Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 3 (СИ)

— Как все вы знаете, — заметил Медведев, — у того, кто обладает Силой, есть два основных пути: внешнее укрепление силы или внутреннее. Первое мы с вами только что видели; жаль, конечно, что его не смог показать нам сам наследник Распутиных, так удачно вышедший из комы накануне открытия школы и, по слухам, вошедший в неё обратно…
По толпе пробежала волна негромких смешков.
— Ну, а клан Медведевых всегда делал ставку на внутреннее укрепление силы, — подытожил Виктор, выбрасывая руку вперёд.
…первого из помощников Виктора снесло, словно ураганом. Пролетев метров пять по воздуху, парень грохнулся об пол и пронёсся ещё столько же по инерции. А Медведев, тем временем, уже вскидывал руку вверх, подбрасывая к потолку другой «живой снаряд».
Внутренняя сила? Ну, да. Медведев не касался своих соперников, стоя на другом конце сцены. По сравнению с каратистом, он действительно смотрелся неплохо, тем более, что талант у парня явно был.
— Блин, так нечестно! — простонал кто-то сбоку. — А-Ранг, да ещё тренирующийся с детства. После него кто угодно будет выглядеть посредственностью!
— Медведевы давно метят в дамки, — заметили с другой стороны. — Третий род Москвы после Распутиных и Суворовых. Учитывая, что Распутины даже не явились сюда, а Суворовы…
Короткая пауза. Так что там с Суворовыми? Я что-то упустил?
—…почему мне кажется, что через годик-другой именно Медведевы будут тут всем заправлять?
Я внимательно следил за тем, как Виктор Медведев, молча и даже не напрягаясь, швырял своих ассистентов по сцене. А они не перехваливают его?
Бесспорно, парень был силён, уж точно лучше смехотворного каратиста. Три его товарища летали, как тряпичные куклы, и только то самое пресловутое укрепление тела, похоже, не давало им переломать все кости в теле.
С другой стороны, Медведеву определённо не хватало филигранности. Сносить телекинезом всё на своём пути он бы мог, а вот использовать его для точных и осторожных движений — едва ли.
Я побарабанил пальцами по колонне. Нет, на лидера не тянет. Виктор Медведев — крепкий хорошист. Опасен в качестве врага, хорош в роли союзника, но при этом в помине не является серьёзной угрозой.
Интересно, что думает об этом госпожа Рюдзин?
Последний взмах рукой — и Виктор спокойно остановился у края сцены.
— Госпожа Воронцова, — чуть наклонил голову, заметил он. — Хотелось бы посветить эту демонстрацию вам.
Проследив его взгляд, я слегка поднял бровь. Похоже, госпожа Воронцова, в которой он обращался — та самая девушка с чайной ложечкой, которая заинтересовала и меня. Похоже, не последний человек здесь.
На лице Воронцовой пару секунд играла улыбка, настолько вымученно-вежливая, что это дошло даже до Медведева; затем она коротко переглянулась с госпожой Рюдзин — и отложила в сторону свою чайную чашку.
Раздались запоздалые хлопки. Люди действительно были впечатлены выступлением Медведева, пусть странная концовка и смазала эффект; наконец аплодисменты стихли. Я увидел третьего парня, который готов был подняться по ступенькам на сцену…
А затем встала госпожа Рюдзин.
— Прошу прощения, молодой человек, — она положила руку новому претенденту на плечо. — Каких-нибудь минут десять. Сейчас мне хотелось бы пригласить… кое-кого другого.
И вновь переглянулась с Воронцовой, которая как раз поднималась с места, отставив на столик свою чашку.
Я продолжал опираться на колонну, любуясь удивлением в глазах окружающих. Кажется, ставки повышаются. Рюдзин что-то задумала, но что?
Сейчас узнаем.
Воронцова быстро поднялась на сцену, холодно глядя поверх голов. Она не произнесла ни единого слова, в отличие от Медведева и каратиста, а просто сразу вздёрнула вверх обе руки.
Свист. Сначала единичный, затем снова и снова. Секунды три собравшимся понадобилось, чтобы понять, что его издаёт — а затем толпа, словно костяшки домино, развернулась назад.
