В поисках счастья (СИ)

— Можем ли мы получить сценарий фильма, чтобы ознакомиться с ним? — поинтересовалась Камилла. — Для Илоны будет плохой рекламой, если она снимется в провальном картине.
— Этот фильм вряд ли будет провальным, ведь у Илона главная роль, — сказал Швац. Он не хочет идти на уступки и явно очень уверен в успешности своей новой картины. Но Камилла не должна уступать. Это было еще одно ее правило — всегда получать свое и идти до последнего
— Но вам нужно два билета, так что мы предлагаем ответную сделку. Дайте увидеть нам сценарий, и мы возьмем для вас два билета, — сказала Камилла. Наступило молчание.
— Хорошо, — согласилась он. — Я сообщу своему помощнику. Он пошлет вам сценарий по факсу.
— Отлично, — улыбнулась Камилла. — Думаю вы узнаете о нашем решении через сутки. Я вам позвоню. Камилла отключила телефон.
— Возьми два билета на vip места, — сказала она.
— Но вы же сказали, что через сутки…
— Швац молодой гений, его фильмы не могу быть безуспешными. — заявила Камилла. — Просто это дело принципа. Нужно всегда оставлять последнее слово за собой.
Никита понимающе кивнул, и направился к двери. Когда он вышел из ее кабинета, то увидел что пришел тот самый мужчина, который заходил утром.
— Здравствуйте, я к Камилле Давыдовой, — сказал он встав с кожаного кресла.
— Я сообщу, что вы пришли. — Никита взял трубку и нажал кнопку быстрого вызова. — Камилла, к вам посетитель. Да, новый клиент. Хорошо. — Он положил трубку. — Заходите, она вас ждет.
Он зашел в кабинет. Камилла увидела мужчину с незаурядной внешностью: взлохмаченные волосы, широкие по — детски выраженные глаза и чувственные губы. Если он хочет стать актером, то это будущий секс — символ для всех молодых девушек. Да и для женщин тоже, ему же как ей помнится за тридцать.
— Здравствуйте, я Камилла Давыдова. — Она обошла стол, и подойдя к посетителю, протянула ему руку.
— Максим Зуев. — Он пожал ее руку.
— Рада познакомиться. Присаживайтесь, — Камилла облокотилась на стол бедром. — Чем я могу вам помочь?
— Мне нужно чтобы вы меня раскрутили, как профессионального художника, — заявил Максим. — У меня было несколько выставок, но это мало поменяло положение. Мне не хватает стиля.
— Но я PR — менеджер, а не стилист, — усмехнулась Камилла.
— Я прошу ни этого. Мне нужно чтобы меня знали не только обычные любители искусства, а еще и знаменитая элита Москвы, — сказал он.
— И что вы рисуете?
— Мои картины разнообразны, но больше это авангард и абстракция.
— Что ж это довольно современные направления, — Камилла одобряюще кивнула. — Но мне нужно увидеть ваши картины, чтобы иметь общее представление о вас, перед тем как начать работать.
— Это значит, что вы беретесь за мое дело? — спросил Максим. Он весело улыбнулся. Камилла не смогла не улыбнуться в ответ. Он слишком непосредственен и по — детски наивен для своих лет, что она не могла ему отказать.
— Да, — кивнула она. — У вас есть студия?
— Да, небольшое помещение, заброшенный магазин на Ленинском проспекте, — ответил Максим.
— Вы не против, если мы встретимся там после обеда? — поинтересовалась она. — Если у вас незапланированно на сегодня других дел.
— На сегодня это единственное дело, — сказал Максим и встал со стула.
— Отлично, тогда я заеду примерно после двух.
— Самое подходящее время.
— Тогда до встречи.
Они снова обменялись рукопожатием.
***
Кофеварка заурчала, как существо, очищающее кишечник, когда через фильтр начала проталкивать воду в кофейник. Даже кофеварка счастливее ее, безутешно подумала Анжелика, наливая горькую жидкость в простую белую кружку.
Она бросила взгляд на часы на стене, вовсе не желая напоминать себе о времени. Одиннадцать утра, а она все еще дома, в китайской пижаме из голубого шелка с рисунком в виде смешных собачек.
Анжелика положила в кофе три ложки сахара.
