Чаша отравы (СИ)

Каждый может... не обязательно, но может... попасть в такую ситуацию, когда, словно яркой вспышкой, проявляется... или не проявляется — это зависит уже от личного выбора — всё то, что человек накапливал в себе на протяжении всей предшествующей жизни... Делает ли он свой выбор, даже если знает, что неминуемо сгорит в этой вспышке — или трусливо затухает. Вот в чем дело.
Очевидно, этот выбор у Ивана — впереди.
А пока — отдых. Праздник. Прогулка под чистым и мирным белорусским небом. Вокруг — радостные, улыбающиеся люди всех возрастов. Даже как-то внешне, в том числе по выражению лиц, минчане отличаются в лучшую сторону от москвичей, от россиян — по крайней мере, такое у гостя создается впечатление. Или просто это оттого, что вокруг такая спокойная и светлая атмосфера, какую на родине не встретишь? Атмосфера сопричастности, когда наглядно видно, что вокруг — не чужое, не кому-то влиятельному принадлежащее, а — всем. И лично тебе. Хоть ты и не гражданин, но всё же. Здесь, на этой земле, ты — среди своих, под их защитой. Вот что чувствуется отчетливо. Пусть и не всем дано ощутить это.
Да, не всем... Есть те, кому очень не нравится здешний общественный строй. Не социализм в явном и официальном виде, но однозначно светлый, человечный, гуманный, обращенный лицом к обычным людям. Хотят, что ли, жить, как на Украине, превращенной в безумную нищую помойку, черную дыру с засильем фашистских банд, под прямым американским управлением? Или как в России? С олигархами, с маньяками-убийцами из правящего «Ордена», с распилами и откатами, с фальшивым бесполезным глянцем Москвы и хиреющей провинцией, с гигантским имущественным расслоением, со всевластием одних и бесправием других, с падающим уровнем жизни, отсутствием любых перспектив и засасывающей безнадегой? Или каждый из таких «змагаров» верит, что конкретно он станет этим «всевластным»?
Пресловутая «природа человека»?.. «Они будут на четвереньках ползать, а мы на них плевать... Зачем?.. Удовольствие получать... Какое же в этом удовольствие?.. Э, молодой еще...» Пророческая картина, однако, — эта «Кин-дза-дза!»...
Смирнов очень любил советскую фантастику — и в литературной, и в кинематографической форме. Он пошел на истфак МГУ получать дополнительную специальность, будучи вдохновлен образом своего любимого книжного героя — Фай Родис из «Часа Быка» Ивана Ефремова. Писателя, ученого и мыслителя, которого очень ценили в его семье, на книжках которого дошкольник Ваня учился читать. И самого его, кстати, назвали в честь Ефремова.
По сюжету романа, женщина-историк из коммунистического будущего возглавила экспедицию на планету Торманс, населенную потомками бежавших землян. На той «планете мучений» за тысячи лет сформировался чудовищный режим — олигархический государственный капитализм. Там «низшие» обязаны были подвергаться эвтаназии... то бишь «Устранению»... в 25-летнем возрасте. Там сановники-«змееносцы»... «Орден» тормансианский... властвовали над жизнью и смертью всех остальных. И силой разума, силой убеждения и... силой любви Фай Родис с соратниками — земными и «пробужденными» их прилетом местными — направила застрявшее в развитии общество на путь освобождения от тирании, на путь восхождения разума. Там она и осталась навсегда, пожертвовав жизнью ради братского Земле народа. Но посеянные семена дали всходы, и спустя десятилетия планета преобразилась, отбросила выродившийся олигархический строй. И вошла в Великое Кольцо цивилизаций, где высшую ценность имеют все разумные существа, где немыслимо обращение одних в топливо для других.
Но это — фантастика. Хоть и заставляющая задуматься. А действительность? «Никого из наших знакомых никогда уже не назовут Дар Ветер» — вот оно, реальное настоящее. А будущее? Его нет — оно в дымке времени. Да, будущее, конечно же, строим мы, оно зависит от наших общих усилий. Но это, наверное, только красивые слова...
Сможет ли он, Иван Смирнов, выполнить миссию, с которой блестяще справилась его коллега и сестра из далекого грядущего — Фай Родис? По силам ли ему эта ноша?
 
