Миллион миров с тобой (ЛП)

По сравнению с ужасными вещами, которые происходят по всей мультивселенной прямо сейчас, это утешение не такое большое. Но, может быть, мне это нужно больше. Я благодарна даже за это краткое удивление, за этот момент, который можно было бы назвать счастьем.
Я прижимаю альбом к груди, и Пол тихо смеется.
— Ты кажется... с нетерпением ждёшь начала работы.
— Так и есть, — пока я застряла в этой вселенной, я намерена делать всё, что в моих силах.
Пол колеблется, прежде чем сказать со своим сильным русским акцентом:
— Я всегда хотел рисовать и писать, как ты.
— Правда?
Он кивает, и он не смотрит мне в глаза. Иногда это восхитительно, как такой большой, сильный мужчина может быть таким застенчивым.
— Мы находим так много артефактов исчезнувшей цивилизации. Разбитые статуи. Закопанные кувшины. Мы видим осколки и обрывки. Всего лишь кусочки того, что было прекрасным целым. Когда я думаю об этом, мне жаль, что я не могу собрать их снова. Не так, как было раньше, это, конечно, невозможно. Но достаточно, чтобы увидеть всё, по-настоящему увидеть, каким всё было когда-то. Рисунки, которое ты создаешь приближают нас к этому.
Не так, как было раньше. Я помню, как мчалась сквозь измерения, отчаянно пытаясь собрать воедино кусочки души Пола. Может ли он когда-нибудь быть таким же? Или я буду видеть его только так, как этот Пол видит Древний Египет: в картинах, в воспоминаниях, в мечтах?
Я отказываюсь верить, что душа моего Пола потеряна. Он не сломан. Он ни одна из тех развалин, что нас окружают. Он может сделать это.
Затем глаза Пола расширяются, и он отступает назад, морщась, как от боли. Он тяжело привалился к стене, словно рисунков там и не было.
— Пол! — я иду к нему, встревоженная. — Это ты...
Моя рука касается его груди, и под рубашкой я безошибочно чувствую очертания его Жар-птицы. Это мой Пол, он наконец-то здесь.
Я хочу обнять его, но он протягивает руки, словно для равновесия. Он всё ещё дезориентирован.
— Где мы находимся?
— Египет. Это древняя гробница, и мы все вместе исследуем её. Невероятно и чертовски удивительно, не так ли? — я пытаюсь заставить его улыбнуться, потому что, если смогу, это означает, что ему не пришлось видеть мёртвое тело Маргарет из Лондонской вселенной. Но лицо Пола бледное, а серые глаза измученные, и я знаю, что последнее, что он видел в том мире. — Мне очень жаль.
— Ты могла умереть, — его тело напрягается. Его глаза расширяются. Его голос опускается до рычания, когда он говорит, — возможно, ты умерла.
— Пол?
Он не отвечает, вместо этого он толкает меня назад так грубо, что я почти ударяюсь о противоположную стену. Что-то в его взгляде напоминает мне хладнокровного мафиози Пола, который, даже не дрогнув, разрядил в Тео пули.
— Докажи, кто ты.
— Что?
— Ты могла бы быть ею, — говорит Пол. Его руки так крепко сжимают мои плечи, что я никак не могу освободиться. — Ты могла убить её и ждать здесь, чтобы убить и меня тоже. Так докажи это. Докажи, что ты моя Маргарет или я обещаю тебе...
Пол не заканчивает фразу. Ему и не нужно. Он только что видел одну Маргарет, лежащую перед ним мёртвой. Теперь он готов убить другую голыми руками.
Мой Пол никогда бы этого не сделал... никогда...или это уже не мой Пол.
Осколки повредили его, оставили шероховатости и паранойю там, где раньше была любовь. К своему ужасу я понимаю, что, возможно, даже не знаю Пола больше.
И если он меня не знает... неужели он причинит мне боль?
Боже. Он так и сделает.
ГЛАВА 7
— Пол, — я не могу говорить. На мгновение я едва могу дышать. Его взгляд обжигает меня холодным блеском льда, и он подходит ближе, словно готовясь сделать самое худшее.
Я помню, как лейтенант Марков застрелил предателя-гвардейца, который хотел убить Великую Княжну, и, из другого мира, сына лорда русской мафии, который хладнокровно разнёс колени Тео. Потенциал насилия, будь то во имя добра или зла, заложен в каждом человеке, включая того, кого я люблю.
 
