Чаша отравы (СИ)

— Да, учитывая эти факторы, мы вас ждем — с вашими ресурсами и вашей мощью, — сказал Бутчер.
— Безусловно, — подтвердил американский политолог Збигнев Бжезинский.
— По-другому и быть не может, — вставил реплику сооснователь движения «Врачи мира за предотвращение ядерной войны» Бернард Лаун.
— Да, все договоренности, безусловно, в силе, — ответил британский ученый лорд Соломон Цукерман.
— Подтверждаем, — коротко произнес Макджордж Банди, бывший советник президентов Кеннеди и Джонсона по национальной безопасности.
Ряд участников совещания, представляющие англосаксонские финансовые круги, выразили столь же единодушное мнение.
— Благодарю вас, — сказал Волин. — Это очень важно для нас, для тех, кто стоит за нами, для тех, кого мы направляем в качестве активно формирующегося сейчас правящего класса. В Москве я расскажу об этом эпохальном заседании, оно, уверен, воодушевит всех накануне предстоящих грандиозных свершений.
— Вы всё же уверены, что у вас получится сменить режим на фундаментальном уровне? — спросил Печчеи. — Вы извините, конечно, что спрашиваю, но устранять отдельных конкретных лиц, это, конечно, хорошо, а справится ли ваш механизм с Устранением целого социального строя?
— Вы имеете полное право знать, не извиняйтесь, — ответил Волин. — Мы заверяем вас, что всё под контролем. Вкратце расскажу. На самом деле социальная основа смены строя у нас есть. Как вы знаете, в основе социалистического режима лежит принцип всеобщего интереса. Все значимые активы сообща принадлежат всем, и все с этого что-то имеют. Ну, там, бесплатное жилье, социальное обеспечение, стабильный уровень цен. Но очень многие, к счастью, не приемлют этого подхода. Им нужна — и это совершенно оправданно — реализация сугубо частного, эгоистического интереса. Пусть и за счет других. И мы аккуратно подвели народное хозяйство именно под это. Нам удалось похоронить проект всесоюзной системы управления экономикой, который в свое время пытался продвинуть излишне идейный академик Виктор Глушков. Сорвать его было совсем нетрудно, к тому же и вы очень помогли статьей «Перфокарта управляет Кремлем». Этот крайне опасный проект, как мы проанализировали и своими силами, и подтвердили здесь, в венском институте, скрепил бы единое хозяйство в целостную структуру, управляемую быстро и максимально эффективно, исходя из всеобщего блага. Мы же, напротив, поспособствовали тому, чтобы расшатать систему управления, внедрить туда как можно больше рыночных и квазирыночных механизмов на всех уровнях — а это как раз и ведет к размыванию всеобщего интереса, каждый начинает тянуть одеяло на себя, причем по нарастающей.
— Отлично, — сказал лорд Цукерман. — Как ученый я просто восхищен. И, главное, выглядит абсолютно естественным: система постоянно усложняется, и нерыночные механизмы уже как бы не справляются с регулированием.
— Именно так. И вот на почве всего этого как раз начинают проявляться, расти везде очаги новой скрытой экономики. Помимо неофициальных, в обход плановых органов, каналов снабжения и сбыта легальных предприятий, этот уклад всё больше и больше представлен теневыми производственными и сбытовыми активами. То есть это уже чисто рыночный, но пока еще подпольный хозяйственный оборот. Этот теневой механизм по-своему расшивает накапливающиеся затруднения в официальной экономике. Удовлетворяет «с черного хода» потребительский спрос, на который она в должной мере не реагирует. Задействует имеющиеся основные и оборотные средства и даже рабочую силу для производства товаров, реализуемых по неофициальным каналам. Этот теневой механизм, а, по сути, теневой частный капитал, начинает осознавать себя как самостоятельную разумную силу, претендующую на достойное место. Вступает во взаимовыгодный контакт с чиновничеством, с хозяйственными руководителями. Так реализуется представительство интересов этого сектора во власти, и сама власть, в свою очередь, также становится неотъемлемой частью этого уклада, ее представители также жаждут обрести свой кусок. Представьте человека, поставленного управлять огромными ресурсами, лично ему не принадлежащими. Какая у него мотивация по отношению к предмету его деятельности — если он, конечно, психически нормален? Вот все эти факторы и дают полное основание говорить, что социализм постепенно разъедается сам по себе, отравляет себя.
