Миллион миров с тобой (ЛП)

— Они готовы уничтожить все измерения, каждое из которых содержит частичку души Джози, — сказала я. — Даже это. Все, чтобы вернуть Джози. Я всё ещё не могу поверить, что вы когда-нибудь сделали бы это.
— Я могу, — тихо сказал отец. Мама посмотрела на него, но скрестила руки на груди, как делала, когда защищалась, а папа продолжал: — Тот приступ менингита, который у тебя был, когда тебе было два года, Маргарита... болезнь действует быстро. Ты была в отделении интенсивной терапии, и врачи сказали, что мы можем тебя потерять. Состояние души у меня было такое… — он замолчал, а когда заговорил снова, его голос был хриплым. — Я бы заключил сделку с дьяволом. Любую сделку, с любым дьяволом.
Я вспомнила гнев мамы на Пола в мире, где он только ранил меня. Одного этого события было достаточно, чтобы превратить всю её любовь к нему в ненависть. Мои родители гордятся тем, что они рациональные, логичные люди, как и учёные, но, возможно, это сделало их более уязвимыми для сильных эмоций. Такое же горе, которое глубоко ранит всех нас, они даже не могут вынести. Неудивительно, что смерть Джози свела их с ума.
— Мы должны действовать немедленно. — Пол не смотрел мне в глаза с тех пор, как я снова стала собой. Голова его оставалась слегка склонённой, как будто он стыдился поднять её. — Сделать что-нибудь, чтобы защитить измерения, находящиеся под угрозой уничтожения. Триада нуждается в сотрудничестве с идеальным путешественником, чтобы быстро выполнить свой план, но даже без Маргарет во вселенной Триады есть Ватт Конли.
— Мне показалось, что Конли не собирался делать ничего из этого лично, — сказала я. Быть идеальным путешественником может быть опасно, как я узнала. Конли говорил о большой игре, но он предпочитал защищать себя и рисковать другими. — А что значит "хлопать дверьми"? Конли упоминал об этом, и она тоже, но я не понимаю, о чём они говорят.
Отец вздохнул.
— К сожалению, мы тоже.
— Подождите секунду, — Тео нахмурился, глядя на радужный стол. Он поднял чашку чая с бумаг, разложенных на разноцветной поверхности. — У нас есть очень-очень интересные уравнения.
Мама подошла к нему.
— Что ты имеешь в виду?
— Не совсем дорожная карта, но, может быть, намёк на места, куда они пытаются попасть. Вселенные, которые они попытаются убить первыми. — Тео схватил карандаш, который оставил его двойник, и начал работу в середине уравнения.
— Мы знаем, что у них всех будет общего — это будут измерения, которые версия Джози посещала раньше, — сказала я. — Это те места, где осколки её души... похоронены, наверное.
Они сказали мне, что осколки слишком малы, чтобы их можно было собрать Жар-Птицей. Ничто в сознании Джози не осталось нетронутым. Она была мертва, по-настоящему мертва, и всё же Главный офис проложил кровавый путь к воскрешению. Разрушая миры, в которых существовала душа Джози, они надеялись, что осколки отлетят обратно в их собственную вселенную, пока, наконец, не соберётся достаточно осколков, чтобы восстановить тело и душу Джози.
Хотя, если Пол подвергся таким последствиям после того, как его раскололи на четыре части, что будет с Джози после того, как её расщепили на тысячу кусочков?
— Я думал о логических выводах, — Пол, похоже, был рад снова иметь дело с математикой, а не с человеческими эмоциями. — Триада также захочет уничтожить исходные векторы — уничтожить сразу несколько измерений.
За все эти годы в окружении учёных, можно подумать, я должна была выучить каждый слог техно жаргона, который мне мог когда-либо понадобиться. Очевидно, нет. Я спросила:
— Что такое исходные векторы?
— Вселенные, которые породили множество других вселенных, пригодных для целей Триады, — сказала мама.
Без сомнения, выражение моего лица выдало моё замешательство, потому что она остановилась и продолжила объяснение:
— Например, в нашем мире, во вселенной Триады, и в некоторых других, которые мы видели, Авраам Линкольн был убит Джоном Уилксом Бутом. Если бы ты могла найти одну основную вселенную, где произошло это событие и уничтожить эту вселенную, ты бы фактически уничтожила все вселенные, в которых это событие произошло. Эта основная вселенная будет исходным вектором. Видишь?
 