Мой собственный Пол преодолел это задолго до того, как его расщепили. Ещё до того, как я с ним познакомилась. Он боролся с тьмой в своём прошлом, чтобы стать хорошим и сильным человеком. Но трещины в его душе остаются, и в любой момент добрый человек, которого я люблю, может развалиться на части. Стать кем-то другим, кем-то опасным.
Так что мне лучше защищаться.
— Хорошо, — начинаю я дрожащим голосом. — Меня только что в первый раз заперли в собственном теле, потому что Ведьма...
— Ведьма? — Пол прищурился, словно оценивая подозрительную незнакомку.
— Ах, точно! Именно так я и называю её, ту, что из Главного офиса, потому что... ну, это проще, во-первых, и я даже не думаю, что она заслуживает того, чтобы её называли Маргарет. Но она знает о Ночном воре, не так ли? Тогда...Тогда я уверена, что она не знает о тех ужасных весенних каникулах, которые вы с Тео провели в Вегасе...
— Остановись, — Пол делает глубокий вдох, а потом снова становится самим собой. Мой тошнотворный страх исчезает. Конечно, мне не нужно было бояться Пола. Расщепленный или нет, он всё равно остаётся самим собой. Он должен быть таким. — Я понял, что это ты, как только ты сказала мне, что назвала другую Ведьмой.
Я не хочу спрашивать об этом дальше, но я должна.
— Что случилось в Лондонской вселенной?
— Как ты думаешь, что случилось? Тебе нужно, чтобы я сказал это вслух?
Я киваю, как лицемерка, требуя, чтобы Пол заговорил, когда мне не хватает смелости даже задать вопрос.
— Она мертва, — тяжело произносит Пол. — Я видел, как она умерла.
Знание ошеломляет меня, почти так же сильно и холодно, как вода Темзы, должно быть, оглушила её. Я бы многое отдала, чтобы задержаться на одну секунду дольше, чтобы избавить её от осознания своего падения до самого последнего мгновения, когда она, возможно, даже не успела бы понять, что происходит.
"Нельзя так близко подходить к грани," — напоминаю я себе. " Это не спасёт её, а только подвергнет опасности тебя. Правда. Мне от этого не легче."
Мы с Полом несколько мгновений молчим. Древние боги, окружающие нас, смотрят на нас своими одинаковыми, изогнутыми глазами, и теперь этот проход похож на гробницу, которой он и был. " Ты думала, что смерть — это игра, которую можно обмануть? Нарисованные фигуры как будто говорят это. Люди, похороненные здесь, тоже так думали. А теперь ты выкапываешь их кости."
— Я ждал, пока найдут тело, — Пол смотрит на стену позади меня, глядя мимо моего лица, как будто я просто ещё один иероглиф. Дело не в этом. Он видит мёртвую Маргарет в своей памяти яснее, чем меня настоящую, здесь и сейчас. — Я понял, что встреча с ней ничего мне не скажет, даже если бы это была ты, и Жар-птица была у тебя на шее, когда ты ударилась о воду, конечно, удар сломал бы её. Или течение могло её утащить. Но я всё ещё думал, что мне нужно увидеть её своими глазами, — он закрывает глаза. — Лучше бы я этого не делал.
Говорят, что удар по воде с такой высоты — это всё равно что удар о бетонную стену. Моё Лондонское я могло разлететься на куски. Меня охватывает тошнота, и я с трудом сглатываю.
— А тётя Сюзанна должна была...
— Я опознал тело за неё.
— Спасибо тебе, — не думаю, что тётя Сюзанна смогла бы это вынести. Тогда я понимаю весь смысл того, что только что сказал мне Пол. — Подожди. Тётя Сюзанна знала тебя? Достаточно хорошо, чтобы ты... ну, чтобы ты сделал это?
Пол кивает.
— После того, как ты в первый раз покинула Лондон, твоё второе "я" вспомнило, кто ты такая. Всё, что она сделала. Так что, очевидно, она искала Пола Маркова в Кембридже, надеясь, что у него есть какое-то объяснение. А потом они начали... проводить время вместе.
 
Это снова разбивает мне сердце. Другой мир, где мы с Полом могли бы быть вместе, может быть, навсегда, и где Лондонская Маргарет имела шанс на счастье, закончился одним роковым прыжком.