Я так хочу (СИ)
Вдохнув свежий воздух, Лина подняла глаза в яркое небо. За городским шумом пробивался щебет птиц. Кроны деревьев, обсыпанные точками нежно-зелёных едва раскрывшихся листьев, тихо переговаривались. Она присела на деревянный ящик, упёрлась локтями в колени. Под кожей зудела фонограмма. Перед лицом мелькали дубли, которые бесконечно прерывались кашлем, торопливыми глотками энергетиков, холодным кофе, а после снова энергетики и кашель... и визажисты, стирающие пот со лба…
Лина закрыла глаза. Она попыталась отогнать видение в безупречном костюме и гриме, которое согнулось под электрогитарой, как под ярмом. Послушное, как робот, начинавшее все снова не препираясь с постановщиком и режиссёром. И гробовое молчание между записью.
Свинтив непослушными пальцами крышку, Лина сделала глоток виски.
– Приветик! – промурлыкала Дотти.
Лина рассеянно кивнула, протянула руку с бутылкой. Девушка проверила глазами дверь и чиркнула розовым ногтем по шее:
– Закапает, чучело, как пить дать, закапает! – она вынула из кармана красное «Мальборо», потянула зубами фильтр.
Лина посмотрела на предложенную пачку и взяла сигарету. Глядя поверх крыш далёких домов, расчертивших небо зигзагами антенн, слушала болтовню Дотти, стараясь отключиться от музыки, льющейся из павильона.
– Это правда, что ты – Лина Олсен? Ну, та самая? Художница с кучей бабла… то есть картин, и там…. галерей всяких? Мне сказала Анжела – гримёрша, – Дотти кивнула за плечо. – Она вообще всех знает. Дашь автограф?
Вдыхая сигаретный дым, Лина чувствовала, как виски прокладывает тепло к желудку. Дотти вынула из кармана голубого полушубка блокнот в наклейках:
– У меня тут есть даже Майли Сайрус. Не веришь? Вот смотри!
Лина взяла протянутую ручку, вывела диктуемые строчки и расписалась.
– Зашибись! – удовлетворённо вздохнула Дотти и закрыла блокнот. – Знаешь сколько теперь у меня автографов? Сто тридцать девять, прикинь! Но ты не думай, что я беру, у кого попало! Тут только крутяки, уж поверь.
Зажатая между пальцами сигарета медленно тлела, бумага превращалась в пепел и развеивалась ветром. Лина глотнула из бутылки, затянулась и зажмурилась.
– Только не говори, что я к тебе приставала, ладно? Я ведь не надоедаю тебе, нет? Всего-то поболтали минутку, правда? – Дотти выдохнула красивое колечко дыма. – А может сфоткаемся быстренько, а? У меня с собой айфон.
Девушка покопалась в необъятных карманах шубки, извлекла под стать ногтям розовый телефон. Присела позади ящика и протянула над Лининым плечом руку.
– Обалдеть! Шикарное селфи вышло. Жаль не могу так же сфоткаться со Стренжерсами! – Надув губы, Дотти полистала в телефоне фотографии: – Смотри, какие все размытые и так далеко! Вот зараза! Они передо мной ходят туда-сюда, – она пробежала пальцами по согнутой руке. – Анжела и Моника торчат в гримёрках, прям, не вылезают, а мне Ноа и близко запретил к ним подходить. Ну, разве справедливо? Чучело!
Она пнула носком ботинка камешек, вздохнула и замычала припев доносившейся фонограммы:
– Как я тащусь от этой песни! Постоянно напеваю, прям въелась в меня! Подружка говорит, я стала как Стренжерс – чумовая! – рассмеялась Дотти. – А у меня от Криса Берри прямо шок! Боюсь его, беда! Такой мрачный кадр, а как зыркнет, – она оттянула пальцами нижние веки и выпучила глаза, – хоть падай! Но красивый, космос!
Девушка аккуратно потушила окурок о перила.
– А может, ты попросишь у него автограф…
Металлическая конструкция за спиной сотряслась от грохота. Лина уронила бутылку и вскочила.
– Ой, подожди! – Дотти бросилась по пятам.
Лина мчалась к сцене, расталкивая людей. Секунда растянулась в вечность. Луч прожектора отразился от чёрного корпуса, скользнул по металлическому звукоснимателю электрогитары на шее Берри. Вслед за ней он валился с полутораметрового помоста головой вперёд, словно нырял в воду, за ним потянулись микрофонные стойки, провода, комбики, огромный бас-усилитель...
Новый грохот обрушился на стены.
