Во всем виновато шампанское (ЛП)

Впервые чувство вины накрыло меня, но я отмахнулся от него. Это бизнес, и каждый из нас получил желаемое от сделки. Она не раз доказывала, что может постоять за себя, с этим она тоже справится.
— Если позволите, я хотел бы отпраздновать с моей невестой наедине.
Произнеся эти слова, непристойно подмигнул, вызвав хихиканье женщин.
— Нико, — отругала Вера, только усиливая нашу фамильярность.
Все чаще у нее проскальзывало мое сокращенное имя, и мне это нравилось.
Я бесстыдно пожал плечами и потянул за собой застывшую Веру.
— По какому поводу все аплодисменты? — спросил Райан.
Я поднял ее руку.
— Вера согласилась стать моей женой.
Брови Райана взлетели вверх, а глаза закрылись, словно информация была слишком сложной для восприятия. Слегка покачав головой, он, наконец, открыл их, но выглядел не менее потрясенным.
Пристально посмотрев на него, я процедил сквозь зубы:
— Я тоже был шокирован. Как же мне повезло?
Взяв себя в руки, он улыбнулся Вере.
— Поздравляю вас.
— Спасибо, — сказала она.
— Пожалуйста, пока не соединяй меня ни с кем. Нам с невестой нужно поболтать.
Как только дверь закрылась, Вера выдернула свою руку из моей и скрестила руки, отчего ее грудь приподнялась под блузкой.
— Что, черт возьми, с тобой не так?
— Я не собираюсь скрывать наш брак, Верана. Мы оба здесь работаем. Как думаешь, сколько им понадобится времени, чтобы это выяснить? Кроме того, ты моя, и я хочу, чтобы все об этом знали, — добавил я, огибая свой стол и бросая взгляд на кольцо.
Она усмехнулась и закатила глаза, глядя на драгоценный камень.
— Где ты его взял? В автомате по продаже жевательной резинки по дороге на работу сегодня утром?
— Оно принадлежало моей матери, а до этого моей бабушке. Я забрал его из банка на следующее утро после того, как ты подписала договор.
Вся дерзость исчезла с ее лица.
— О.
Я сидел за своим столом и перекладывал бумаги, но не обращал внимания ни на один документ. Вместо этого сосредоточился на ее тихих шагах, когда она подошла к креслу напротив моего стола и грациозно присела на краешек. Бушевавший несколько минут в ней огонь угас, погребенный ее оплошностью.
Она изучала кольцо, поворачивая его в разные стороны.
— Оно прекрасно. Спасибо.
Мое сердце дрогнуло, когда я подумал, что сказала бы мама, увидев его на ней. Одобрила бы?
Отбросив эмоции в сторону, я сменил тему.
— Ты уже рассказала своему отцу?
— Нет. Я не видела его с нашей последней встречи.
— А Кэмдена? — спросил я, все еще не поднимая глаз, но чувствуя напряжение через стол.
— Нет. — Когда я промолчал, Вера заполнила тишину, нервозность ощущалась в ее дрожащем голосе. — Я немного нервничаю перед встречей с отцом, и это кажется слишком серьезной новостью, чтобы сообщать ее по телефону.
— Я пойду с тобой.
— Нет. Все в порядке, — неожиданно она рассмеялась, наконец, привлекая мое внимание. — Не стоит втягивать тебя во все это.
— В конце концов, я стану твоим мужем. Мы справимся с этим вместе.
Она вздрогнула, в ее взгляде появилась мягкость, которую я едва уловил. В груди неприятно кольнуло, я попытался избавиться от этого чувства, уставившись в пустоту.
— Пойдем после работы.
Верана снова напряглась, вернувшись к своему упрямому, раздраженному состоянию. Кивнув, она ушла, унося с собой все тепло.
Подъезжая к величественному особняку, я задавался вопросом, не перестану ли быть инкогнито. Узнает ли меня Лоренцо? Увидит ли во мне черты отца и деда, которых практически уничтожил? Увидев меня, станет более бдительным и не позволит к нему подобраться? Если я примчусь и заберу его дочь, это одно дело, но если он узнает, что я жажду сделать то же самое с его компанией, игра будет окончена прежде, чем я буду готов.
