Жена кузнеца (СИ)
И глядя на нее, я думала, что она не маленькая девочка, а старая бабка, с деревенскими устоями. Я вздохнула и посмотрела на Соньку, та как раз закончила есть, и сидела на лавке, сложив руки и опустив голову.
- Так хватит киснуть! Давайте займемся домом! Сонька, ты с Лизой ковры вытряхните от пыли, а я помою полы в доме! А то повадились тут некоторые в сапогах ходить!
Весь оставшийся день мы наводили порядок в доме. Перебрали два сундука, посмотрели все ткани, что есть у нас и как Лизка не сопротивлялась, я поделила все отрезы ткани на троих, и мы решили, что пошьем из них себе одежду, пока ту, которой не хватает. Застелили новую кровать для Лизы и Мишутки. Навели порядок с продуктами в сенях, и я решила, что излишки нужно продать.
Вечером, когда кузнец вернулся домой, я заставила его снять сапоги в сенях, принесла ему ушат с теплой водой и заставила помыть ноги. Он молча все сделал, что я ему сказала. На стол мы поставили тушеную картошку с курицей. Не хватает зелени нам и почему у кузнеца нет огорода? У меня у бабушки в деревне был большой огород с огурцами и клубникой. Нужно заняться этим вопросом, многое не посадишь, уже поздно, но зелень, даже огурцы, еще успеют вырасти.
- А мы можем в город съездить, дорогой?
Кузнец на меня посмотрел с таким удивлением, что у меня на щеках появился румянец. По спине пошли мурашки и какой-то холод в груди, как предчувствие, это когда на тебя смотрит дикий зверь и ты ждешь нападения, но ты готов к нему и у тебя уже адреналин зашкаливает от ожидания. Я не боялась его, какое-то чувство безопасности рядом с кузнецом было, но у меня было ощущение борьбы, как будто я готова сечас к бою.Он долго смотрел на меня, потом махнул головой, опустил глаза и продолжил есть. Как я не люблю молчаливых мужчин! Ни тебе когда мы поедем в город, ни что ты там хочешь купить, никаких вопросов не прозвучало, да и ответов тоже не было.
8 глава.Через неделю в нашей деревне был рыночный день. С самого утра к поселку подъезжали с двух сторон по дороге телеги. Многие шли пешком рядом с телегами. Я смотрела на это издалека, со двора дома. Из-за того, что дом находился на холме, панорама открывалась живописная. Мне было интересно пойти на рынок и посмотреть, как там все происходит. Я горела желанием и любопытством. Прямо отсюда мне было видно, как люди занимали свои мечта на краю деревни. Как многие телеги по дороге направлялись к нашему дому. Я смотрела на все это как на широкоэкранное кино. Не хватала попкорна и удобного кресла. Я не знаю, с чем это можно было сравнить. Но даже солнце радовалось, этому празднику моей души. Кто приехал самый первый, занял лучшие места. Телеги выстраивались в торговые ряды. Лошадей и коней отводили к лесу пастись, там мальчишки развели костер и приглядывали за табуном. Возле кузнеца тоже уже с утра стаяла толпа. Кто-то забирал заказы свои, кто-то заказывал что-то новое. Мой муж всех внимательно слушал, кивал или рисовал, по моему примеру на земле. Возле мельницы тоже было много людей. Видно с какой-то деревни привезли прошлогоднее зерно помолоть, так подняли перегородки в канале с водой и колесо крутилось и шумела вода, как на водопаде.
- Нам можно будет сходить на рынок?- я еще с самого утра спросила у кузнеца.
- С Сонькой пойдешь, иначе свяжу и посажу в конюшню.- Получила я ответ. И теперь не могла дождаться, когда освободится Сонька. Они с Лизкой бегали от кузни до дома и носили оттуда, то чем расплачивались с кузнецом, а туда заказы людей. Мне Никита не разрешил приходить на кузню. После того суда с Сонькой мне было наказано никуда не ходить. Я ждала, когда уже кончится это наказание и можно сходить к реке. Но больше всего я ждала, когда мы поедем в город. Я не знала даты, когда мы поедем, и спросить было не у кого. На все мои вопросы, кузнец отворачивался и занимался своими делами или уходил из дома. Неопределенность угнетала и я нервничала.
- Лада, у меня есть время. Пошли скорей на рынок. Никита разрешил сходить и посмотреть, что там продают. Сказал у него сейчас заказы одни, поэтому мне не нужно бегать там.
