Шаг вверх (СИ)
Но когда в довершение всех бед и проблем в Донецк приехала группа Партконтроля, сердце первого секретаря не выдержало, и он слёг с инфарктом.
Группа от Ордена Красной Звезды тоже приехала, но их интересовали только практические выводы из ситуации. Голем мщения созданный магистром, имел около трёхсот тысяч единиц устойчивости. Это значило, что для того, чтобы его уничтожить, нужно было вложить примерно столько же.
Да, залп из автоматического оружия, тем более массовый, сыграл свою роль. По оценкам специалистов пули нанесли примерно три тысячи единиц ущерба. Два советника оказавшиеся рядом никак не могли довести ситуацию, при которой голем пошёл на самоуничтожение, потому, что для этого они должны были нанести ещё двести девяносто семь тысяч единиц. И это при том, что в принципе энергетик советник, даже в идеальных условиях не мог выдать больше пятидесяти тысяч единовременно. Просто не хватит резерва. Кто-то может и мог бы выплеснуть больше, но только в результате сожжения источника или в предсмертном выхлопе.
Энергеты внимательно посчитали всё, даже кристалл накопителя, опустошённый подполковником Куропаткиным, и возможную подпитку конструктов со стороны более слабых энергетиков, находившихся рядом. Но общая цифра никак не складывалась. Получалось на поле боя был кто-то третий?
Для того, чтобы хоть как-то прояснить вопрос, рядом с территорией полка нашли озеро, диаметром чуть больше тридцати метров, и глубинами до двух метров, где было примерно триста тысяч литров воды, так как одна единица — приравнивалась к литру воды.
При этом возможным влиянием берегов и воздуха решили пренебречь, но дотошный профессор Абрамов, сосчитал всё до мелочей получив цифру триста тридцать тысяч.
Расстояние между озером и людьми сначала хотели сделать точно, как в том бою, но инструкция не предполагала никаких вариантов, и комиссия и испытуемые отошли на пятьсот метров, как и было положено.
Сначала, как и полагалось по ранжиру ударил подполковник Куропаткин. Сергей Николаевич ударил от всей широты души Огненным смерчем, который напитал своей силой и энергией кристалла.
— Отлично! — Воскликнул член комиссии Командор Гурджиев, глянув через плечо оператора на стрелки приборов «Полевого наблюдательного энергопоста» завода «Энергосила». — До ста тысяч чуть — чуть не дотянули, товарищ подполковник. — И повернулся в сторону Александра. — От вас, советник мы таких подвигов не ждём, но хотя бы на пятьдесят тысяч нужно расстараться, иначе мы отправим представление на лишение вас ранга советник.
И было в его голосе и лице столько нескрываемого пренебрежения, что холодная ярость вскипела в Александре бешеной волной, сметая все барьеры осторожности.
Психоэнергетическая магия во многом была основана на воображении самого мага, поэтому, когда из пальцев протянутых рук Александра к поверхности озера потянулись тонкие туманные жгуты и накрыв всю гладь озера, и уже оттуда вспухли миллионами тонких игл, выстреливших прямо в небо. Пару секунд они вытягивали всё тепло до которого могли дотянуться, и разом отдав его озеру нагрели воду до температуры кипения.
— Ухи бы сейчас… — Задумчиво произнёс глава комиссии, председатель научного совета Красной Звезды командор Гурджиев, когда дуновение ветерка донесло до комиссии запах от озера, которое ещё продолжало булькать. — Сто лет, наверное, не пробовал волжской ухи. — И словно очнувшись окликнул наблюдателя. — Сколько там Виктор Сергеич?
— Так примерно от трёхсот, трёхсот восьмидесяти и выходит. — Задумчиво произнёс оператор поста наблюдения. — В воздух много ушло, да в землю. Но за триста двадцать можно твёрдо ручаться.
Гурджиев очень внимательно посмотрел на Александра, и неожиданно для всех низко поклонился, сложив руки перед грудью.
— Спасибо за урок, досточтимый. Неожиданный и весьма ценный.
Гурджиев был настоящим исследователем и допуски имел хорошие, поэтому уже на следующий день, ему доставили личное дело Мечникова, под конвоем двух охранников, которое он в их присутствии прочитал, и не делая пометок, отдал обратно.