Кинжалы вылетали сверху — откуда-то из ниш, спрятанных в стенах, под самым потолком. Воронцова лишь слегка шевелила пальцами, словно играла на пианино, и кинжалы один за другим скользили из своих укрытий, образуя сложный металлический веер. Именно они и издавали этот свист, разрезая воздух.
 
Вот и та самая филигранность, о которой я говорил. Воронцова управляла каждым предметом в воздухе (а кинжалов было десятка четыре, не меньше) отдельно, при этом совершенно точно.
Короткие пассы руками; не размашистые движения, как у Медведева, а лишь слегка. Кинжалы танцевали в воздухе свой особый танец под музыку тихого свиста и металлического звяканья друг о друга. А затем, резко развернувшись — нацелились на саму Воронцову. Та резко развела руки в стороны — и все кинжалы устремились к ней, свистя над головами зрителей.
Резкий, восходящий металлический звук от удара…
Сорок погнутых кинжалов безвольно упали на сцену; девушка стояла, совершенно невредимая; её одежда сквозила несколькими десятками разрезов, делая её ещё более привлекательной, но при этом не открывая ничего лишнего.
Всё представление продлилось минуты две-три, не больше. Прикрыв глаза, Воронцова коротко поклонилась — и так же быстро и безмолвно направилась обратно вниз, к своему месту и оставленному чаю, как будто ничего и не произошло.
Аплодисментов не было. В зале стояла тишина, гробовая и поражённая. Видимо, для публики, считавшей несколько минут назад Медведева претендентом на главенство, это оказался настолько запредельный уровень владения Силой, что многие попросту зависли, проглотив языки.
— Дамы и господа, — госпожа Рюдзин вновь подошла к микрофону, аккуратно переступая через валяющиеся по сцене погнутые кинжалы. — Екатерина Воронцова — единственная из претенденток московского филиала, которую я решила принять заранее, без дополнительных проверок. Бывает так, что Сила не требует подтверждений.
Она чуть улыбнулась.
— Предыдущий гость на этой сцене заявлял о двух путях Силы — внешнем усилении и внутреннем. Как видите, для учениц Драконьей Школы является нормой владеть обоими путями, не деля Силу на составные.
Молчание продолжалось.
— Екатерина выступила здесь по моей просьбе для того, чтобы… слегка задать тон и показать тот уровень, который я рассчитываю сегодня здесь увидеть, — заключила Рюдзин. — Теперь прошу на сцену всех желающих… если вы считаете, что вам есть что показать.
Со сцены она спускалась в полной тишине, окружённая неподвижными людьми.
Я какое-то время обозревал лица. Главы кланов и наследники, потрясённые увиденным — похоже, здесь такой уровень действительно выглядел чем-то запредельным. Виктор Медведев с опечаленным лицом; похоже, парень осознал, насколько он недотягивает до девушки. Другие парни, собравшиеся у ступенек на сцену — недавно они были готовы выйти туда, а теперь лишь поглядывали друг на друга, не решаясь шевельнуться.
Затем я отлип от колонны и сделал шаг в сторону ступенек.
— Да, — подтвердил я. — Считаю.
К сцене — а точнее, чуть вбок от неё — я двигался неторопливо; достаточно медленно, чтобы к толпе аристо постепенно вернулся дар речи.
— Это что, тёмный?
—… какая-то шутка?
Шепотки были тихими — пока ещё тихими, после нескольких минут молчания — но постепенно набирали силу.
— Тёмных действительно пригласили сюда, да ещё и разрешат им подняться на сцену? Возмутительно.
— Брось, скорее забавно. Что он сможет там показать, подумай сам?
— Видимо, дурачок настолько уверен в своих мышцах, что даже ничего не понял.
— Пусть выйдет, опозорится, — кто-то нервно хмыкнул. — Может, после него и я буду смотреться не так уж плохо, как после Воронцовой?
Кстати, о Воронцовой. Шага за два-три до сцены я резко свернул в бок — и, пройдя сквозь расступившуюся толпу, замер перед девушкой.
— Госпожа Воронцова, — я учтиво наклонил голову.
Удивлённый взгляд — и немного усталый. Похоже, Воронцову действительно утомили многочисленные поклонники. Она пробежалась глазами по моим грудным мышцам, даже не пытаясь изобразить на лице вежливость.