Танцующая в неволе (СИ)

Но все мои трепыхания были пресечены одним демоническим взглядом. Тогда я решила, что тоже хочу однажды ответить на его испепеляющий взор достойным встречным взглядом. И начались мои первые шаги к мировому господству. Ну, это Демон так решил, а у меня на этот счёт были собственные соображения – не настолько тщеславные, но не менее коварные. Я начала свою тихую и долгую партизанскую войну.
  
ГЛАВА 16 Диана 2018
 
 2018 год 
Диана
– Ты очень устала, доченька, – мамины руки обнимают крепко и жарко. Я пытаюсь заглянуть ей в лицо, но она прижимает меня ещё плотнее.
– Мамочка, посмотри на меня.
– Ч-ш-ш-ш-ш.
– Мама, – вскрикиваю, пытаясь выпутаться из совсем нехрупких объятий.
– Ч-ш-ш-ш, тихо, девочка моя, – голос мягкий, успокаивающий, но совсем не мамин.
Паника накрывает раньше, чем сонный мозг включается в работу. И то, что сейчас упирается в мои ягодицы, совсем не способствует успокоению.
– Я всего лишь хотел тебя успокоить и осторожно разбудить, – Влад прижимает холодное, мокрое полотенце к своему разбитому носу и смотрит на меня с выражением оскорблённой невинности.
И такой он милый сейчас и растерянный, что меня охватывает внезапная нежность. А свои претензии, отложенные на утро, я проглатываю без сожаления и собираюсь запить крепким, ароматным кофе.
Подозреваю, что Владу жгут язык немало вопросов, которые он не рискнул озвучить сегодня ночью. И очень мудро поступил, надо сказать, потому что, едва добравшись до спальни, я была способна только раздеться. На выяснения отношений  меня бы просто не хватило. Поэтому, напялив на себя безразмерную футболку, я рухнула, как подкошенная, и отрубилась, едва прикоснувшись головой к подушке. О том, что Влад ночевал рядом со мной, я узнала лишь утром, после бурного пробуждения.
Четыре часа для полноценного, здорового сна совсем недостаточно, да и ранний подъём никогда не способствовал моему жизнелюбию. Но после бодрящего душа моё настроение повысилось на несколько градусов.  
Влад смиренно сидел за кухонным столом, сверля глазами свой богатый углеводами завтрак. При моём появлении он встал и выдвинул для меня стул.
– Диана, у нас есть овсянка с фруктами и сырники со сметаной и джемом. – Хорошенькая, как нежный персик, Риммочка оперативно переквалифицировалась из первой помощницы грозного Карабаса в шуструю домработницу, и сейчас стояла передо мной в ожидании заказа. На лице ни грамма косметики, волосы туго стянуты в хвост на затылке, поверх халатика сиреневый фартучек в белую ромашку. Премилая картина. В своей попытке быть незаметной она выглядит ещё привлекательнее.
– Спасибо, Римма, я буду овсянку. Но тебе совсем необязательно было подрываться в такую рань, чтобы накормить нас завтраком, давай, присаживайся с нами, – я кивнула на свободный стул.
Девчонка улыбнулась и, пока я копалась в телефоне, проверяя почту, она быстро организовала передо мной завтрак.
– Влад, а ты ждёшь, когда твоя каша инеем покроется? – приступив к еде, я обратила внимание на безмолвного и бездействующего парня.
– Я ждал вас, девочки, – он застенчиво улыбнулся. – Приятного аппетита.
Ах, ну да – правила культурного общества. Не зря дед всегда говорил, что я неисправимая плебейка.
– Спасибо, Владик. Лишний раз убеждаюсь, что обеденный этикет сочинили люди неголодные, – ничуть не смутившись, я продолжила трапезу, размышляя о том времени, когда была готова убить за тарелку овсянки.
Пожелав всем приятного аппетита, Римма присоединилась к нам. Потрясающая девочка. Даже мысленно произнести такой комплимент в отношении женщины мне непросто. Не то чтобы я стала доверять ей полностью, но моя великолепная чуйка сигнализирует: «надо брать». Сейчас мне личная помощница нужна, как кислород, и эта девочка – наиболее подходящий кадр.
Окончательно меня убедило в этом её поведение сегодня ночью. Я видела, что Римма волновалась за меня, но она не кудахтала, не истерила, и не пыталась создать видимость беспокойства. А как только я, хмурая и уставшая, переступила порог собственной квартиры, девчонка убедилась, что я в порядке и, оценив моё настроение, слилась с обстановкой. И ни одного лишнего слова. Решено – беру. Дело за малым – обезвредить Великого и Ужасного Карабаса и осчастливить освобождённую Мальвину новым предложением. Но сначала китайцы. Сейчас на них раскочегарюсь и пойду сокрушать Соколова.
 
