В паутине сладкой лжи (СИ)

— Госпожа Скобеева вышла из наркоза, но пока еще слишком слаба.
— Окей.
— Сейчас она под наблюдением, посещения запрещены минимум до завтра…
— Окей.
— Идите лучше спать, вы ей явно не поможете… — раздалось уже на выходе из палаты.
Уже закипая от злости Андрей, вложил всю свою ярость в короткое слово: «Окей». Бесцветное, как и все, что окружало Воронцова до тех пор, пока в его жизнь не ворвалась она. Вместе с ней пришли смех, плач, звон колоколов, разговоры до утра, горячий суп, вылитый на итальянские брюки. Все это было так давно, что Андрей стал сомневаться, а было ли…
Дверь захлопнулась, оставив его наедине с маленькой пациенткой.
— Ну что, Барбара… Я снова ее жду. Как и все прошлые разы. Просто… да чтоб тебя…
На самом деле я ждал ее всегда. Начал сразу же после той командировки — неосознанно, но ощутимо. Вздрагивал каждый раз, чувствуя порыв ветра на своем лице, заслышав любой шорох в офисе или дома, ощутив перепад температуры хоть на градус. Один день я помню точно, меня то морозило, то бросало в жар и, наконец, я сдался и вызвал врача.
— Андрюша, это ко мне? Но я ведь не просила, это так неудобно, использовать корпоративную страховку, я же прекрасно могу дойти до больницы сама, — донеслось из гостиной, когда там показался наш семейный доктор.
— Не можешь, Кристина, — раздался голос из соседнего от сестры дивана. Это была моя мать. — Ты слишком слаба, чтобы ездить куда-то. Эти мигрени, они нас когда-нибудь доконают.
— Если тебе плохо, я могу организовать полное обследование в клинике, мама, — процедил я и пропустил Ипполита Марковича к креслу, на котором энергичнейшее стонала сестра.
— Не можешь, милый. Ты же знаешь, что я совершенно другого воспитания человек и никогда, никогда, заметь, не стану пользоваться своим положением. Доктор, и давление еще, в глазах плывет и все двоится.
Ипполит Маркович виновато улыбнулся и, дождавшись моего кивка, направился в сторону мамы.
Уже после обследования, когда очередь дошла до меня, доктор повторил то, что я и без того знал:
— Только если больше отдыхать, в остальном вы совершенно здоровы. Не считая диабета и аллергии, разумеется.
— Но температура…
— Попробуйте нервничать поменьше, Андрей Юрьевич. И думайте о чем-нибудь приятном перед сном.
— О помолвке, например, — на меня накинулась сестра, ничто в ее виде не напоминало о недавней мигрени, — доктор, если брат наконец женится, его недомогания пройдут?
Ипполит Маркович покачал головой.
— Видишь, Андрюша, и врач говорит, что пройдут. А ты все отказываешься знакомить нас со своей невестой.
— У меня нет невесты, — произнес я после того, как закрыл за стариком дверь.
— Ну как же, а та, с работы? Высокая такая, с ровными зубами, породистая.
— Породистая? Крис, ты выбираешь племенную кобылу или мне жену?
— Ой, не придирайся. Приведешь ее сюда, познакомишь с мамой, со мной, с Витенькой, а дальше мы уж сами разберемся.
— Именно поэтому, дорогая сестра, чтобы ни ты, ни твой Витенька не совали нос в мою жизнь, я больше никого не привожу домой. И потом, Тина вряд ли согласится…
— Какая Тина, Адрюш, — сестра капризно надула губки, — я про Леру, ты что?
Ах да, Барбара…совсем забыл, была еще и Лера…
В один из дней после той командировке, не помню когда именно, все они для меня слились воедино, мы застряли в моем кабинете. Я, Макс и Лера сидели за столом и проверяли расчеты за месяц. Цифры не сходились.
— Зато спасибо за Новгород, Андрей. Не знаю, под какой елкой ты ночевал, но эта поездка вышла нашей фирме в ноль рублей. Ни тебе отеля, ни прочих расходов — всегда бы так.
Лера неодобрительно посмотрела на моего друга. Ее бесили его нарочито пошлые шутки.
— Кстати об этом, — я продолжал изучать расчеты, — сделай, пожалуйста, перевод семье Скобеевых. Сумму, которую я бы потратил на отель и добавь туда те самые «прочие расходы».
— И как ты себе это представляешь? Ты же не знаешь ничего, кроме фамилии.