— И ты должна понимать, что время этого важного события совершенно не имеет значения, — вмешался папа. — Измерения не просто рухнут. Они... разобьются. Даже если бы событие произошло столетия или тысячелетия назад, уничтожь этот исходный вектор здесь и сейчас, и он разобьёт всё до самого начала времён.
— Как после Большого Взрыва, — вставила мама. Мы в буквальном смысле говорили об апокалипсисе, но ей всё равно нужно было точно сказать, когда началось время.
Каждый выбор, каким бы тривиальным он ни был, создавал новую квантовую реальность, другое измерение, уникальное в мультивселенной. Каждый из многих миров, которые я посетила до сих пор, каждая другая Маргарита, которой я была: все они будут уничтожены в одно мгновение, если кто-то найдёт момент во времени, который привёл к моему рождению. Без этого момента, без этой вселенной не существовало бы ни одной другой Маргариты. Они будут полностью разбиты.
— Да, — ответила я. — Я поняла. Итак, Главный офис хочет уничтожить все миры, в которых потерялась Джози, и некоторые миры исходного вектора. Как нам их остановить? Ждать. Подождите. Как они вообще это сделают? Как уничтожить целое измерение?
Четверо учёных обменялись взглядами. Выражение их лиц было почти одинаково... виноватым.
— Ребята, вы хотите сказать, что Жар-птицы опаснее, чем вы когда-либо говорили?
— Нет! — Мама обиженно дёрнулась. — Честное Слово, Маргарет. Мы бы никогда не пошли на такой риск.
— Конечно, нет, — папа помолчал, потом добавил. — Однако это не значит, что Жар-птицы не представляют опасности.
— Это похоже на запуск Большого Адронного Коллайдера, — предположил Тео. Я знала всё об этом, хотя это случилось, когда я была ещё ребёнком. Для физиков исследование в этой сфере были как Суперкубок, "Оскар" и Новый год, завернутые в один пакет, и мои родители всё ещё говорили об этом время от времени. — Все волновались, типа "ах, учёные собираются создать чёрную дыру". Чего не произошло. Потому что, хотя это технически возможно, но это настолько невероятно, что БАК может работать в течение миллиарда лет без открытия чёрной дыры в центре Земли.
Объяснение Тео помогло понять, но также и напрягло, ведь я осознала, что несла на своей шее одну миллиардную вероятность апокалипсиса.
Я посмотрела на свою Жар-птицу, которая всё ещё болталась на цепочке, забрызганная кровью из раны Пола, как и разорванные остатки моего зелёного кардигана и белого платья под ним. Для меня Жар-птица всегда означала надежду, гений, приключение. Но в этот момент я знала, что никогда не забуду пятна крови.
— Итак, как Жар-птица может уничтожить измерение? — хотя я полагала, что ответ, вероятно, включает уравнение больше, чем книга о Гарри Поттере, я чувствовала, что должна была что-то сказать.
Но Пол научился переводить для меня скрытую поэзию науки лучше, чем кто-либо другой.
— Помнишь, что я сказал тебе, когда мы пошли смотреть секвойи? О фундаментальной асимметрии вселенной?
Я никогда не забуду тот день. Красота Мьюирского леса заставила меня почувствовать, что мы с Полом шагнули в наш собственный драгоценный кусочек вечности. Но я вспомнила и часть урока физики.
— Большинство физических сил симметричны. Но где-то через наносекунды после Большого взрыва материя и антиматерия каким-то образом вышли из строя, и никто не знает как. Именно асимметрия между материей и антиматерией делает вселенную возможной. Это так?
 
— ... достаточно близко.
Мой мозг художника не так легко осознает науку, как мозг Пола. Он никогда не заставлял меня чувствовать себя глупой из-за этого нарочно, но такт — это не совсем по его части.
Он добавил:
— Это важно, потому что Жар-птицы могут восстановить симметрию между материей и антиматерией.