Я рассчитывал на его высокомерие и на то, что моя компания слишком мала, чтобы представлять угрозу. Даже если он узнает меня, он не подумает, что я охочусь за ним.
Идти с Верой было рискованно, но легкая дрожь, которую она пыталась скрыть, заставила меня быть рядом с ней. Я не мог отправить ее на растерзание к волку одну. Особенно после того, что произошло во время их последнего разговора.
 
— Я никогда не ослушивалась своих родителей, — тихо призналась она, глядя в окно. — Я иногда расширяю границы, но никогда не ослушиваюсь.
Я повернулся к ней лицом.
— Тебе и не пришлось бы, если бы они действовали в твоих интересах.
Она повернулась, окинув меня взглядом своих больших глаз, возвращая тепло.
— Я думала, что они так и действуют. Никогда в жизни не подумала бы, что окажусь здесь, готовая противостоять своему отцу... матери... и традиции, которой мы придерживались много лет. Может быть, это ошибка. Может, я делаю из мухи слона.
Я провел большим пальцем по ее щеке, без слов напомнив о жестоком обращении ее отца.
— Во-первых, дело не только в твоем отце. Никто не должен пресмыкаться перед таким человеком, как Кэмден. — Она в нерешительности закусила губу, опустив глаза. Подняв ее подбородок, я освободил пухлую плоть от зубов и провел по ней пальцами вперед-назад, успокаивая место укуса. — Во-вторых, никогда не прячься за чьим-либо одобрением. Делай из мухи слона. А затем разгроми их собственными решениями. Традиции — это прошлое, а прошлое никогда не бывает важнее будущего. Владей им.
Я успокаивал ее панику, потому что она подстегивала мою. Когда Вера появилась в моей жизни, мое видение будущего резко изменилось — я не мог допустить, чтобы она отступила сейчас. Но часть меня также успокаивала ее, потому что я просто хотел этого. Хотел вдохнуть в нее силу и посмотреть, как она отстоит себя. Она заслужила это.
Мягкий кивок, а затем Верана сама подняла подбородок, больше не нуждаясь в моей поддержке. Это было прекрасное зрелище — наблюдать, как она натягивает свою броню, расправляет плечи и накидывает на себя мантию силы.
Вера сидела, словно королева, и ждала, пока я открою дверь. Она позволила мне помочь ей выйти из машины и проводить ее вверх по ступенькам, словно я крестьянин, пришедший по ее приказу. Это было потрясающе.
Горничная впустила нас, и когда Лоренцо появился из-за угла, самообладание Вераны пошатнулось, но я был рядом, положив руку ей на талию, напоминая, что она хозяйка положения.
— Верана, что ты здесь делаешь? — В его вопросе слышалась нервозность и надежда. Он не был похож на человека привыкшего противостоять своей дочери, но ему было необходимо, чтобы она подчинилась. Никто из нас не знал причины этого, но что бы это ни было, оно явно превосходило все остальное.
— Папа, я хотела познакомить тебя со своим женихом.
Глаза Лоренцо метнулись ко мне и подозрительно сузились. Я ждал вспышки узнавания, но ее не последовало.
— Что? — пробормотал он. — Ты помолвлена с Кэмденом. Не с этим... этим...
— Николас Раш, — подсказал я.
И снова я ожидал, что он узнает меня, но этого так и не произошло.
— Он попросил меня выйти за него замуж, и я согласилась.
Пытаясь быть вежливым, я протянул руку, ненавидя себя за то, что должен притворяться вежливым с человеком, который разрушил мою семью.
— Приятно познакомиться, мистер Мариано.
Он посмотрел вниз на мою руку и снова вверх. Потом на свою дочь, и снова на меня, его лицо становилось все более и более красным.
— Верана Мариано, — практически прорычал Лоренцо, отводя плечи назад, как и его дочь. По крайней мере, он пытался это сделать. Ему не хватало убежденности, как у Веры. Его лоб стал влажным, а руки судорожно сжались в кулаки. Он выглядел нервно, он был похож на человека, который терял свое преимущество. — Сейчас же иди сюда.
Вера шагнула ближе ко мне и скользнула своей рукой вниз по моей, чтобы переплести наши пальцы. Меня переполняла гордость за то, что я тот мужчина, к которому она потянулась. Я был бы лжецом, если бы не признал, что часть меня боялась, что она пойдет к своему отцу.