Моё воинственное настроение не укрылось от присутствующих домочадцев. Оба притихли и наблюдали за мной молча и настороженно.
– Так, пора в путь, амиго, нас ждут великие дела, – я прервала неторопливо жующего Влада и, поблагодарив Римму-искусницу, выпорхнула из-за стола.
Среди вчерашних пропущенных звонков был и от Ланевского. Звонил он довольно поздно, а, значит, не от желания потрепаться о скачущей цене за квадратный метр. Сейчас же, напротив, время раннее, но я уверена, что Ланевский уже на ногах.
– Доброе утро, Александр Андреевич, Вы мне звонили вчера, у Вас что-то срочное?
– Диана, здравствуй. Что же ты не сказала мне, что Артур Соболев твой брат? – Голос у Ланевского очень серьёзен и в нём слышны обвиняющие нотки.
И с чего это всех потянуло давить на мою обленившуюся совесть?
– Так все люди братья, Александр Андреевич.
– Но он твой брат по крови.
– Чур меня! Не опошляйте мою родословную.
– Диан, признайся, с Артуром что-то не так? – теперь Ланевский заговорил взволнованно.
– Вы меня об этом спрашиваете? Кажется, он Ваш сотрудник.
– Я подумал, возможно, ты что-то знаешь… Ведь он действительно твой родственник!
– Тогда пусть хорошо работает, чтобы мне не было стыдно за эти кровные узы. Я, как видите, собственным примером доказываю, что личное не должно мешать работе. А вот Вы ставите мне палки в колёса ради сына подруги Вашей жены!
– К-как? Что-то как-то сложно звучит… – растерялся Ланевский.
– Вот и я об этом, Александр Андреевич! Так что если Соболев не снесётся с дельным предложением в ближайшие три дня, пусть поищет себе другую работу.
Завершив разговор, я не сомневалась, что Ланевский сейчас вспомнил много нецензурных слов. Но компромисс в этом вопросе невозможен.
Или… возможен?
На протяжении долгих лет для меня всё было предельно ясно. У меня была чёткая цель – вернуться домой и уничтожить своих врагов, людей, в которых, по моему убеждению, скрывался корень зла и причина всех моих бед. Со временем я привыкла думать именно так, не подвергая свою цель анализу, ведь так было легче справиться с моей «увлекательной» заграничной жизнью.
Лютая ненависть помогла мне не сломаться, когда мой дед превратился в демона и вырывал мне сердце по кускам. Когда дружба оказалась синонимом предательства, любовь стала наказанием и пыткой – со мной оставалась моя ненависть. Каждый день по капле она наполняла мою душу и заставляла быть сильной.
Когда-то, обретя в своей жизни новый смысл, я была готова отпустить прошлое. Я отдала своё сердце новому неведомому и восхитительному чувству. Я не хотела больше ненавидеть, но Демон не позволил мне перегореть и забросил прямо в ад. Потом он говорил, что я воскресла не зря… Ради какой великой цели?
Я улыбаюсь своим мыслям, всё ещё продолжая сжимать в руках телефон.
«Ты моё ВСЁ!». Сообщение улетает. Доставлено. Просмотрено.
«Обожаю! Скучаю! Жду!» – прилетает в ответ, чтобы наполнить мою жизнь смыслом.
Моим врагам невероятно повезло, что в моей жизни есть что-то более ценное и важное, чем отравляющая душу ненависть. Но они обязаны помнить, что всякое зло имеет свойство возвращаться. И пусть запущенный ими бумеранг за годы утратил ускорение и растерял убойную силу, я не позволю ему сбиться с траектории. Всепрощением я не страдаю, а по сему… Придётся господину Ланевскому предоставить свою кухню для моего главного блюда. Лес рубят – щепки летят. Сука я? Да – сука! Ибо нефиг..!