Корона мертвого короля (СИ)

А потом вдруг зарычал, бряцая посуду обратно на стол, зашипел, сгибаясь пополам и прижимая руки к груди, с ненавистью глядя на князя налившими кровью глазами.
— Что… что ты велел принести мне?! — зашипел пират, как будто совсем теряя человеческий облик, — Что… ЧТО ЭТО ТАКОЕ?!!!
Чернокнижник холодно улыбнулся.
— Святая вода. Первейшее лекарство в твоем случае, мой бедный друг — нечистая кровь будет на время остановлена.
— Ты… ты убить меня решил, чернокнижник?! — Мартын, рыча, схватил собеседника за ворот, приподнимая его над лавкой.
Аркано вскочил, чудом не опрокинув стол. Фредо взмахнул худой рукой, приказывая ему не вмешиваться.
— Успокойся, — зеленые глаза чернокнижника смотрели уверенно и твердо, голос звучал тихо, почти умиротворяюще, — Сядь и поешь, Мартын. А потом выпей еще воды — она подарит тебе облегчение.
— Она подарит мне смерть!.. — рычание оборвалось жалким всхлипом. Пират выпустил из рук ворот князя и упал на лавку рядом с ним, обхватывая голову руками.
Его снова трясло, руки его дрожали, но безумная жажда крови, казалось, уже оставила его, отпустила, ушла, забрав с собой изрядную толику сил.
— Поешь, Мартын, — Фредо, взяв тарелку пирата, положил ему несколько ложек жаркого и поставил перед носом, — Поешь, тебе нужны силы. Ты голоден.
Мартын шмыгнул носом и, уронив руки по сторонам от тарелки, тупо уставился на еду. Потом неловко потянул носом воздух и… неожиданно слабо улыбнулся.
— Очень вкусно пахнет, — тихо произнес он, — Антон… дай мне, пожалуйста, вилку.
Слуга торопливо приподнялся и, схватив лежащую рядом с господином вилку, подал ему. Синие глаза его были полны сожаления.
Несколько кусков жаренного мяса и в самом деле произвели на ослабленного пирата живительное действие. Откусив кусочек, он буквально набросился на еду и, в несколько секунд опустошив тарелку, осторожно протянул руку к кружке. Взял ее, неуверенно покачал из стороны в сторону… А потом залпом опустошил и, резко выдохнув, как после испития алкоголя, со стуком поставил на стол. Лицо его на миг скривилось, но тотчас же расслабилось; гримаса боли и ярости сменилась улыбкой.
— Спасибо, Фредо, — Мартын повернулся к по-прежнему хладнокровному, уже тоже вкушающему блюдо чернокнижнику, — Спасибо, если бы не ты… я… я даже и не знаю…
Фредо тонко улыбнулся. Голос его при ответе прозвучал мягко.
— Мы своих не бросаем, Мартын.
* * *
Антон гордо восседал на вороном жеребце из собственной конюшни, осторожно придерживая на бедре длинный, прекрасно выкованный меч — прощальный подарок заботливого отца. Тот, снаряжая сына в путь, почти нескрываемо волновался, да и вообще дал свое согласие отпустить его только после уверения дяди Анатолия, что паренек будет под его неусыпной защитой. Беспокоился он, впрочем, все равно изрядно, и долго стоял у околицы, глядя в след удаляющейся кавалькаде.
Стальной Аш, скачущий впереди отряда, выглядел недовольным. Он совсем не рассчитывал собирать такую группу людей, мальчишку и вовсе полагал лишним, но возражать против его присутствия все-таки не стал. Интуитивное чутье не было чуждо охотнику и сейчас оно яснее ясного говорило, что деревенский паренек, неожиданно свалившийся на голову Анатолия племянник, однажды может оказать им очень неплохую, а быть может и вовсе бесценную помощь. Гордый вид Антона это подтверждал, но вот его опасливое отношение к оружию вообще, и к собственному мечу в частности, его неумелая посадка на лошади говорили скорее за обратное. Впрочем, и это комментировать Ашет никак не стал, предпочитая уделить внимание дороге.
Барт же, примкнувший к отряду против своей воли, был, судя по всему, напротив, очень рад присутствию паренька и наблюдал за ним с доброй улыбкой. К неумелому юноше суровый вояка относился, судя по всему, едва ли не как к собственному племяннику и его поведением определенно забавлялся.
— Да не цепляйся же ты так за меч, не убежит он от тебя! — мужчина негромко фыркнул, глядя, как мальчишка равняет оружие, пытаясь привести его в единую прямую линию со своей ногой. Антон растерянно кивнул, неуверенно убрал руку с меча, но через пару лошадиных шагов, опять схватился за него, виновато улыбаясь.
 
