Человеческое, слишком человеческое (СИ)

— Ну, спасибо тебе за заботу, — прервал ее я. — Сарказм — твое второе «я», психолог-тян.
— Если тебя не тормошить, ты закиснешь — в совести своей, в сомнениях.
Она стояла ко мне спиной, изучая помаргивающую сенсорную панель. То ли опять в депрессию впала, то ли еще какая странность. «Тебя бы саму потормошить».
— Это ты опять на ночь мое личное дело читала?
Она обернулась и с кривой, но чертовски задорной ухмылкой поинтересовалась:
— А тебе по ошибке лишних пол-литра желчи не влили случаем?
Я хмыкнул в ответ и вяло попытался подобрать ответную гадость, когда заметил, что ее пайта сильно съехала влево — или кобура стянула, или еще что — и стало видно неплохой такой синяк над ключицей.
— Куда пялимся? — Аска одернула одежду, пряча кровоподтек.
— Это что это у тебя там?
— Это у меня там кожа, — деловитым тоном сообщила она. — Заводит? Лифт, девушка, неполадки в одежде…
— Неполадки у тебя на коже, Аска. Откуда синяк?
— Засос.
Я пожал плечами:
— Ну, не хочешь говорить — как хочешь. Врать-то зачем?
Она подозрительно уставилась на меня:
— Это ты в каком, болван, смысле?..
Весь оставшийся до капитанского кабинета путь Сорью посвятила намекам на то, что личная жизнь у нее есть, и ее мало только по одной причине, и именно этой причине вряд ли стоит сомневаться… Ну, и так далее. Как на мой вкус, она слегка даже увлеклась — ну нашла себе паренька на легкий разовый разврат, ну провела неплохо время, пока я не отзвонился. К чему меня развлекать по этому поводу — я не в курсе.
Хм, а ведь я своим звонком ее от радостей жизни оторвал. Почему-то представилась недолгая посиделка в ресторане отеля, потом представилась спальня в ее номере, и на этом я ход своих мыслей пресек.
«Да. Каждый вчера проводил время по-своему».
В кабинет Мисато-сан я вошел с мыслями о том, как бы так, не привлекая внимание, купить побольше «регеногеля». По всему выходило, что придется вытаскивать из запасов свой «черный» счет, который я старался не особо афишировать. Кажется, уже года полтора им не пользовался, только пополнял. Заодно будет повод узнать, сколько у меня там.
— Усаживайтесь.
Кацураги пристально изучила мою физиономию, сделала какой-то свой вывод и отвернулась к ожившему факсу. Сигаретный дым клубился у каждого источника света, так что я жадно задышал: легкие настойчиво требовали курева. Система очистки в кабинете то ли не справлялась с этим безобразием, то ли кэп ее подкрутила.
— Итак. У нас есть куча проблем — и неожиданная подмога.
«Первое — это обо мне, могла бы и прямо сказать: „куча дерьма“, — чего уж там. Второе — о телеканалах. Поддержка центрального муниципального медиаресурса — это круто, приятно, что они решили именно так себе рейтинги поднять».
— Представители «Ньюронетикс» и «Гехирн» обратились в управление с неофициальным заявлением, — сказала Кацураги, задумчиво перебирая пальцем пачку листов. — Они хотят оказать всяческую поддержку в борьбе с «Чистотой».
Ого. И что бы это?..
— А почему в управление? — поинтересовалась Аска, и я только сейчас понял, что меня озадачило во фразе капитана. — Вот в полицию…
— А это уже и в самом деле интересно, Сорью.
Кацураги подкатила кресло поближе к столу, вставила в рот сигарету и щелкнула зажигалкой. «Ну что за драматические эффекты? Или она и впрямь размышляет?».
— Они дали понять, что можно раскрутить очень интересную схему, которая выгодна и нам, и им, — капитан упорно изучала тлеющий кончик сигареты, и я наконец уверился, что она до сих пор колеблется. Что-то там было такое в этих разговорах с бизнес-акулами.
— А так бывает, кэп? — спросил я.
— Оказывается, да. Смотрите, — Кацураги развернула свой монитор к нам и потыкала в клавиатуру. — Вот это — данные о побегах Ев за два последних года. Пункт приписки беглеца, обстоятельства и вся прочая хрень. Вот тут — информация о колониях, где есть, по данным полиции, постоянная резидентура «Чистоты». А теперь смотрим на обе таблички сразу и офигеваем.
Я переводил взгляд с одной стороны экрана на другую — и в самом деле чувствовал себя каким-то первопроходцем: Дубхе, Бенетнаш, Сиррах, Садалмелик, Пацаев, Пульхерима… Названия совпадали с поразительной точностью, и по всему выходило, что крейсерские маршруты регулярно приносили на Землю беглецов из тех областей космоса, где регулярно действовала «Чистота».
 