Людская волна инстинктивно откатилась и хлынула вперёд. Ривера с Вудом одновременно прыгнули со сцены. Отодвигая перевёрнутую железную лестницу и разбитые прожектора, первыми добрались до Криса. Перевернули на спину распростёртую фигуру, содрали с шеи удавку гитарного шлейфа, путаницу проводов, красную косынку…
– Кости целы, что с головой?
Большие ладони Джозефа стремительно ощупали Берри.
– Порядок, – отозвался Фрэнк, изучив посеревшее под гримом лицо с закрытыми глазами. – Синяки, царапины.
Лина протиснулась в гущу людей и упала на колени.
– Эй, вы, разойдитесь! Карамба, дайте воздух! – ревел бородач, разрывая на Берри рубашку, пропитанную потом и прикладывая ухо к груди. – Тим!
Отпихнув зевак, Стюарт опустился рядом с Линой, открыл пластиковую сумку, вынул нашатырный спирт.
– Дерьмо собачье, этого ещё не хватало! Мне не нужны неприятности! – по-женски взвыл Ноа, всплеснув большими руками.
– Что с ним? – Лина дрожащими пальцами выбирала из чёрных волос осколки стекла.
– Обморок, – бросил Тим сквозь зубы. – Давай, дружище… – он водил смоченным в спирте ватным тампоном по вискам Берри, два пальца прижались к сонной артерии: – Давай же, чёрт возьми!
– Вызывайте скорую! – облизнула пересохшие губы Лина.
– Нет! – Стюарт быстро глянул на собравшихся. – Нельзя.
– Что? – не поверила она.
– Никакой огласки. Он нас убьёт…
– Убьёт?! Он без сознания!
– Тише! Мы сами отвезём его в госпиталь. Фрэнк, подгони машину. А ты, – Стюарт посмотрел на Лину, – найди одеял. Шварц хватит скулить! – прикрикнул он. – Хоть слово просочится в прессу, останешься без доли!
– Но я не могу отвечать за всех! – запротестовал Ноа.
– Ещё как можешь. Мы все здесь повязаны пунктом неразглашения, так что не пудри мозги.
– Вот! – подскочила Лина, на ходу разворачивая покрывало, которое отыскала Дотти.
– Давай, Джо, помоги мне.
Стюарт с Риверой завернули безвольное тело в одеяло.
– Что со съёмками? С крупным планом? Рабочего материала пшик! Что будет с графиком? – режиссёр запустил окольцованные пальцы в курчавую голову. – Всё в задницу! Кит всё перечёркал, всё изменил! Я не могу вернуться к прежнему плану, не могу держать павильон вечность, мне нужно в понедельник лететь в Мадрид! Что мне делать?
– Не нервничай, Ноа. Почитай пока книжки, сходи в кино, поищи вдохновение или перечитай договор, подумай о гонораре. Найди себе занятие на пару дней. Кит очухается, и растолкует, что тебе делать. Поехали!
– Ладно, – пробурчал Щварц. – Держите меня в курсе.
Стюарт с Риверой подхватили Берри за плечи и ноги. Лина шла за мужчинами через коридор чужих лиц, вслед гремели надрывные слова никем не остановленной фонограммы.
Глава 27
В холле частного госпиталя санитары уложили Берри на носилки и покатили к лифту. Загримированное лицо с чёрными губами скрыла кислородная маска. Лина смотрела вслед и, казалось, участвовала в постановке, ждала, когда режиссёра крикнет: «Стоп!»
– Ну-ну, corazon, не унывай! – ободряюще приобнял Ривера. – Кит вылезал и не из таких передряг. Всё образуется, вот увидишь, – он обернулся к Стюарту. – Надо бы позвонить Марии…
– Да… – отозвался Тим, разлохматил пятернёй лакированные волосы. – Подождём ещё.
– Ладно. Мы с Френком заберём инструменты. Будем на связи. – Коренастая и тонкая фигуры в ковбойских жилетах и сапогах со шпорами скрылись в дверях вестибюля.
Лина рассеянно слушала Стюарта, он диктовал медсестре медицинские данные Кристофера, которые та заносила в компьютер. Часы над головой девушки показывали десять минут пятого. Уже больше часа Лина неотрывно следила за железными створками лифта, словно могла заставить открыться.
Лысеющий мужчина в синем халате вырос за спиной дежурной, взглянул на монитор и поднял глаза на Тима.
– Это называется грим, док, – вспылил Стюарт, ткнув пальцем в накрашенное лицо. – Что, никогда не был в цирке?