Когда наши миры сталкиваются (ЛП)

— Большая часть меня хотела подбежать к ней и извиниться, и сделать все правильно, хотя я знал, что делать нечего. Тогда я не был хорошим человеком. Может быть, я все еще такой. Ты заставляешь меня верить, что Грэма который был тогда, здесь больше нет, — умоляю я Кеннеди, указывая на свое сердце.
— Что вы сделали с этой бедной девушкой, Грэм? —спрашивает Кеннеди, почти боясь моего ответа. Она знает, что история еще не закончилась. Она чувствует, что дальше будет только хуже.
— Мы ее погубили, —отвечаю я честно, прежде чем продолжить.
«— Грэм? — Шелли заставляет себя произнести мое имя своими распухшими губами.
— Что тебе нужно, Шелли? — рявкаю я, зная, что то, что собирался сделать, будет необратимо. Глаза Шелли расширяются под моим пристальным взглядом. — Мы закончили! — я машу рукой между нами.
Ребята вокруг нас смеются над явным унижением Шелли.
— О, боже! Я такая идиотка! Я думала, что действительно нравлюсь тебе. Ты говорил мне все эти милые вещи, но все это время я была просто большой шуткой для тебя и твоих друзей. Есть над чем посмеяться, когда я повернусь спиной! — выкрикивает Шелли, привлекая внимание остальных моих друзей.
Крейг подходит и встает рядом со мной. Он может быть пугающим, когда смотрит на тебя так холодно. Глаза Шелли говорят сами за себя. На ее лице мелькает страх и сменяется смирением. Она понимает, что ей не место среди таких людей, как мы с Крейгом или кто-то из нас. Она была слишком умна. В момент слабости, которая была создана моими руками и только моими руками, она забыла, насколько умна, забыла, что она лучше нас.
— Ну, милая, в одном ты права. Ты идиотка, раз думала, что Грэм Блэк даст тебе больше, чем просто быстрый трах! — произносит Крейг, бросая слова в лицо Шелли, издеваясь над ней. — Именно это ты и сделала, верно? Ты только что раздвинула для него свои пухлые ножки? Я и не знал, что под всей этой мешковатой одеждой скрывается такая шлюха!
Шелли убегает со слезами и смущением в глазах. Я поворачиваюсь лицом ко всем, кого знаю, делая вид, что мне наплевать на то, что я только что сделал, что мои действия не имеют значения, потому что я – Грэм Блэк. Я никогда никому не рассказывал, но после той ночи я пытался звонить и писать Шелли, и больше никогда не слышал о ней. Было слишком поздно брать свои слова обратно, слишком поздно извиняться».
— Я чертовски опоздал, Кеннеди! Я ничего не мог поделать. Просто было чертовски поздно! — кричу я, ударяя кулаками по капоту своей машины и ощущая боль в костяшках пальцев.
— Никогда не поздно исправить свои ошибки. Время есть всегда. То, что ты сделал с этой девушкой, было бессердечным и совсем не похоже на парня, которого я знаю, Грэм, — отвечает Кеннеди, качая головой.
— В том-то и дело, что я не могу это исправить, Кеннеди. Она покончила с собой неделю спустя, в этой школе. Ты ничего не слышала об этом, потому что мой отец убедил моего деда скрыть это. Она оставила записку, Кеннеди. Шелли объяснила, почему она так поступила, и я был в верхней части этого списка. Ты понимаешь, что я имею в виду? Мой неправильный выбор погубил эту девушку! И мой выбор будет продолжать разрушать тебя! — я борюсь, пытаясь отойти от решительной Кеннеди. Закрываю лицо руками и сжимаюсь от стыда. Впервые в жизни признаюсь, что стыжусь того, кто я есть.
Кеннеди обвивает руки вокруг моей шеи, когда я встаю. Она подпрыгивает, обхватывает меня ногами и вцепляется в меня мертвой хваткой. Я чувствую, как ее ногти впиваются мне в спину. Она держится изо всех сил, пытаясь сохранить ту версию меня, которую видит рядом с собой.
— Грэм, твой выбор не может контролировать действия других! Ты сделал что-то ужасное, но это не значит, что у Шелли не было проблем до тебя. Иногда самые незначительные вещи опрокидывают людей через край без какой-либо причины, — утверждает Кеннеди, положив голову мне на плечо.
 