Но и так вся картина наконец-то сложилась у него в голове. Парень не сжёг себе источник, а обнулил, что на самом деле не одно и то же. Каналы и прочее восстановилось бы само собой, и возможно в прежнем объёме, но вот когда парень воевал с некром на морском берегу, ухитрился поглотить его сущность, что и сложило плюс с минусом, и произвело действие равнозначное вышибанию пробок у электрического прибора.
А позже, был поглощённый дар вора, пытавшегося ограбить казанского работника горкома, и ещё пара схваток, где юноша отчётливо выглядел сильнее своих возможностей и самое эффектное — поглощение племянника знаменитого адмирала Канариса, когда Мечников скрутил его в буквальном смысле сильнейшим проклятием, уже вполне некромантским по сути.
Но тщательный анализ энергетической составляющей Александра не показал некроэнергии. Он оставался, как и все энергетики СССР, условно-белым, и не зависел от жертвоприношений, хотя при случае поглощал убитых магов становясь сильнее за их счёт. Вот и сейчас поглотив пятерых некров-магистров, он и ослабил будущего голема, и сам подскочил в силе так, что теперь вообще непонятно что с парнем делать. Удар выше двухсот пятидесяти тысяч — это сила командора которых в СССР было всего двенадцать. Теперь вот — тринадцать.
Сталина Гурджиев знал ещё по работе в Спецкомитете Энергетиков в двадцатые годы, так что обращался к нему по имени как старый друг и поэтому попав в комнату засекреченной связи ЗАС, и дождавшись соединения произнёс: — Здравствуй Иосиф…
Несмотря на беготню серьёзных дядь и тёть с большими погонами, Александр всё же досдал зачёты, вполне заслуженно получил отметку о прохождении военной подготовки, и получив в штабе Округа все документы, включая проездные до Москвы, завис, в раздумьях.
На такое быстрое прохождение задачи он никак не рассчитывал. Три месяца это самое малое, что он выделял для военподготовки, а вообще курс длился до полугода. Но теперь с получением статуса командор, уже не нужно было сдавать работу в круге, потому что он попросту сжёг бы всех, кто станет с ним в один круг, если они будут рангом меньше советника. А найти хотя бы десяток советников для его обучения не представлялось возможным. Поэтому в графе «Круг» стояло лишь «теоретически».
И вот теперь, он банально не знал, что делать. С одной стороны, дел-то было как всегда море, а с другой, всё катилось по наезженной и без него. И сейчас запросто можно было умотать куда-нибудь на море, и отдохнуть от забот.
Сидя в парке имени Артёма, Александр аккуратно ел мороженное, которое от жары быстро плавилось и капало на асфальт, а он подхватывал капли языком, и блаженно зажмурившись впитывал в себя звуки и запахи лета.
— Александр Леонидович? — Рядом на скамейку присел генерал Протасевич. Начальник охраны Сталина.
— Добрый день товарищ генерал. — Александр кивнул. — Что-то срочное?
— Можно сказать и так. — Генерал улыбнулся, и сняв фуражку вытер лоб носовым платком. — Хозяин просил вас подъехать к нему.
— Он в Москве?
— Нет, в Пицунде.
— Поехали. — Александр выкинул в урну пустой стаканчик, и вытер липкие ладони носовым платком.
Охранники Сталина прилетели на маленьком АН-14 «Пчёлка» выпуск которого только-только налаживали на заводе в Ульяновске. Но несколько десятков машин уже осваивались армией и гражданской авиацией в качестве разъездных машин. Шестьсот километров от Донецка до Пицунды самолётик пролетел часа за три, и сел на грунтовую полосу рядом с городом, где уже ждали две новеньких «Чайки-А».
Пицунда, дача Сталина «Холодная речка»Едва слышно загудел моторчик, и тяжёлая машина, приподнявшись над дорогой плавно заскользила по узким горным дорогам.
Сталин работал с документами в кабинете с видом на море, но, когда ему доложили, что прибыл Мечников, спустился на первый этаж чтобы встретить гостя.
— Давай товарищ Саша, сейчас чаю попьём, а потом обедать будем. — Он сам налил Мечникову чай из большого, литрового чайника, и пододвинул поднос со сладостями. — Угощайся и рассказывай. Чего там у тебя приключилось. А то я читаю рапорт и не понимаю, награждать нужно людей или отдавать под суд.