В одну реку дважды не войти (СИ)

— Павел Мелехов приказал доставить тебя ему, когда Поздняков отказался уступать ему свою долю «Экстаза». Решил действовать через тебя. Я пыталась объяснить, что я не ты, но меня не услышали. Когда ошибка вскрылась Мелехов решил «воспользоваться» ситуацией, так сказать. Он давно на меня засматривался, но я всегда его отшивала. На его даче я пробыла три дня, прежде чем Андрей меня смог вытащить из того ада. Что именно происходило в те дни, описывать не стану, лишь скажу, что это навсегда отвадило меня от сексуальной стороны жизни, — скомкано рассказала она.
— Как же? Почему я не знала? — получилось жалко.
— Ты тогда была полностью погружена в отношения с Поздняковым, и наше с тобой общение свелось к минимуму — редкие встречи на выходных и разговоры по телефону. Моё исчезновение ты даже не заметила. Следующие недели мы с тобой только переписывались по ватсапу. Вернее, ты мне писала, а я отвечала коротко и односложно. То же самое со Светкой. Брехала, что занята подготовкой к экзаменам. Я тогда два месяца из дома не выходила, боялась. Вернее, вышла один раз, спустя месяц — написала заявление об увольнении, — жуткие откровения были сделаны ровным, почти равнодушным тоном. Если бы не тот факт, что Марго до сих пор закрывала лицо руками, можно было подумать, что ей всё равно. — Когда более-менее очухалась и пришла в себя, сообразила, что беременна. Хотела аборт сделать, даже оплатила операцию в хорошей клинике… И не смогла. Сбежала перед самой процедурой.
Тут Маргарита не выдержала и всё-таки расплакалась.
— Я чуть не убила своего сына, — задыхаясь, произнесла она.
Лика не выдержала, и пересела на диван, чтобы обнять подругу. Она пыталась придумать хоть что-то, что можно сказать в подобной ситуации, и не могла. Слова не желали формироваться в предложения.
— Почему ты не рассказала? Почему не заявила в правоохранительные органы?
Рита рассмеялась обречённым лающим смехам.
— Перед тем, как меня отпустить, Мелехов детально расписал мне, что случится с моей семьей, если я хоть заикнусь о произошедшем, — хрипло произнесла она. — И он бы воплотил в жизнь свои угрозы. Вспомни, какое он имел влияние в те времена. Да и заклевали бы меня, скорее ещё и виноватой выставили бы. Будто не знаешь, как в нашей стране реагируют на жертв сексуального насилия. Сказали бы, что сама виновата, прополоскали бы в грязи так, что потом всю жизнь отмывалась бы. Вам планировала потом рассказать, когда смогла бы говорить об этом, но время шло, я не решалась. Казалось, что, признавшись во всем, я сделаю весь это ужас ещё более реальным. А потом я узнала о Вальке, и решила, что об обстоятельствах его зачатия не узнает никто. Это мой ребёнок, Лика. Любимый сын, и я жизнь положу ради него. Я не могла позволить, чтобы кто-то когда-либо рассказал ему о том, что его отец изнасиловал его мать, и причинил ему этим боль. Ни один ребёнок не должен знать, что он стал результатом насилия. Поэтому никто не знает, даже мои родители. Только я, Поздняков, Мелехов и несколько его шестёрок, которых, наверное, уже в живых и нет. Теперь ещё и ты.
— Ты должна была рассказать…
— Никому я ничего не должна! — воскликнула Маргарита, всплеснув руками. — Ты не знаешь, что это такое, когда боишься собственной тени. Ты не представляешь, как мне тяжело просто прикоснуться к мужчине. Любому мужчине. У меня долбанная куча страхов и фобий, с которыми я ежедневного сражаюсь. И я не желаю, чтобы меня жалели или копались в моих мозгах. Я просто хочу забыть те трое суток, вычеркнуть из своей памяти. Мне легче, когда никто не знает о моем позоре. Мне так легче.
— Но мне ты всё же рассказала, — заметила Лика.
— Выбора нет, — Маргарита закрыла глаза и с силой их потёрла. — Матвей не должен увидеть меня и узнать о Валентине. Пока я работала в фирме его отца у нас с ним сложились хорошие отношения. В отличие от своего папаши к подчинённым он относился по-людски. Сама говорила, что Матвей с отцом до сих пор общается, пусть редко и больше по привычке, но общается. Если он просто вскользь упомянет моё имя и тот факт, что у меня имеется сын, Павлу труда не составит сопоставить время рождения Вали с моим похищением. Неизвестно, как он отреагирует на это. Проверять его реакцию я не собираюсь. Мелехов не должен знать о существовании сына. Пусть даже вероятность не такая большая, но я не хочу рисковать. Я должна защитить сына.