Я заставляю ее посмотреть на меня, и когда она это делает, вижу боль в ее глазах.
— Теперь это не имеет значения. Я просто хотел, чтобы ты все это знала. Ты заслуживаешь знать, с каким парнем ты сейчас.
— Я знаю, с кем я сейчас. Я никогда не была с парнем, о котором ты только что говорил. Это уже не ты! — Кеннеди успокаивающе проводит большими пальцами по моему подбородку. — У всех есть прошлое, Грэм. Тебе нужно научиться отпускать вещи. Ты делаешь настоящее тяжелее для себя, держась за все это. Я люблю тебя, Грэм Блэк, и ничто из того, что ты мне скажешь, не изменит этого, — честно говорит Кеннеди, спрыгивая с моих рук. Она наклоняется, чтобы поцеловать меня. Наши губы сливаются осторожно, словно боясь, что все между нами рухнет.
— Я никогда не думал, что буду кого-то любить. Я никогда не думал, что заслуживаю любви кого-то вроде тебя, но, Боже, Кеннеди... Я люблю тебя так чертовски сильно, что иногда это больно, — говорю я честно, вытирая слезу, скатывающуюся по щеке Кеннеди.
Когда мы въехали на эту стоянку, больше всего я боялся, что Кеннеди увидит меня таким, каким я вижу себя сам. Я хочу быть тем человеком, который ставит других выше себя, который легко делает правильный выбор. Я хочу быть в состоянии увидеть свою ценность, не глядя в глаза Кеннеди для этого. Она верит в меня больше, чем я заслуживаю, а она заслуживает того, чтобы иметь все, что когда-либо хотела.
Когда смотрю ей в глаза, мне кажется, что все будет хорошо. В ней есть легкость, которую трудно найти в ком-то другом. Эта девушка из тех людей, за которых ты переживаешь и защищаешь. Кеннеди – добро в этом мире!
Глава 43
Кеннеди
Недели, последовавшие за признанием Грэма, пролетают незаметно. Мы провели наше время в разговорах о человеке, которым Грэм был раньше и о том, каким он хочет быть. Его честность благородна и является истинной силой его характера. Жестокое обращение его отца не смогло погасить его пламя, как и его ошибки. Парень начинает понимать, что он всего лишь человек, причем молодой человек, и ошибки случаются, но он не должен позволять им определять себя.
В глазах Грэма горит огонь, который заразителен. Ты не можешь остановить свое сердце от желания биться в унисон с его. Он тот тип человека, за которого ты борешься. Он – свет в этом мире.
К счастью, парни и глазом не моргают, когда мы идем по коридору, держась за руки. Они все перестают беспокоить нас, когда мы прячемся на пристани у озера, пока все заняты тем, чтобы напиться и перепихнуться. Это стало нашим местом для уединения. Втайне я думаю, что Грэм рад, что ему не приходится играть роль Мистера популярность. Я рада, что без Грэма дом Крейга больше не являлся местом для проведения субботних вечеринок. Вы все еще можете видеть его дом с другой стороны небольшого озера, но, к счастью, Крейг достаточно умен, чтобы держать дистанцию.
Слухи, наконец, прекратились после нескольких довольно нелепых объяснений о природе наших с Грэмом отношений. Некоторые девушки даже зашли так далеко, чтобы сказать, что я плачу Грэму, чтобы он был моим парнем, чтобы получить доступ к «толпе». Грэм на это только рассмеялся. С другой стороны, я не нашла в этом ничего смешного.
Когда мы с ним вдвоем ужинаем или тусуемся у меня дома, я иногда забываю, что он тот, кто он есть. Грэм не понимает, каково это все для меня. Девочки по-прежнему задирают носы, когда я прохожу мимо. Они следят за тем, чтобы его не было рядом, и он не видел этого или, по крайней мере, пока не поворачивался к ним спиной. После того, как стало известно, что мы не просто играем, авансы всех девушек в его сторону становятся сильнее. Похоже, им всем трудно принять нас как пару, поэтому они думают, что это их обязанность – искушать Грэма.
 
Я принимаю решение, несмотря на все это. Думаю, что приняла решение на парковке той ночью, когда держалась за Грэма в страхе, что он исчезнет. Это никогда не должно было обсуждаться только потому, что я трусиха. По крайней мере, я была трусихой. Больше нет. Сомневаться в Грэме больше не вариант. Я могу страдать или жить долго и счастливо. Я знаю, что это долгий путь, так как мы все еще в средней школе. Знаю, что наша любовь вряд ли продлится долго. Но также знаю, что все, что произойдет между нами, будет стоить того, независимо от результата. Грэм был и всегда будет первым парнем, которого я полюбила, и терпеливая любовь к нему – это единственное, что я знаю.