Семь шагов к счастью (СИ)

— Так в чем я ошибся? — с любопытством принялся я расспрашивать. — Не удивляйся. Тебе, наверное, теперь придется многому учить меня, дорогая, — подмигнул я ей. — Так что наберись терпения, милая Дебора.
Впервые назвал я ее вслух по имени, с каким-то ненормальным наслаждением смакуя каждую букву. Де-бо-ра. Мм, чудесное имя!
— Пианино и есть фортепиано, — сообщила она мне, снисходительно улыбаясь.
— Правда? — реально удивился я. — Тогда почему они называются по-разному? Я всегда считал, что фортепиано крупнее.
— Потому что слово длиннее? — теперь Дебора, получив мое согласие, с удовольствием смеялась над моей необразованностью в этой сфере.
Да ладно, я не против! Пусть отыгрывается, — с незнакомым и полусумасшедщим азартом наблюдал я за ее преобразившимся лицом и интонациями в голосе:
— «Фортепиано» это целый класс клавишных музыкальных инструментов, — тоном строгой училки пояснили мне, отчего новая волна необузданных мурашек прокатилась по коже.
Мне всегда казалось смешным, когда я слышал нечто подобное о симпатиях парней. Но Дебора Никс умела удивлять. И в первую очередь моей странной на нее реакцией. Кажется, мне нравится в этой женщине все! — понимал я, любуясь ею уже иначе.
Не тайком, не как преступник, позарившийся на чужое и прикрывающий лицо маской другого человека. А открыто, свободно. Как можно любоваться девушкой, которую пригласил на свидание. Или с которой только познакомился и, заговорив, почувствовал, что она твой человечек. Что вам просто хорошо вот так, сидеть и болтать о чем придется.
— А что же означает само слово «пианино»? — поддакнул я, чтобы заверить ее в своем интересе.
— А пианино как раз — один из этих самых клавишных инструментов. Вот это, к примеру, пианино, — указала она на «Рослер». А есть еще рояль и…
— Точно, рояль! — воскликнул я, чуть не подпрыгнув от восторга.
Дебора отлично бы смотрелась за белоснежным роялем, — возник у меня в голове чарующий образ этой самой девушки.
— Ты бы хотела купить рояль, дорогая? — с кайфом назвал я ее так. — Для нашей громадной гостиной в городском доме лучше подойдет именно он, как думаешь?
Мне реально казалось, что это я, а не Никс так с ней поступал. И я старался заглушить чувство вины, болтая без умолку, согласный нести всякую чушь, лишь бы прикрыть свои прошлые грешки перед Деборой новым поток слов и действий.
Зато как же было забавно наблюдать за тем, как от каждой высказанной мной фразы ее выразительные глаза будто становятся все больше, не в силах вместить все изумление, которое она испытывает из-за перемен, произошедших во мне!
— Я… я… наверное… — промямлила она, теребя краешек юбки.
Однако мне так и не удалось добиться от Деборы долгожданного ответа и радостных возгласов. Потому что в эту минуту внизу внезапно послышался неприятный мужской голос.
— Это Хэнкс, — с досадой сжала Дебора губки. — Нужно спуститься и встретить его, — было все, что, в конце концов, смогла выговорить девушка после затянувшейся паузы, в течение которой я продолжал ждать ответа, а она напряженно прислушивалась к разговору Аделаиды и Клауса, явно не горя желанием спускаться к нему.
— Ладно, пошли, — ответил я, начиная привыкать к тому, что необходимо мое разрешение на простые передвижения из комнаты в комнату.
Мы оба нехотя поднялись и направились к лестнице. На подступах к первой ступени я автоматически подал Деборе руку, и, к моей молчаливой радости, она хоть и неохотно, но приняла ее.
Так мы и спускались, вдвоем. Рука об руку, и с каким-то только нам понятным торжеством празднуя сей особенный момент.
Внизу нас ожидал тот самый манекеноподобный индивидуум, которому я был некогда рад, очнувшись на больничной койке и столкнувшись с новыми и незнакомыми для себя реалиями.
Однако сейчас Клаус Хэнкс будто растерял по дороге весь налет благонадежного помощника, показавшись мне сегодня скользким и отталкивающим типом.