 
— Хорошо, но рано или поздно тебе пришлось бы встретиться с Матвеем, — воскликнула Анжела, а Марго отвела глаза. — Что ты задумала, Рита?
— Я решила принять предложение Инны и уехать из города, — призналась она, — похоже, только так я могу полностью оградить Валю от опасности.
Лика ненадолго замолкла, пытаясь справиться с желанием громко возмутиться. У неё было совсем немного людей, которых она любила и ещё меньше тех, которым полностью доверяла. Марго была одной из них. Пусть подруга и скрывала от неё факт изнасилования, но дорогим человеком являться от этого не перестала, и желание уехать из города, а возможно и прекратить отношения пробуждало закономерное негодование.
— Подожди, — Анжелика попыталась взять себя в руки, — не спеши. Давай хорошенько подумаем. Может, и придумаем, как выпутаться без таких кардинальных решений.
Маргарита вскочила с дивана и закинула голову наверх, явно пытаясь справиться со слезами. Ей тоже не нравилась идея с переездом. Проблема состояла в том, что вся ситуация являлась сплошным оголённым комком нервов. Болезненным и открытым. И Рите было страшно. Не за себя. За сына, которому и посвятила она свою жизнь.
— Какое решение, Лика? — устало спросила Марго. — Знаешь, я терпеть не могу Позднякова за то, как он с тобой поступил, но при этом сильно благодарна за то, что исполнил свою клятву — избавил от Мелехова. Скорее всего, он бы меня в покое не оставил, если бы узнал о сыне. Только те проблемы, которые у него начались в бизнесе, заставили забыть о сломанной им игрушке. Ты не представляешь, какое облегчение я испытала, когда Мелехов уехал за границу! Такое чувство, что тебя выпустили из клетки с голодным тигром за секунды до того, как тебя попытались бы съесть. Но теперь, когда у тебя завязались отношения с Матвеем… Пойми, я не могу находиться в такой близости с их семьей. Это опасно. В первую очередь для Валентина. Я не могу так рисковать!
— Рита, не уезжай, — попросила Анжелика. — У тебя тут семья, друзья, клиенты. Мы обязательно что-нибудь придумаем!
— Что, Лика? Думаешь, я хочу уезжать? Нет, мне вполне комфортно здесь, в родном городе. Рядом с родителями, тобой и Светкой, с занудой Машкой. Но… Я не могу постоянно жить в страхе, — Рита как-то поникла вся, плечи опущены, — Просить тебя расстаться с Матвеем не имею право и не буду. Ты как никто достойна счастья. И Матвей очень хороший мужчина, несмотря на выродка отца. Но обстоятельства так сложились, что его отец является главным кошмаром моей жизни. Что можно придумать в данной ситуации?
— Например, рассказать мне всю правду и объяснить, — мужской голос вклинился в женский разговор, заставив окаменеть Маргариту и побледнеть Лику.
— Матвей, я же просила… — Анжела привстала, но тут же осела на диван. Она впервые видела всегда спокойного и выдержанного Матвея в подобном состоянии. Злость его концентрированная и внешне никак не проявлялась, но глаза… В глазах плескался ад.
— Нужно проверять смартфон, — произнес Мелехов, — ты связь не отключила после разговора со мной. Я всё слышал.
Повисла напряженная тишина, настолько плотная, что её можно было резать ножом. Мелехов внимательно наблюдал за Ритой, которая затравленно на него смотрела, а Анжелика не знала, как себя вести в данной ситуации — то ли попытаться успокоить подругу, которая явно желала провалиться сквозь землю, то ли попробовать пресечь необдуманные поступки Матвея.
— Здравствуй, Рита, — наконец нарушил молчание Мелехов.
Время словно замедлилось. По крайней мере, Лика ощущала происходящее именно так. Внезапно секунды превратились в минуты, а минуты в часы. Наверное, так всегда происходит, когда больно. И неважно физически или морально. Сейчас Анжеле было невероятно больно за подругу. Если до этого момента Лика немного злилась на неё за многолетнее молчание, то теперь поняла, что Марго болезненно воспринимает сам факт того, что кто-то знает о сексуальном насилии, совершенном над ней. Рита отказалась делить свою боль с подругой, но теперь о ней узнал ещё и Матвей. Сын насильника и изувера, сделавшего красивую девушку в шарахающуюся от мужчин, закомплексованную женщину. Стало теперь понятно, почему Маргарита резко изменила стиль в одежде. Рита словно стыдилась своей привлекательности, усиленно скрывалась и маскировалась, а любого мужчину, рассмотревшего за бесформенными футболками и свитерами женщину, буквально выталкивала из своего жизненного пространства. Может быть, если бы встретился более сильный и мудрый мужчина на пути у Марго, возможно бы смог преодолеть психологическую стену, выстроенную ею в душе с целью защититься от возможной боли, но, к сожалению, такой мужчина ей не встретился.