— Хотите вытянуть тему притеснений Ев?
Аска, прищурившись, изучала таблицы, видимо, разыскивая ошибку, но уже по тону было понятно, что затея хоть чем-то оправдать беглецов ей не по нутру. Вся ее рыжая сущность явно протестовала против какого-либо сдвига акцентов.
— Не то, чтобы хочу. Но это неожиданно выгодно для нас.
Я поднял взгляд на капитана:
— С чего это? Если это правда, то в мире без «Чистоты» мы окажемся на обочине.
— Возможно, — уклончиво сообщила Кацураги. — Но фашисты все равно не единственная причина бегства, так что блэйд раннеров списать не выйдет. Эмоциональные «ноль-ноль» — наша твердая гарантия.
— И все равно, — хмыкнула Аска. — Эта вся ерунда о репрессиях против Ев не объясняет, почему корпорации обратились к нам.
Объясняет, еще как объясняет, Веснушка-тян. Или это противоречивая ночка тебе так по мозгам дала? Если управление начнет трубить о борьбе с самой причиной бегства Ев, это станет такой победой, что нас начнут носить на руках. Да, поерепенятся, да, будут недовольные — вон, ты, рыжая, уже записалась, — да, это рискованные рывок в сторону… Все — да. Но это грамотный пиар-ход.
К тому же, у меня дома сейчас в ванной лежит живой пример того, что Евы сбегают по разным причинам, и если причина бегства не так уж плоха, то не станет синтетик убивать людей. Исключим жестокость — лишимся части проблем.
«Рей…»
Я усилием воли прогнал прочь мысли о ней. Не надо. Пока — не надо. Я скоро узнаю должное и смогу помочь ей уже по-настоящему.
— Хорошо-хорошо! — Аска подняла руки, и я понял, что Кацураги вместо долгих пояснений все это время просто выразительно глядела на немку. — Все поняла. А куда деть таких дрянных людишек, которые считают само существование Ев ошибкой? Их мнение спрашивали?
— А причем тут это? Имей себе свое мнение. Это твоя личная проблема, пока ты не станешь фашиствующим бандитом. Ты же детские центры не взрываешь и в лаборатории по водопроводу кислоту не запускаешь.
О как, меня развезло. Что-то она меня достала уже.
— Пф! Синдзи, наша работа — ликвидировать беглых синтетиков, а не оправдывать их действия поступками людей.
— Наша «работа», — саркастически сказала Кацураги, — защищать человечество от угрозы Евангелионов. Это так, на случай, если кто-то забыл, Сорью.
Аска пошла пятнами, но сдержалась. Так тебе, рыжая, и надо. Устав помнить неплохо было бы. После неловкого молчания, наполненного дымом, шорохом кулеров и напряжением, немка наконец произнесла:
— Понятно. Какие будут приказы?
Мисато-сан сквозь табачный дым изучила выражение ее лица, разыскивая там какие-то признаки неповиновения или бунта, и, очевидно, осталась довольна. Чего нельзя сказать обо мне. Уж своему напарнику Аска устроит продолжение дебатов.
— К твоему сведению, Сорью, у нас есть еще один мотив с ними работать.
— Еще один? — удивился я.
— Конечно. Ты что, серьезно считаешь, что я побегу жать ручку твоему отцу только из-за пиара и красивого туманного будущего?
Какое сложное предложение — и теперь у Аски праздник злорадства: помянули моего фатера, мою тупость и легковерность. Одним предложением. О, да, кэп ехидна и многозначительна.
— Понял. И что это будет?
 
— Информация о сговоре корпораций, которую мы выбьем из «Чистоты».
Ага, теперь понятно. Майя знала об этом, значит, это общее место в их среде. Есть утечки из корпораций? Возможно. Информаторы? Да, почти наверняка: многие диверсии против производств синтетиков в колониях не могли обойтись без «кротов». Значит, если удастся прижать их…