И вроде это был все тот же доверенный человек, который, забрав меня из госпиталя и привезя в особняк Никса, давал по пути советы и решал проблемы, которые пугающими тучами сгущались над моей головой. Ведь в те дни я был страшно благодарен Хэнксу за то, что он фактически добровольно взялся решать все сам, предложив мне уехать за город.
 
Теперь же меня как электрическим разрядом прострелила мысль, что Мартина (то есть меня) таким удобным способом отстранили от дел. И ведение бизнеса осталось Клауса, который и рад был перехватить бразды правления всем достоянием семьи Никс!
Хэнкс стоял у камина, заложив руки за спину. Он даже не удосужился раздеться или хотя бы снять шляпу при нашем появлении. Хотя это элементарное действие требовалось выполнить, если и не в знак почтения к своему боссу, то из простой вежливости по отношению к хозяевам дома. И к даме, в конце концов.
Парнишка же робко дожидавшийся его в дверях и, очевидно, занимавший должность ассистента самого Клауса, вел себя куда более учтиво.
— Добрый вечер, — словно выжала из себя Дебора, сжав мою руку чуть сильнее, будто прося защиты. — Рада видеть Вас у нас, — произнесла она тоном, выражающим прямо противоположные чувства.
Клаус же так и остался стоять в своем черном длинном пальто и шляпе, не сдвинувшись с места. Он лишь изумленно вскинул брови, на секунду задержав взгляд на наших переплетенных руках, но эта необычайно яркая эмоция для такого каменного лица, как у Клауса Хэнкса, мгновенно исчезла, оставляя за собой только пустые ровные интонации:
— Добрый вечер, мистер Никс, — подчеркнуто поздоровался он лишь со мной, напрочь проигнорировав присутствие Деборы. Даже элементарным кивком головы не удостоив мою жену! — Я к Вам с документами на подпись, — перешел он прямо к делу.
Выходит, Мартин своим попустительством лишил Дебору уважительного отношение со стороны своих подчиненных? Как же тут все запущено! — с отвращением поморщился я.
— Клаус, ты ничего не забыл? — спросил я его, и даже не взглянув на протянутую руку помощника, в которой он держал какие-то бумаги, прошел и вальяжно развалился в кресле.
Хэнкс заторможенно проследил за мной удивленными глазами и, поразмыслив, выдал немного запинаясь:
— Простите, мистер Никс… Я, видимо запамятовал… Вы что-то велели?
— Я жду, когда ты, наконец, вспомнишь о манерах и поздороваешься с миссис Никс, — строго сказал я, вживаясь в роль.
— Эм-м… — ошарашенно обернулся Клаус к Деборе, словно сомневался, ее ли я имею в виду. — Да, конечно, — проговорил он после некоторой заминки. — Здравствуйте.
Дебора ответила легким кивком, мельком улыбнувшись мне. Но я успел отметить благодарность, сверкнувшую в ее заискрившемся взоре.
— Так с чем ты пожаловал, Хэнкс? — решил я не выходить из образа сурового босса.
— Вот некоторые документы, требующие Вашей подписи, — подал он мне бумаги сразу с ручкой. — Расписаться нужно тут и вот тут, — указали мне как неграмотному на две отмеченные строчки.
— И что, даже прочитать не дашь? — выгнул я бровь, усмехнувшись.
— Э-э… да, конечно, — снова был вынужден робото-человек проявить эмоции. — Но их много, и я думал, что Вы…
— Не помню, чтобы в твои обязанности входило думать за меня, Клаус, — одернул я его, окончательно ставя на место.
— Нет, конечно! Простите, мистер Никс, — поспешил он вручить мне всю стопку бумаг и еще какую-то папку достал из под мышки. — Вот, будьте добры ознакомиться со всем. Я приеду, по первому требованию, — услужливо заверил меня помощник, торопясь откланяться. — Я могу идти?
— Да, на сегодня ты свободен, Клаус, — отпустил я его без лишних сантиментов.
Парнишка-ассистент, мигом попрощавшись, исчез в дверях. А Клаус, наученный горьким опытом, чинно пожелал хорошего вечера миссис Деборе.
Что ж, кажется, мне удалось вернуть себе должное уважение. Слухи распространяются быстро. И полагаю, уже скоро все будут знать, что Мартин Никс вновь полон желания лично заниматься своим бизнесом. И про учтивость с Деборой теперь не будут забывать, что само по себе отличная новость!