— Ну, ты же у нас всесильный, Максютка, — ухмыльнулась Лера, — удиви нас.
 
— Пусть курьер принесет наличку, — я написал на бумажке адрес Алевтины. — Просто деньги в конверте, и визитка с моим именем.
Я сделал большой глоток кофе и добавил:
— Не нужно визитки, это лишнее, пусть просто принесут им деньги.
Так было правильнее. Никакого бахвальства, просто благородность за оказанную мне помощь.
Банк отправил курьера прямиком туда, где я провел самый странный день в моей жизни. Ему открыла женщина лет сорока, взяла деньги и расписалась в получении. И потом… все. Чуда не случилось. Нет, я не передавал никаких записок, не оставлял следов, которые могли бы привести ко мне.
Не знаю, что еще сказать о том периоде. Я много работал, мало спал, время от времени злился, срываясь на Лере днем в офисе и ночью в ее квартире. Кажется, тогда я почти переехал к ней. Приходилось придумывать для семьи новые причины, почему меня нет дома. Виктор, муж сестры, прикрывал меня, рассказывая о новой командировке или очередном завале на работе. Зять единственный, кто знал мою тайну и хранил ее, не задавая мне ни единого вопроса. А потом снова случилась…она.
Кажется, был четверг. Скорее всего, было совещание. Я, определенно, был на взводе из-за тупости очередного подрядчика, подогретый очередной ссорой между моим другом и моей … ну, в смысле, Лерой.
— Все, Андрей. — Макс отложил в сторону чертежи. — Котелок не варит, и я отказываюсь думать, пока мы наконец не поедим. Крепостное право отменили, барин, пусти холопов в харчевню!
— Ну и ну, твой миньон сказал что-то толковое. Андрей, умоляю, давай закажем суши.
— Нет-нет, никаких суши, Лера. Никакой доставки. Никаких обедов из пластиковой посуды. Сейчас мы все вместе идем в ресторан молекулярной кухни. Наслаждаемся едой и обществом, упиваемся собственным богатством!
— Какого хрена? Какой еще кухни, Макс? Витя, сядь на место, мы еще ничего не решили.
— Ооо, — Гринберг нетерпеливо потер ладони. — Ну как ты можешь не знать? Молекулярная кухня: они декупажируют привычные тебе блюда, и ты выпиваешь стаканчик пиццы. Или намазываешь на тост стейк. Или…
— Макс, что за ересь?! Я не хочу ничего намазывать и выпивать. Я хочу пасту с морепродуктами и…
— Да-да, и суп с белыми грибами, но, Андрей, прояви хоть грамм фантазии.
— Максим, ты уверен, что подобрал правильный тон для нашей беседы? — Весь этот цирк начинал выводить меня из себя, и я был готов выгнать главного клоуна из шатра.
— Виноват. — Он миролюбиво развернул ладони в мою сторону. — Ну, подумай сам, каждый раз ты заказываешь грибной суп и пасту с морепродуктами. Каждый день одно и то же. Давай внесем разнообразие в твою стабильную жизнь? Вить, ты как? За?
— Да, ну то есть, нет… — Зять снял очки и протер линзы белоснежным платком. — Если брат пойдет, то и я с вами, а так. Я и пасту люблю. И продукты эти…море… Но вообще, я вот за русское… знаете, чтобы как дома, такая домашняя кухня…
— Так, с тобой все понятно, — подключилась Лера, — Андрей, просто прими решение, на кону мой голодный оборок. И я напомню, — Лера повернула голову в сторону Гринберга моего, — я на диете, и сегодня мне можно есть рыбу.
— А я тебе напомню, что молекулярная кухня — очень модная штука. Кто как ни ты должен следить за последними трендами?
— Кто-нибудь, скажите ему, чтобы он перестал быть таким модным.
— А ты прикажи солнцу перестать светить, — съязвил мой друг в ответ.
— И впрямь, Максим. Может, не стоит бросаться на все веяния… — глядя куда-то в потолок, произнес Виктор.
— Хватит!!! — Я упер руки в зеркальную крышку стола.
— Это всего лишь обед! И если вы не в состоянии решить такой вопрос, то я не понимаю, как вы все до сих пор работаете вместе! Нет, Лера, ни единого слова! — Я пресек ее попытку оправдаться и схватил со стола телефон. В исходящих не оказалось номера моего любимого итальянского ресторана. Там вообще ничего не было. Абсолютно пусто, ничего, кроме нескольких номеров: моего, Кристины, приемной АВ Групп и еще пары наших сотрудников.