Взяв кружку, она покинула кухню и прошла через рабочий кабинет со встроенными книжными полками и телевизором с плоским экраном, через холл и спустилась по ступенькам в гостиную с камином, в котором горели дрова. Риелторы называли ее квартиру маленькой жемчужиной, и, глядя на арочный потолок высотой двенадцать метров, откуда свисала роскошная старинная люстра из хрусталя, Анжелика размышляла, долго ли она еще сможет позволить себе здесь жить.
 
Сейчас ее компания переживала кризис, причем все это знали.
Во всю длину стены с французскими окнами, выходившими на улицу, шел диванчик, и Анжелика устало опустилась на него. Последние две с половиной недели она путешествовала, покинув город через три дня после катастрофического показа, и маленький обеденный стол из красного дерева до сих пор был завален газетами с рецензиями на ее дефиле. Снисходительности критики не проявили. Прошел почти месяц, но она до сих пор помнила каждое едкое слово: «У Анжелики не получилось…» «Заблудилась…» «Разочарование…». И хуже того: «Кто станет носить эту одежду, а если и станет, то куда?» Эти слова преследовали ее как дурной запах. Она понимала, что многие художники не читают рецензий, но сама не могла уклониться от этого, убежать от неприятной реальности. Лучше знать правду и пытаться справиться с ситуацией. Возможно, следовало бы выбросить газеты, но она присоединит вырезки ко всем остальным, когда — нибудь перечитает их снова и посмеется.
Анжелика посмотрела в окно и вздохнула. Она, вероятно, слишком стара, поэтому видит мир только в белом и черном цветах и считает, что ей лучше умереть, если она не может быть модельером. Но именно это чувство не покидало ее всю жизнь, начиная с восьми лет, когда, сидя в приемной стоматолога, она впервые взяла в руки журнал «Vogue». И, разглядывая страницу за страницей модной одежды, Анжелика вдруг перенеслась в другой мир — туда, где, казалось, представлялись безграничные возможности для воплощения всех ее фантазий. А затем медсестра назвала ее имя. Анжелика никогда не испытывала столь сильного чувства и тотчас поняла, что именно для этого она и создана. Чтобы стать модельером. Это ее судьба.
Анжелика покачала головой, с нежностью вспомнив свои первые дни в Москве. Новизна всегда волновала и возбуждала ее. Даже скудость средств не пугала, ибо она решила: есть только один путь — наверх. Тогда она ничего не знала о технической стороне профессии дизайнера; понятия не имела, что существуют закройные и швейные комнаты, где создают свои модели настоящие дизайнеры. Но амбиции и пылкое желание побуждали ее устремляться вперед. А потом она получила перевод за продажу на пятьдесят тысяч. Всю ее первую пробную коллекцию в универмаге продали. В восемнадцать лет Анжелика попала в этот бизнес.
Затем Анжелика получила первый большой заказ от «Банделса», универмага, который поддерживал молодых, прокладывающих себе дорогу дизайнеров. Это стало еще одним поворотным пунктом в ее судьбе — заказ был так велик, что Анжелике выделили уголок на третьем этаже, с ее именем и логотипом на стене.
Первый ее спонсор оказался подонком. Несколько месяцев вкладывая деньги в ее новый дом моды, он после украл ее идеи и опубликовал их в журнале "Vogue". Он практически украл ее мечту. Тогда Анжелика поняла, что, чтобы выжить, ей следует дать понять коллегам и конкурентам: если вы встанете поперек дороги Анжелики Ульяновой, она отомстит вам. Последствия не замедлят сказаться. Последняя их встреча была в суде, где Анжелика беспощадно отсудила у "похитителя" полмиллиона рублей.
После этого она начала сотрудничать с японским бизнесменом Якито. По сравнению с такими мастодонтами как Ральф Лорен и Калвин Клайн компания Анжелики Ульяновой была невелика, но за пять лет совместной работы с японцами она выросла в мини консорциум, оставив далеко позади крошечное дело с персоналом, состоявшим из одного человека, которое она вела из своей квартиры. В Японии у Анжелики было восемьдесят три магазина, и в этом году они с Якито собирались выйти на китайский рынок — в соседнюю страну с огромным числом потенциальных клиентов. И скоро Анжелике предстояла поездка в Японию, чтобы поговорить о новой коллекции, которая господину Якито не понравилась, и более того, показалась ему уродливой.