Правило параллельных (СИ)

— Гордей… — простонала она, но остановить его не решилась, уж очень приятными были ощущения.
— Что? — прохрипел он, резким движением поворачивая девушку на сто восемьдесят градусов.
Ее волосы врезались в его лицо и упали ей на грудь. Гордей очень аккуратно убрал их в сторону, открывая вид на налитую до краев женскую грудь.
— Неужели ты думала, что, одевая такое платье, я буду просто смотреть на тебя со стороны? — Злата пожала плечами. — Очень глупо, девочка.
Почти не прилагая каких-либо усилий, Гордей посадил ее на твердую поверхность, чудом не свалив на пол вазочку с ароматическими палочками и горку с остальными скрученными полотенцами. Силой развел ее ноги в стороны и встал между ними, притягивая к себе как можно ближе, чтобы она могла ощутить своей промежностью его стояк. Чтобы поняла, что ему очень не просто сейчас себя сдерживать. Ширинка на его джинсах совсем скоро помашет ему ручкой и ко всем чертям расстегнется, явив миру его достоинство, но сейчас было не до этого.
Злата первая набросилась на мужчину, показывая тому, насколько она устала себя сдерживать. Уже не было сил строить из себя благородную девицу и смущаться от любого его прикосновения. Она хотела уже, наконец, почувствовать, за что же все женщины так любили секс и поклонялись ему.
Из-за того, как бляха ремня упиралась время от времени в половые губы даже через тонкую ткань трусиков, девушка стонала и только прижималась к ней сильнее, обостряя ощущения. Виляла бедрами и прижимала к себе мужчину ножками еще ближе, чтобы он мог правильно понять ее призыв. Она почувствовала, как он с силой сжал ее ягодицы, сминая, словно пекарь пышное тесто. Мужчина задрал подол платья, чтобы пробраться Злате под трусики, но она его остановила.
— Стой, — умоляла она, пытаясь отдышаться. — Вдруг кто-то зайдет?
— Я закрыл дверь на ключ, — заверил ее мужчина, снова целуя.
— Точно? — она сомневалась и боялась, что кто-то застукает их за пикантным делом, после чего внесет в черный список как любителей заняться непотребством в публичном месте.
— На все сто! — рыкнул он и снова прильнул к ее губам.
Он кусал их, чтобы затем пройтись по ним языком, лаская, сминал и терзал до тех пор, пока у обоих не заканчивался воздух в легких. Одна лямка ее платья уже упала, что и привлекло взгляд мужчины, поэтому он решил на этом не останавливаться и опустил вторую. Теперь верх платья Златы болтался где-то на уровне талии, открывая для Гордея самые прекрасные виды, которые она тут же решила прикрыть, но мужчина ее остановил. Силой развел руки в сторону, сцепил их за ее спиной и от самого пупка до расщелины между грудей провел носом, вдыхая приятный аромат, который вскружит голову любому.
— Ах! — не смогла сдержать стон наслаждения Злата, откидывая назад голову.
Все так же удерживая руки девушки за спиной, своей свободной мужчина стал медленно проводить по шелковистой коже. Сначала он прошелся по узкой талии, а затем добрался и до груди, что так отчаянно требовала его внимания. Злата словно чувствовала себя марионеткой в опытных руках кукловода и согласилась бы сделать что угодно, лишь бы не прекращать эту сладкую пытку. Она даже подумать не могла, что когда-нибудь превратится в ту, что будет млеть от подобных ласк. Она чувствовала себя распущенной девкой, готовой сейчас пойти на что угодно ради Гордея. Раньше она таких девушек не любила и не понимала. Как можно переспать с мужчиной в туалете клуба или ресторана, когда кругом столько людей и в любой миг они могут быть пойманы на самом горячем?
Но теперь она их очень даже хорошо понимала.
Когда Гордей втянул в свой рот ее набухший сосок, она снова не смогла сдержать стон удовольствия, но на этот раз он был гораздо громче, чем предыдущий. Она уже не боялась, что их может кто-то услышать и выставить вон из заведения. Ей было откровенно плевать на всех и все. Пусть посчитают ее девушкой легкого поведения, ей до лампочки, ведь они сейчас не на ее месте и это не они испытывают агонию внутри своего тела.
— Не сдерживай себя, милая, — настаивал мужчина, перекатывая упругую горошинку на своем языке. — Я хочу слышать тебя постоянно, каждую секунду, черт его дери. Громко. И часто.
