Танцующая в неволе (СИ)

Ох, как же мне дико не хватает моей Дашки с её неубиваемым оптимизмом и неадекватными советами.
Та-дам! В огромной гостиной собрались все обитатели нашего замка и дружно приветствуют меня поздравительной песней. А в центре стола возвышается обалденный трёхъярусный, бело-розовый торт, утыканный четырнадцатью тонкими, разноцветными свечами. Как же это торжественно и волнительно. Демон, естественно, не участвует в этом представлении, он даже не посчитал нужным приехать. Но зато позвонил и выразил надежду, что моё взросление добавит мне ума. И пообещал, что если я буду послушной девочкой, то летом, возможно, получу свой подарок.
Ложка дорога к обеду, старый хрыч. Глупо было обижаться, разве я что-то ждала от него? Пытаюсь убедить себя, что нет – не ждала, но ведь саму себя не обманешь. На самом деле я очень надеялась, что он приедет и потреплет меня по голове, а может, даже обнимет, ведь он же… моя семья.
*****
Крепко прижимаю к себе своего маленького карапузика и глотаю слёзы. Честное слово, я не собиралась плакать. Представляю брезгливо изогнутые губы Демона, увидь он сейчас мои слёзы, и от этого солёные ручьи бегут ещё сильнее. Реми капризничает и выворачивается у меня в руках – он всегда чувствует моё настроение. Хотела ведь успокоиться на прогулке с малышом, а в итоге – только его разволновала.
– Ага, вот вы где, а я вас потерял. Хорошо хоть пацан подал голос, – Доминик шагнул в наши укромные заросли и растерянно уставился на меня. – Малышка, а ты почему плачешь, что случилось?
Ну вот откуда он взялся и зачем спросил? Предательские слёзы снова брызнули из моих глаз, а Реми зашёлся в громком плаче.
– Э-э, друзья мои, да у вас тут траур в полном объёме. – Доминик ловко перехватил у меня из рук плачущего малыша и, приказав мне ждать на этом месте, запрыгал с моим ребёнком в сторону замка, как горный козлик, смешно приговаривая что-то на тарабарском языке.
Вот же клоун! Я улыбнулась, глядя им вслед. А с чего я вообще раскисла, как дурочка. Ну и фиг с ним – с этим Демонюкой. Идиоткой сегодня не обозвал – и то праздник. Наверное, я слишком глубоко залезла в свои воспоминания.
Как же меня поздравляла моя мамочка! Для неё мой день рождения был самым главным праздником. В этот день мама всегда устраивала выходной для нас обеих, невзирая на день недели. И организовывала для меня настоящую фиесту – шопинг, кафе, кино и торжественный ужин с моими друзьями. Какое же это было счастливое время.
– Ну? Я смотрю, ты уже успокоилась? – Доминик вернулся ко мне без Реми, но с куском торта, который тут же сунул мне в рот, перепачкав мне нос и щёки розовым кремом.
– И что ты натворил? – лепечу я, ещё не решив, разозлиться мне или рассмеяться.
– Пытаюсь тебя развеселить, ну или разозлить – это уж как повезёт. Главное, чтобы ты не грустила. Ты ведь из-за Демиана расстроилась?
– Ещё чего! – фыркнула я. И тут же поспешила добавить: – Я просто маму вспомнила и своих друзей.
– Не грусти, принцесса, скоро ты повзрослеешь и будешь сама закатывать такие праздники, какие захочешь и когда захочешь. Просто у нас дни рождения не привыкли отмечать с размахом, а твоя широкая русская душа жаждет ярких впечатлений. Но у тебя ещё всё впереди. Вот приедешь ты однажды в свою Россию – красивая роскошная мадемуазель, и устроишь им гала-праздник с фейерверком, чтобы все увидели, что Франция тебя не сломила, а закалила, наградила и украсила.
– Звучит, как гимн. А ты хотел бы полететь со мной в Россию?
– Пожалуй, я хотел бы наблюдать твоё триумфальное возвращение, и вряд ли доверил бы твою охрану кому-либо ещё. Жаль только, Ди, что не мне это решать.
– Но ведь я стану взрослой, – я понизила голос и заговорщически подмигнула своему другу, – и к тому времени буду решать сама, кому меня охранять и сопровождать.
Доминик проворчал что-то в ответ, но я уже его не слышала.
Мысленно я уже унеслась в родные края, где ослепительно красивая, в алом платье и бриллиантах, я иду по зеркальному полу, звонко стуча высокими, тонкими каблучками-шпильками. И все вокруг замирают в восхищении, но я не смотрю по сторонам. Я стремлюсь вперёд – туда, где счастливо улыбаются мои любимые Дашка и Янка, в нетерпеливом ожидании пританцовывает взрослый и красивый Витёк, и хмурится Шерхан, старательно пряча довольную улыбку. Я возвращаюсь туда, где меня любят и ждут.
   
