История Ольги (СИ)

— Артем? Всё нормально?
— Тяжело сдерживаться. Ты очень узкая… — страстно прошептал мне в губы мужчина, и остановился.
— Я чувствую… — смущенно ответила я: каждое движение я чувствовала очень остро. — Так не сдерживайся, — я произнесла это удивленным тоном: не понимала, почему его это смущает.
— Не то, чтобы я надеялся, что во время первого секса ты испытаешь оргазм… Но и не думал, что кончу через 2 минуты, — мужчина был очень откровенен.
— Темочка, — я погладила ладонями родное лицо. — Оргазма я точно не достигну: я слишком сосредоточена на новых физических ощущениях. И я хочу, чтобы хорошо было тебе.
Артем ответил мне поцелуем, и возобновил фрикции. Я прислушивалась к себе: было очень непривычно, ощущение было двояким. С одной стороны, я чувствовала, как медленно и слегка болезненно «подстраивается» влагалище под член Артема. С другой, с каждой секундой внизу живота становилось все горячее и горячее, и было невероятно любопытно привыкать к новым ощущениям. Еще необычнее было чувствовать мужчину: он был осторожен, пытаясь не причинить мне боль, двигался как хищник, медленно, крадучись. Горячее дыхание опаляло мою щеку, мужские губы судорожно искали мои, я физически ощущала, как Артему хорошо, и мне было безумно приятно, что мое тело, даже безо всякого моего участия, может доставить мужчине столько эмоций и чувств.
Мужчина начал сильнее и глубже входить в меня: у меня перехватило дыхание, когда он практически полностью вышел и резко подался бедрами обратно, вводя член до упора. Я сильнее сжала его плечи, с силой притягивая к себе, стараясь как бы впечататься в его тело. Темп нарастал, наравне с моим пульсом: казалось, что сердце выпрыгнет из груди. Артем чуть поменял позицию, и втянул в рот сосок, посасывая его. Я обхватила вспотевшими ладошками его голову, вжимая в свою грудь, ощущая сбивчивое горячее дыхание, обжигающее шею. Артем поднял голову от груди, и наши глаза встретились: такого взгляда у мужчины я еще не видела! Цвет глаз изменился с голубого до темно-синего: зрачки были настолько расширены, что полоска темно-синей радужки была очень узенькой. Я страстно прижалась к губам мужчины, будто бы желая выпить его. Он резко, с силой вклиниваясь меня, сделал еще пару движений, и глухо зарычал в мои губы. Я отодвинулась: так хотелось смотреть на него, когда ему хорошо. Мужчина запрокинул голову, делая последние плавные движения. Я провела рукой по его груди, остановив ладонь в районе сердца, ощущая быстрее, глухие удары. Член внутри меня судорожно сокращался, и я чувствовала как стенки влагалища, так же вторя ему, сжимаются. Артем посмотрел на меня пьяным, расслабленным взглядом, и медленно вышел из меня.
Сразу же появилось ощущение опустошенности и холода. Артем отворачиваясь от меня, на ходу стягивал презерватив. Мужчина вышел из комнаты, и я была благодарна за эту минутную возможность побыть наедине с собой. Я приподнялась на локтях, и посмотрела на себя в зеркало, висевшее недалеко от кровати. Первое, что мне бросилось в глаза — покрасневшая вагина: губы были опухшими, при свете ночника поблескивали от смазки, отверстие влагалища четко выделялось и было расширенным. Я еще шире раздвинула ноги, любуясь на себя и чувствуя, как каждое движение отдается в паху. Я будто бы смотрела на другую женщину: соблазнительную, страстную, раскрепощенную. От самолюбования меня отвлекло ощущение взгляда: Артем с улыбкой рассматривал меня.
— Спасибо тебе, — это было произнесено с такой нежностью и любовью, что у меня защемило в груди от ответных чувств к мужчине. — Ты у меня очень смелая. И очень сексуальная.
Я еще раз посмотрела на себя, и опустилась обратно на кровать. Артем встал на колени между моих ног, и ласково погладил низ живота.
— Не болит? Устала?
— Нет. Нет, — расслабленно протянула я, рассматривая мужчину.
— Понравилось? Хочешь еще?
— Да. Да, — уже с улыбкой ответила я.
Артем опустил взгляд на мою вагину: нежно обвел пальцами контур опухших складок, едва дотронулся до клитора, при этом вызвав во мне дрожь. Движения были медленными, ненастойчивыми, мужчина еле касался меня, но именно эта легкость возбуждала больше всего. Пальцы осторожно раздвинули складки, скользнув внутрь. Я еле слышно застонала: это ощущение наполненности уже казалось таким знакомым и близким, что воспринималось телом с благодарностью. Артем склонился, и нежно провел языком по складкам, будто бы залечивая раны. Когда язык коснулся клт-ора, я подалась наверх бедрами, плотнее прижимаясь к языку мужчины. Некоторое время комната наполнялась только моими стонами.
— Я еще хочу, — прошептал Артем, целуя мои бедра.
— А так… так можно? — я могла говорить только с перерывами, так как голос дико дрожал.
Я имела в виду, можно ли ему через 5 минут снова начинать, он ведь устал. Артем беззвучно рассмеялся, покрывая поцелуями живот. Видимо, я сморозила глупость. Ну, ничего, я со временем во всем разберусь. Я привстала, разглядывая мужчину. Член снова налился кровью, и нетерпеливо подрагивал. Казалось, что на каждое прикосновение языка Артема ко мне пенис отзывался движением.
Артем поцеловал меня, потом отстранился.
— Пить хочешь?
— Очень! Только теплой воды, пожалуйста.
Мужчина ушел на кухню. Я слышала стук посуды, убаюкивающее журчание воды, тихие шаги… Но все эти звуки отдалялись, отдалялись, и вскоре стали казаться однотонным шумом. Уже сквозь сон я чувствовала, как Артем укрывает меня одеялом, и притягивает к себе, надежно укрывая своей спиной от остального мира.
  