 
— Я… — она хотела сказать очень много, но из-за нахлынувших чувств больше не могла из себя что-либо выдавить.
— Что, сладкая? — не выпуская грудь девушки из своего рта, рука Гордея уже зарылась в ее уже порядком влажные трусики. — Твою мать, ты уже мокрая.
Злата заметила, как на лбу мужчины вздулась вена от напряжения, а это означало, что и ему сейчас было нелегко. Она сдерживал себя из последних сил и только чудом не вошел в нее раньше времени.
Найдя средним и указательным пальцами центр женской чувствительности, Гордей стал играть с ним, даря девушке новые острые ощущения. Стоны ее стали еще громче и чаще, а он упивался ими, словно поэт пением птиц по весне. Он доводил ее до обрыва, чтобы потом сбавить обороты и снова переключиться на ее грудь. Держал ее на грани и, казалось, еще немного, и она заплачет, как тут же продолжал свою пытку.
— Все, я больше не могу, — прорычал мужчина, ставя девушку на ноги на пол.
Злата толком даже не поняла, как оказалась лежащей лицом на холодной поверхности. Она зашипела от такого контраста температур: еще совсем недавно ее грудь была в горячем рту мужчины, а теперь она остывает на холодном мраморе.
Он все так же крепко сжимал ее руки за спиной, надавливая, чтобы те не оказались на свободе. Почему мужчины так любят подчинять себе женщин? Неужели всему виной их животные инстинкты?
Гордей задрал низ платья еще выше, и теперь оно куском ткани болталось на ее талии, ничего не скрывая. Ей было одновременно стыдно из-за этого и приятно, а когда она представила, как выглядит со стороны, а за дверью, возможно, люди ожидают своей очереди в туалет, Злата невольно улыбнулась, сгорая от стыда. Но не успела она заняться самокопанием, как почувствовала на своей правой ягодице смачный шлепок. Затем на левой. И снова на правой. И так ровно до тех пор, пока кожа там не стала ярко розового оттенка. Она впервые в жизни испытывала такие эмоции и не понимала, хорошо это или плохо.
— Я знаю, что тебе приятно, — Гордей наклонился к Злате, чтобы посмотреть ей в глаза. — Все хорошо? — на что получил неуверенный кивок.
Возможно, если бы они были у него дома или у нее, а не в публичном месте, то она была бы увереннее в своем ответе, а сейчас же ей стоило сказать Гордею о своем секрете, пока не поздно.
— Гордей… — еле слышно прошептала Злата, пытаясь вырваться из его крепкого захвата. — П-постой…
— Все хорошо, милая, — лишь отмахнулся он, продолжая исследовать ее нижние девяносто.
Он просунул в такую манящую глубину сначала один палец, и удивленно раскрыл глаза. Она была такой горячей и узкой. Слишком тугой. И это его больше всего удивило, так он не мог это не заметить. Стоило ему добавить второй палец, как Злата вскрикнула.
— Гордей! — уже громче.
Но мужчина уже не слушал ее и проталкивал пальцы еще дальше, чтобы убедиться в своих догадках. Он ошарашенно посмотрел в отражение девушки в зеркале, на ее растерянный и неуверенный в дальнейших действиях взгляд и остановился. Резко достал пальцы, а затем все так же тихо поднял ее со стола.
Стоя за спиной Златы, он с силой сжимал свои кулаки, а зубы его вот-вот могли превратиться в крошку.
— Я… — хотела оправдаться девушка, но Гордей ее перебил.
— Молчи, — он не повышал свой голос, лишь холодно смотрел на нее.
Злата кожей чувствовала напряжение, царившее над ними, и даже то, как мужчина со всех сил сдерживал свою… Что именно? Злость? Или же растерянность?
В гнетущей тишине он помог ей расправить платье и привести себя в порядок. Задавать вопросы девушка боялась, поэтому даже не поднимала на мужчину глаза, не желая увидеть в них разочарование или что-то еще, потому что она уже готова была разрыдаться прямо здесь и сейчас.
— Я заберу твое пальто, а ты жди меня рядом с выходом, — слова вылетали из мужчины словно пути из автомата, затем он быстро вышел из туалета, оставив ее одну с противоречивыми мыслями и страхом быть отвергнутой или забытой вновь.