ГЛАВА 31. Женя 2018
 
Пятница. Обычно долгожданная, наполненная безудержным весельем, пьянством и развратом. Пятница – великий праздник, можно сказать, второй после Нового года. Но сегодня эта тихая пятница грозит незаметно раствориться в такой же тихой и унылой субботе. Как я докатился до такого?
Геныч, категорически не желая тухнуть сегодня рядом со мной, зажигает где-то в компании очередной потрясной брюнетки. Я же тупо уставился в отчёт, предоставленный нашим добросовестным сыщиком. Информации уже достаточно, но вопросов появилось ещё больше. Вокруг меня веером разложены распечатанные отчёты и фотографии. И с этим ворохом бумаг я уже несколько часов курсирую по своей холостяцкой берлоге. Кухня, кровать, пол, туалет, письменный стол и снова кухня.
Пережёвываю свой остывший нехитрый ужин, даже не ощущая вкуса еды, потому что не отрываю взгляд от фотографии. Диана на красной дорожке выглядит убойно. Но снова портит кадр этот долбаный фотограф, Феликс Сантана. Он точно знает, что представляет собой лакомый десерт для всех пялящихся на него женщин. Он дарит толпе дразнящую улыбку на миллион долларов, но своей левой загорелой клешнёй прижимает ладонь ослепительной спутницы прямо к сердцу.
Какие отношения связывают этих двоих? Никаких заявлений и подтверждений, всё на уровне слухов. Ни одного понятного ответа от самой пары, кто же они друг для друга. Диана называет этого хлыща другом,  а танцующий фотограф её – своей неизменной музой. Сказка для сентиментальных дебилов.
То, что у моей Дианы с ним был секс, нет никаких сомнений. Но ведь она сейчас в России, а этот Сантана в своём гламурном Париже. По счастливому стечению обстоятельств я сейчас тоже в России, а значит, у меня гораздо больше шансов на победу. Дома, как говорится, и стены помогают. Только что считать стеной-помощницей, если наш дом Россия?  Надо было ковать железо, пока горячо. Две недели назад это было очень горячо, а спустя три дня после телефонного разговора с Дианой у меня чуть уши не отмёрзли.
Ещё тогда я хотел забить на это расследование, а главное, на его объект. Чего стоило мне позвонить этой стерве после того, как она унизила меня перед отцом. Ещё и Геныч об этом узнал. Тот звонок в лоскуты разодрал моё эго. Я ненавидел эту суку целую неделю, и каждую ночь она мне снилась, за что я ненавидел её ещё сильнее. Но отцу она всё же не сказала о моём звонке, он бы уж точно не смолчал.
И всё же Геныч уговорил меня собрать информацию о Диане, мотивируя тем, что своих врагов надо изучить детально. Мой друг всегда знал, на что надавить, и теперь я был ему благодарен.
И что я имею? Знаю, где родилась, где и с кем жила, где училась, где похоронена мать и где проживают родственники и друзья. Разобраться бы ещё с тайнами в семействе Соболевых-Кузнецовых, а то с этими родственниками не всё понятно. Прожила Диана с ними три месяца, а вспоминать о ней никто не хочет. Причём так активно не хотят, что невольно возникают вопросы.
Даже если допустить, что девчонка была исчадием зла, как утверждают Соболевы, то почему бывшие соседи, учителя и одноклассники нагло врут, что Диана Кузнецова позитивная, умная, талантливая и просто замечательная во всех отношениях девочка? Гордость школы, благодаря танцевальному прошлому, и очень ласковая дочка, нежно любящая свою мамочку. Именно мамочку, а не маму. Это же надо было ребёнку так тщательно ото всех скрывать свою истинную дьявольскую натуру. С бабкой бы ещё следовало поговорить для полноты картины. Наш Пинкертон трижды не мог её застать, завтра обещал снова попробовать выловить эту старуху-путешественницу.