении. -- Это такая специальная борса, я в ней обычно лисят сестре отправляю.
Очень хотелось спросить, зачем одной почтенной цизальтинке необходимо пересылать другой каких-то лис, тем более живых. Тоже ради круговорота лисости в природе? Но имелся и другой вопрос, куда более актуальный и предметный, и вот его-то я и задал.
-- А кто получать-то будет эту посылку?
Вся троица уставилась на меня с совершенно одинаковым выражением воодушевленных лиц и дружным хором выпалила:
-- Ты, конечно!!!
Ну да, опять и снова больше некому. Придется выйти сильно заранее, чтобы вовремя оказаться на нужной станции. А ведь на мне еще и немалая часть координации нашего фальш-бунта, так что по хорошему мне следовало находиться чуть ли не разом в нескольких местах. Во всяком случае, на пристанционной площади Ярмета уж точно придется следить за ходом событий персональными глазами, и то, что при этом не надо тащить подгорную принцессу весь путь от Ярой Горки до подземных дворцов, заметно облегчало дело.
Относительно расположения ближайшего почтового отделения и принятых в нем порядков меня наутро просветила величественная скво, обладавшая большим и, главное, актуальным опытом отправки грузов. Параллельно она готовила гномь и ее грядущую тару к куда более долгому путешествию, чем наш с нею переход. Предназначенная для той «борса» оказалась плетеным из лозы коробом в изукрашенном красными и зелеными треугольниками кожаном чехле, ощутимо пахшим лисами.
 
Кое-как проветрив тару, Учеллина выстелила дно стеганым одеяльцем из той же мягкой рыхлой конопли, а стенки завесила старым теплым шерстяным пончо, прикрепив его к прутьям несколькими стежками. Тнирг, забравшись внутрь, получила сверток с цизальтинскими маисовыми лепешками, фляжку с водой для питья и смачивания шарфа, прикрывающего нос и рот от пыли и запаха, и пустой бурдюк.
Вообще-то большую часть своего пути ей полагалось проспать, для чего сам Сантуцци смешал ей наиболее безопасное, мягкое и действенное зелье без капли магии. Но для надежности кронфройляйн должна была принять его лишь на почте, будучи уже принята в качестве посылки. Иначе при срочной необходимости все переиграть и удирать со спящим грузом за плечами я точно проиграю любому преследователю...
Отправка прошла без проблем -- пожилой почтовый служащий, потертый до проплешин, получив оплату, без труда перетянул здоровенный короб на свою сторону стойки, пристроил его на весы и полязгал гирями. Набрав полученный вес, а также дату и адрес на клавишах штамп-машинки, он прогнал сквозь нее три листка жести, которая из-за прочности и дешевизны использовалась тут вместо бумаги, один прикрутил проволокой к кожаной лопасти «борсы», второй отдал мне в качестве квитанции, а третий кинул в почтовый ящик. По идее, адресат должен получить квитанцию-уведомление с утренней почтой и сможет в течение дня забрать посылку с «живыми лисами». То, что на практике получать ее буду я с отправительской жестянкой, вроде бы не должно повлиять на результат. Если же на квитанцию ставят отметку о пересылке -- заберу копию у Сорцины, сестры Учеллины. Интересно, сестра дородной скво отличается столь же выдающимися размерами? Если так, узнать ее будет нетрудно, ну а если иначе, для розысков есть почтовый адрес на жестянке.
Так или иначе на все, что мне предстояло сделать, имелись лишь сутки -- дольше подгорной принцессе не выдержать в тесном коробе. Надо было торопиться, чтобы суметь соединить и направить усилия всех, кто стал на ее сторону и готовился рискнуть жизнью ради шанса на успех своей ставленницы.
Однако даже в крайней спешке дорога от почтового отделения зажиточного района Ярой горки до станции Ярмет заняла у меня больше часа. Когда я вышел к исполинской пещере, озаренной сиянием текущего металла, там уже началось некое беспокойство.
Нет, поначалу все выглядело совершенно мирно, даже в чем-то празднично, словно на площади между станцией и заводской глубью с утра пораньше начались народные гулянья. Ватаги поденщиков бродили между шлагбаумами и подъездными путями, расступаясь перед вереницами вагонеток, вовсю загребавших голенастыми лапами. Еще не распознав опасность, лоточники вовсю предлагали собравшимся свой товар, на все голоса расхваливая немудреные закуски.
Но этой идиллии не суждено было продлиться -- стоило мне врезаться в толпу наподобие куска негашеной извести, брошенной в лужу, как там началось бурление, ибо каждому встреченному заводиле будущих бунтовщиков я коротко бросал: «Над всеми Альтами стоит сырая хмарь». В результате, когда площадь осталась позади, на ней уже ничего не напоминало о мире и спокойствии. Живое море разлилось, хлынуло на станцию и заводы, смывая тамошних обитателей бушующей волной и вынося их обратно закрученными в свой водоворот.
Немногие гномские бляхоносцы -- мастера, начальники смен, вахтеры и прочие станционные чины -- ничего не могли поделать, барахтаясь в волнах беспорядков. Однако и в этом хаосе постепенно стал проявляться некий порядок -- через ритм, превращающий всеобщий шум в подобие прибоя. Его отбивал каждый, кто оказался рядом с металлическими рельсами и колоннами. Проходчики и плавильщики стучали по ним касками, поденщицы -- загодя прихваченными кастрюлями, причем отличить одни от других было затруднительно что по виду, что по звуку.