Человеческое, слишком человеческое (СИ)

Она отстала, расплываясь в улыбке, а я наоборот ускорился, поглядывая по сторонам. Не имею ни малейшего желания слушать о том, за что я получаю такие деньги.
Даже самый напичканный спецназовец не вынесет и недели в «пыточной». Полимеризацию костных тканей не для смеха делают, и не просто так она почти везде запрещена. И вшивание прямо в мозг модифицированной прицельной логики тоже не каждый выдержит. Да, любой из этих парней может пробежать хоть милю на «трех вдохах», таскать на себе тяжелое оружие, тот же «подавитель», например. Да, они быстро выискивают мишени и поражают их, но Ева при встрече с ними умрет только случайно — увы, неоднократно доказано.
Короче говоря, что-то я себя как-то пафосно накручиваю, но, с другой стороны, глупо желать мучительной смерти Еве без хорошей инъекции пафоса. Это только если ради денег идешь, надо быть спокойным, как кассовый аппарат. А еще я понял, что у меня неплохое хмурое настроение, позади — штурмовой взвод балбесов, жизнь, собственно, — дерьмо, но сегодня все не так, как раньше, совсем не так.
И меня это впервые радовало.
С такими мыслями я вышел в просторный зал и обнаружил гаражи, куда, по словам барыги, пригнали дырявую машину. Вынув из кармана дозиметр, я развернул трехмерный экран и очень удачно сразу поймал искомое. Это у нас, значит, большой след — от грузового ангара. А вот это — малый след, оставленный облученным гражданином, который ушел отсюда пешком.
— Э, брат, ты что тут за…
Я оглянулся и увидел, как какой-то местный паренек, явно нацелившись пощипать меня, наткнулся татуированной рожей на «мульти» сержанта. Его «подтанцовка» изобразила невдалеке скульптурную группу «Мы в шоке». Крысеныш даже ругаться не стал — молча испарился вместе с подельниками, завидев подтягивающихся из туннеля «виндикаторов». «Это тебе еще повезло, пацан: будь я один, я бы и „пенфилдом“ не побрезговал воспользоваться».
— Взял след? — поинтересовалась Аска.
— Да. Нам сюда.
Хвала конструкторам — Евы крайне плохо выводят радионуклиды. Они синтетикам, конечно, слабо вредят, но зато есть приятный бонус: недомогание при лучевой болезни почти не развивается, так что паниковать наша мишень вряд ли станет.
Теперь осталось узнать пару нюансов.
— Лейтенант, подойдите сюда.
— Слушаю, Икари-сан.
— Как вас зовут?
— Охата Койти.
— Какие у вас инструкции по моему сопровождению, Койти-сан?
Лейтенант ткнул пальцем под свою маску, и забрало шлема открылось — респиратор уехал вниз, на шею, а массивные очки разошлись в стороны, показывая лицо командира. Эдакий классический лейтенант. Хотя нет, скорее, даже сержант — такой волевой, весь квадратный, даже лицевые мышцы угловатые и рубленые. Добряк, у которого подчиненные за нечищеный шкафчик всю ночь отжиматься будут под дождем.
— Содействие и защита, Икари-сан.
— Значит так, — сказал я, подумав. — Я хоть и свидетель, но у меня есть дело со статусом «браво». Вы в курсе?
— Так точно.
— И сейчас у меня есть след, ведущий к беглому Евангелиону типа «ноль-ноль».
Я взял паузу — оно, конечно, да, теоретически я имею законное право приказать идти со мной, практически же это скользкая тема: Койти может задержать меня как свидетеля по делу ооновского уровня. По поправке о «Допустимом риске», например.
Лейтенант тоже выжидал и его глубокие глаза ничего не выражали — глупо было бы полагать, что он профан в юриспруденции. Перед ним тоже стоял ничего себе так выбор: или мешать делу с высоким приоритетом, или подвергать подопечного опасности. И ему тоже не хотелось идти на конфликт. А еще он по любому жалеет, что меня не заперли дома.
«Пат». Заметив, что Аска уже намеревается встрять, я понял: надо что-то делать.
Наверное, будь это заурядная Ева, я бы не стал рисковать.
— Лейтенант, прошу оказать поддержку. Официально.
— Охота на Еву, значит?
— Опасную и непредсказуемую Еву, — уточнил я. Этот, конечно, далеко не «имплантенок», но мне не понравилось, как он отшучивался от своего сопляка.
— Других же вроде не бывает, — спокойно отрезал Койти. — Что от нас требуется?
 