Глава 21
 
Я проснулась с легкой тяжестью внизу живота, но в невероятно прекрасном настроении! Артема уже не было. Я разочаровано обошла всю квартиру, и уныло поплелась в ванную. На зеркале висел стикер: «Я люблю тебя, девочка моя! Спасибо за доверие». Сегодня была пятница — день открытия центра «Феникс». На торжество было приглашено большое количество гостей: местные чиновники, какие-то знакомые Артема из мединститута, все сотрудники центра, Герман с Ларой, Лариновский-старший и теля Алла, которую мне велено было звать «Алей». Кстати! Я аж чуть не подавилась зубной пастой. Письмо! Мама Германа же передала нам с Ларой письма. Я быстро закончила все утренние процедуры, ощутив во время душа, как щиплет слизистую в паху. Но это всё ровно было приятно: ощущения были новыми, и они свидетельствовали о новом этапе в моей жизни.
Письмо обнаружилось в клатче. Я трепетно разгладила конверт, и поднесла его к лицу, вдохнув приятный аромат легкого цветочного парфюма. Этот запах даже вызвал в моей голове какой-то образ: высокой стройной пожилой женщины, которая ласково улыбается. В письме говорилось:
«Ольга! Оленька…. Я искренне прошу Вас: будьте бережны и аккуратны с моим мальчиком! Жизнь его никогда не жалела, так пожалейте хотя бы Вы. Он сильный, мудрый мужчина, но в душе он все тот же малыш. Он хочет любви и верности, преданности и домашнего тепла. Он будет искать в Вас женственность и нежность — дайте ему это! Мы с супругом потратили много времени, чтобы вызволить Артема из эмоциональных и психологических оков. Наша борьба давно окончена, а Ваша только начинается. Он будет казаться Вам глыбой и самой надежной в мире скалой, но вы должны знать, что и у него есть страх. И боится он только одного: стать одиноким. Поэтому он так яро борется с чужими болью и тоской, одиночеством и депрессиями — он борется со своими страхами. Оля! Если Вы не настроены на серьезные отношения с моим сыном, то не кружите ему голову. Он настолько сильно и искренне влюблен в Вас! Это понятно даже по его голосу! Я хочу увидеть внуков, хочу увидеть его наконец-то успокоившимся, не хочу больше видеть его метания (и творческие, и профессиональные, и личные). Артем — самый надежный и самый мужественный человек из всех, кого я знаю. Найдите в себе мудрость и силу, чтобы увидеть это. И оценить. Я слишком сильно волнуюсь за своего мальчика, чтобы упустить этот шанс — поговорить с Вами, пусть и эпистолярно. Молюсь о том, чтобы Вы оказались ЕГО женщиной. ЕГО СУДЬБОЙ. Он верит в нее. Спасибо, что прочитали мое послание. Надеюсь, мы с вами будем иметь возможность встретиться лично. Мама Артем».