— Мне бы не хотелось, чтобы он по коню попал, дядя, вот и ловлю.
— Какой ж он тебе «дядя»? — Анатолий, чрезмерно гордый тем фактом, что у него появился племянник, ревниво выпрямился в седле, — Это я — твой дядя, а этот дядя — господин Барт, так к нему и обращайся.
— Хорошо, дядя, — покладисто кивнул паренек и неожиданно ослепительно улыбнулся. Ему, судя по всему, вообще очень льстило внимание таких серьезных людей, родство с одним из них, и участие в загадочном походе тем более.
— А вы на мою маму и вправду похожи, — он чуть подмигнул дядюшке, — Мы с ней как-то по улице шли, я мешки с картошкой тащил, а картошка возьми, да и рассыпься! Так какая-то старуха мне тогда помогла, я возьми, да и скажи ей, мол, спасибо тебе, мать. Мама тогда вот точь-в-точь, как вы сказала — какая, говорит, она тебе мать? Твоя мать — это я!
Мужчина улыбнулся племяннику в ответ и, вздохнув, кивнул. О смерти сестры он знал давно, не знал лишь, что у нее сын остался, и сейчас, счастливый обретенному родственнику, изредка вновь окунался в застарелую печаль.
— Да, Лилия ревнивой была… Да как и я, в общем-то. Ладно, довольно пустых разговоров! Патрон!
Ашет, равнодушно скачущий впереди, вопросительно оглянулся через плечо. Ему-то казалось, что спутники полностью заняты своими делами, и в его мысли лезть не будут, а тут вдруг такое внимание!
— В чем дело?
— Мы куда путь-то держим? Выехали из деревушки, так уж часа два без перерыва скачем, даже я устал уже, чего уж о парне говорить!
— Антон с нами пожелал отправиться сам, — прохладно отозвался охотник, — Я на его присутствии совершенно не настаивал. Едем мы по следу чернокнижника, ищем, где еще он мог отметится, или людей, которые его видели. Или ты предлагаешь остановиться на привал?
— Хоть ненадолго, патрон, — Шин, которому, на самом деле, приходилось тяжелее всех, но который мужественно терпел тяготы и испытания, неловко улыбнулся, — Мне бы малость передохнуть тоже, а потом я снова буду в строю, и помогу…
Аччайо отвернулся и, приподнявшись в стременах, аккуратно повернул своего коня к обочине дороги. Говорить, выражать недовольство ему не хотелось — на защиту что Шина, что Антона наверняка встал бы Барт, и все бы вылилось в базарный скандал, результаты которого были непредсказуемы. Куда как проще было смириться, и дать своим неловким спутникам возможность передохнуть.
Ах, и откуда только взялись они на его голову? Ведь он же всегда путешествовал один, привык двигаться в удобном только ему самому ритме, и вот — на тебе! Сначала этот калека с перебитыми ногами, потом неловкий мальчишка… Если бы в его отряде были только Анатолий, Пьетро и Барт, они бы добрались до цели куда как быстрее.
«А если бы я был один, то тем более!» — досадливо подумал Ашет и, ловко спешившись, демонстративно ослабил подпругу коня, давая ему возможность попастись. После чего сел прямо на траву и, не снимая шляпы, принялся наблюдать, как спешиваются его спутники.
Антона дядя с коня буквально снял, широко улыбаясь и едва ли не любуясь неожиданно обретенным племянником, а поставив его на землю, наставительно велел:
— Ослабь подпругу коню, ему попастись надо. Хорошо бы и разнуздать его… Но этого мы себе позволить не можем. Вода у нас есть?
— Напоить коней? — понятливый паренек кивнул, бросаясь к большому бурдюку, притороченному к его собственному седлу. Анатолий одобрительно хлопнул его по плечу и, совершенно довольный, повернулся к товарищам.
 
Пьетро как раз помогал слезть Шину, которому оставаться в седле было уже невмоготу, поэтому внимания на друга не обратил, а вот Барт, поймав его взгляд, улыбнулся в ответ.
— Хороший парнишка, — заметил он, — Повезло тебе с племянником. Еще бы с мечом его научить обращаться, а то гляди, как землю цепляет!