 
— То есть, вы хотите сказать, что реставрация рыночных отношений и ликвидация красного проекта в любом случае неизбежна? — спросил Лаун.
— В том-то и проблема, что нет! Очаги теневой экономики, административной коррупции и вообще весь этот уклад, который олицетворяет неофициальную, ориентированную не на всеобщий, а не частный интерес различного рода, в принципе не может консолидироваться явным образом в масштабе всей страны. Сам по себе, по своей инициативе, он на такое не способен. К тому же за десятилетия Советской власти коммунисты сумели взрастить бесчисленное скопище фанатиков, для которых именно это всеобщее благо стоит на первом месте, которые воспринимают себя как часть этого... общинного, муравьиного уклада. Политическая, экономическая, социальная система, господствующий менталитет — несмотря ни на что, всё еще неимоверно крепки. Советский строй сформировался, пережил чудовищные штормы, закостенел и фактически вышел на режим гарантированного стабильного самоподдержания. Он воспроизводит этих фанатиков, как тараканов, ими напичкана вся система власти, все учреждения сверху донизу, и их гораздо больше, чем тех, кто нацелен на частный интерес. И официально пока еще провозглашаемые идеологические и политические нормы — всецело на их стороне. Поэтому само по себе ничего не сложится — альтернативный уклад в экономике и аппарате будет просто вяло паразитировать на всеобщем благе, а само советское государство в целом будет шагать по направлению к чертовому коммунизму. Пока вы действительно не загнетесь от очередного кризиса, и чернь где-нибудь в ключевых странах не захватит власть. А тогда — лавинообразный процесс, и всё. Прямо по Марксу.  
— Это серьезно тревожит нас еще с семнадцатого года... А после окончания Второй мировой обернулось самым настоящим дамокловым мечом, — сказал Банди. — И долгие десятилетия оставалось для моей страны главной угрозой национальной безопасности. И вот, наконец, нашими общими усилиями тучи рассеиваются!
— Именно поэтому мы решили, что надо действовать — целенаправленно, насильственно, с кровью взламывать эту закостеневшую систему. Если мы пустим всё на самотёк, если даже высшие посты будут занимать полутрупы и коматозники вроде Черненко, всё равно советская система будет демонстрировать должную устойчивость. И если ей не мешать, то мировой капитализм рано или поздно сколлапсирует, и этот плод упадет в руки кремлевских старцев. Еще несколько лет — и будет поздно. Вы это тоже прекрасно знаете, на предыдущих заседаниях здесь мы взвешивали все риски. Именно поэтому мы решили действовать без промедления — фактически, волевым решением сняв социализм с мировой повестки дня, протянуть вам руку помощи. Чтобы, спася вас, спасти и наше собственное будущее, наши перспективы обретения Эдема.
— Мы ценим это, мистер Волин! — сказал Банди. — Браво!
— В свое время мы поняли, что если ничего не делать, то социализм победит. Именно осознав, что сам по себе описанный мною теневой уклад не способен сорганизоваться на уровне всей страны, мы и решили сформировать авангард, который будет, в том числе, выражать объективные устремления теневиков, пусть даже большинство их пока о нас и не подозревает. Наш Орден, который основал Сам Экселенц, вдохновленный идеями Своего финского наставника, стал той разумной силой, которая выражает интересы всех этих действующих лиц и структур, разлагающих социализм своим частным интересом. Системным оператором, который направляет их, организует и координирует. Который уже через несколько лет дарует им новое качество бытия! Конечно, не все они добьются этого, но многие. Эта сила, этот оператор — мы, наш Орден. Союз тех интеллектуалов, управленцев и рыцарей тайных операций, кто выбрал для себя лично, для своей страны и всего мира развитие в верном направлении. Нас тысячи, и мы в основном — на самых ключевых постах: в партии, в госаппарате, в экономике, в науке, в культуре, в средствах массовой информации, в армии, милиции и КГБ. Свое ведомство я, кстати, полагаю важнейшим — хотя бы по той причине, что только эта структура может предоставить необходимые нам инструменты. Не просто так значительная часть высших кругов Ордена — выходцы именно из Комитета. Конечно же, это не означает, что КГБ идет к власти — напротив, это мы, сплоченный коллектив выходцев из различных организаций, вовсю используем Комитет для наших целей.