Уф. Выдохнем — но только мысленно.
— Огневое прикрытие, — влезла Аска. — Ситуация, как понимаете, может быть любая. Не подстрелите нас, загоняйте синтетика — этого хватит, наверное.
Я покосился на нее: рыжая была убийственно серьезна. Надо же, не ожидал. Хотя, если подумать, то ей, наверное, не привыкать к ответственности за жизни прикрытия — их же там всего трое блэйд раннеров воевало, и, небось, в серьезных заварушках приходилось привлекать «мясо». А я вот этого не люблю и не умею. Если бы не ситуация, фиг бы я запросил поддержку «виндикаторов». Да и сейчас еще не поздно сфинтить. Переиграть, что ли?
Но семь стволов, среди которых «подавитель»… Совесть скрипнула и слилась.
— За мной.
— Один момент.
— Да, Койти-сан?
— Возможный ущерб, — коротко сказал лейтенант, и я его сразу понял. И зауважал еще больше.
— Разумеется, на мне. Я тут старший по званию.
Вот теперь все точки расставлены. Я послушал, как лейтенант тасует позиции отряда, каркая на своем жаргоне, и двинулся вперед. Аска безо всяких церемоний вынула из кобуры ZRK и ухватила его перед собой.
— Ты сказал «за мной», болван. Не за «нами».
«Да неужели».
— Отстань.
— А еще ты их не предупредил, что этот говнюк твой.
Я постарался сделать самое ядовитое лицо, какое мог, и на ходу повернулся к ней:
— А зачем? Откуда такая вера в людей?
Рыжая пожала плечами:
— А вдруг. Пуля — штука дурацкая. Рикошеты там, — она неопределенно пошевелила пальцами на цевье своей пушки. — Плотность огня, опять же.
Да плевать мне на это. Что-то таких случайностей я раньше не замечал, и не слыхал о подобном. А вот о спецназе, который не успевал смыться и освободить ринг для схватки Евы с блэйд раннером — наслышан. Но кое в чем она права все же, и это стоит уточнить. Во избежание.
— Аска, как ты и напомнила, Каору — мой. У меня к нему хороший счет.
— Окей, Синдзи.
«Окей? Окей — и все? Черт, да с нее станется мне за „за мной“ отомстить».
Поворот — и след повторяет его. Рыжая без напоминаний плавно ушла вперед, выбрасывая перед собой оружие. Коридор очень скверный — узкий, высокий, полутораярусный, милое дело сверху прыгать на загривок. И совершенно безлюдный — и на том спасибо.
Мы отмахали уже метров двести, петляя по ныряющей в недра модуля кишке, когда Аска замерла, и я тотчас же выбросил кулак. Да, дерьмо. Как есть дерьмо.
— Тут что-то… — начало было Аска подсевшим голосом.
— След пропал.
Я отбросил датчик и выхватил пистолет, выцеливая коммуникации. Вроде пусто — и все бы ничего, если бы чертов след не обрывался тут. Я заметался взглядом по потолку, по люкам и лядам вентиляционных каналов.
— Он здесь, — тихо сказал я «виндикаторам» и заметил, что спецназ уже занял круговую оборону. Неплохо — но если что, не поможет.
Я прикрыл глаза, лезущие из орбит — и грохот вентиляторов ударил по ушам.
Пар — свистящий гул, низкое дребезжание. Минимум три пробоины в радиусе метров ста.
Клекот хладагента.
Гудение электромоторов, треск искрящих шин и щеток.
«Не то, мать вашу! Не то! Дальше, дальше».
Стук сердец. Раз, два… Семь в сплошном неразделимом месиве. Одно — рядом. Одно мое.
«Дальше».
Свист, треск, стук. Свист, пульс…
Я сейчас лопну от океана звуков — я почти вижу жерло «P.D.K.», которое бросает короткие взгляды на каждый услышанный мною шум. Вокруг — звуковая картина, тепловая картина, и на этих полотнах не хватает одной детали.
Одной долбаной детали, которая должна быть где-то здесь.
 
Шорох — седой красноглазый шорох, который больше не может сдерживать дыхание и пульс.
Я выстрелил, выворачивая кисть — развернуться корпусом уже нет времени, и всего на какой-то крохотный кусочек секунды позже рядом словно врезало молотом в пустую бочку, а тень уже ушла диким ходом — отталкиваясь прыжками от стен.