Мы пошли туда, где было очень много людей. Там было шумно, кругом кричали люди, скот, петухи, гуси. Мне казалось, что я нахожусь на съемках фильма про Русь Петра I. Женщины в этих странных нарядах: на них были длинные платья рубашки с вышивками на рукавах. Поверх были одеты длинные фартуки и подвязаны длинными поясами с вышивками. Это такая кропотливая работа, вышить эти пояса. У всех девушек были одеты украшения: вдоль лица свисали колтуши. Как сказала Сонька, это оберег, очень сильный оберег. У многих на лентах на голове впереди были вышивки, это тоже что-то значила, я не запомнила. На шеях много украшений. У кого- то бусы, гайтан, грибатки, жгуты – это все мне объясняла Сонька. Ее покойная матушка была травница, и она знала все обереги, все травы, заговоры. Когда я ее спросила, почему она не стала травницей, она сказала, что в семье должна быть одна травница и все знания, через обряды передаются ей. У них в семье стала травницей старшая сестра Северина. Учили всем секретам всех дочерей в семье, но силу лекаря, через обряд можно передать только одному. Какие страшные обряды прошла сестра Северина, мне рассказала Сонька. Самый, наверное, легкий, в моем понимании, был обряд на перекрестке, когда она должна была заговором созвать собак к себе. Все собаки ложились клубочками у ног Северины, а девушка должна была читать слова заговора, но если бы она забыло хоть одно слово или испугалась, собаки разорвали бы ее. То же самое, она потом делала со змеями и они обвивались вокруг друг друга и сворачивались клубками. Остальные обряды мне даже страшно вспомнить. Наверно я бы не смогла стать травницей. Разговаривать с духами умерших, призывать утоплениц или уметь призывать тьму в купальне, это вообще что-то из сказки о вурдалаках.
Перед тем как пойти на рынок, Сонька с какими-то словами - заговорами, я даже не запомнила их, надела на меня украшения: повязала мне вышитый пояс с колокольчиками. Я сказала, что теперь не потеряюсь, так как по колокольчикам меня можно будет найти, как корову в лесу. Сонька сказала, что они отгоняют злых духов, лучше бы деньги притягивали. На косу одела накосник, его достала Лизка из шкатулки, это такой треугольник с вышивкой и бусинами, который завязывается на конец косы, тоже очень красивое украшение. В современном мире я не видела таких у девушек, да и в книгах не встречала или я мало читала об этом. На шею мне надела, даже не одела, а зажала гривну, ее сделал Никита к рыночному дню. Это металлический ошейник витой с кругляшками на конце. Он когда мне его одел как-то вечером перед ужином, девчонки мои ахали и хлопали в ладоши, а я решила, что мне цепи не хватает, ошейник уже есть. Он еще и тяжелый. Ладно, зато мужу приятно, сделал жене подарок, я так понимаю, что ждал расплаты, но не случилось. Я теперь понимаю, почему это до наших дней не дожило. Ходить с ошейником на шее, очень напрягает. Но я решила играть в эти игры до конца. Хочется посмотреть в глаза, этому массовику - затейнику, который все это организовал. Ну и конечно Сонька одела мне ленту с колтушами. Это как серьги, только они закрывают виски. Вот такие нарядные мы пошли смотреть на эту диковину - рынок, в этом странном месте.
- Еду, еду в соседнее село на дискотеку!- напевала я себе, когда мы шли на рынок. Кругом на телегах были корзины с птицей, цыплятами, утятами, гусятами. Я уже жалела, что не взяла Мишутку с собой, все это показать ему. Дальше мы увидели корзины всякого рода, круглые, квадратные, с крышками. Дальше стояли гончары. Тут было много покупателей. Я посмотрела на посуду, она была разная. У одного гончара была красивая белая с глазурью и росписью. Девушки цокали языками и торговались с женой гончара. Это наверно самая дорогая тут посуда. Но я секретов глины не знаю, и точно такое у меня не получится. Мы с Сонькой дошли до тканей. Тут были и рушники, и простыни украшенные вышивкой, и грубая самотканая ткань. Мне нравился весь этот колорит и вся эта атмосфера праздника. Даже мужик с дудкой, который таким образом привлекал внимание покупателей к себе, он продавал деревянные ложки и разные деревянные ведра и корытца.