«Очень трудна работа историка, особенно когда ученые стали заниматься главным — историей духовных ценностей, процессом перестройки сознания и структурой ноосферы — суммы созданных человеком знаний, искусства и мечты», — так написано в том романе...
Очевидно, под этим нужно понимать, в том числе, очищение разума каждого человека и общественного сознания от всего, что его отравляет, тянет вниз, назад, мешает восхождению. От лжи и садизма. От всего подлого, грязного, гнусного, злого. От пагубных страстей и искушений... например, от искушения стать деспотом... Могущественным повелителем — и в то же время жалким, трусливым рабом «системы»...
«Стремление владычествовать, возвышаться над другими, повелевать людьми — один из самых примитивных инстинктов, наиболее ярко выраженный у самцов павианов. Эмоционально это самый низкий и темный уровень чувств!» — так сказала Фай Родис.
Она — принесла себя в жертву ради людей. А он — смог бы? С одной стороны, умирать придется всем без исключения. Даже владыкам, как бы они ни пыжились продлить свои годы. Страшна не жертвенность сама по себе. Страшно то, что твой голос может оказаться гласом вопиющего в пустыне. А еще хуже — оказаться просто посмешищем. И принести себя в жертву придется тогда не как герою, за авторитетом которого пойдут массы людей. А как какому-то блаженному, достойному в лучшем случае брезгливой жалости, а в худшем — ядовитой злобы, ненависти, пожелания, чтобы поскорее исчез отсюда и не мутил тут воду.
Иван зашел в один из дворов и присел на скамейку отдохнуть.
Достал смартфон и наушники.
Выбрал песню, что называется, «в тему», созвучно своим мыслям...
 
 
Ходил он от дома к дому,
 
Стучась у чужих дверей,
 
Со старым дубовым пандури,
 
С нехитрою песней своей.
 
А в песне его, а в песне —
 
Как солнечный блеск чиста,
 
Звучала великая правда,
 
Возвышенная мечта.
 
Сердца, превращенные в камень,
 
Заставить биться сумел,
 
У многих будил он разум,
 
Дремавший в глубокой тьме.
 
Но вместо величия славы
 
Люди его земли
 
Отверженному отраву
 
В чаше преподнесли.
 
Сказали ему: «Проклятый,
 
Пей, осуши до дна...
 
И песня твоя чужда нам,
 
И правда твоя не нужна!»
 
 
Автор строк, простой грузинский парень-семинарист, сын бедного сапожника, чашу эту не испил. По крайней мере, при жизни. Пройдя путь лишений и страданий, путь правды и мечты, он познал счастье победы первой в мире социалистической революции, сумевшей себя защитить. Стал вождем коммунистов после смерти Ленина. Воздвиг первую в мире социалистическую державу. Разгромил нацистскую Германию.
И ушел — оставив после себя стоптанные сапоги, потертую шинель и устремленную в будущее страну. Ушел в величии и славе. Ушел непобежденным. 
 
Непобежденным... Под горестные рыдания обычных людей... И под злорадное потирание рук так называемых «соратников», с нетерпением ждавших его кончины...
Да, к нему у многих, как говорится, «есть вопросы». Но к кому из великих деятелей, шедших по непроторенному и тяжелому пути, этих вопросов нет? Пусть те, кто эти вопросы задает, сами сначала испытают то, что выпало на его долю и долю его поколения.
Вряд ли удастся построить звездный коммунизм, не снимая белые перчатки. Сами коммунисты и рады были бы их не снимать, но враги первыми начинают терять человеческий облик. Тому порукой — даже если не брать общеизвестные исторические события... все эти взлеты, победы, трагедии и падения, так плотно уместившиеся в период, равный средней продолжительности человеческой жизни, — вот эта маленькая флешка. С аудиозаписями, а также уже и с текстовой расшифровкой, сделанной им собственноручно. Флешка, которую он взял сейчас с собой. Это козырь, который побьет всё.